комфортабельного самолета «Свисс-Эйр», она положила на колени коробку с маленькой собачкой, закрыла глаза и почувствовала, как отпустило напряжение, как уходят в никуда все страхи. И ей стало хорошо и легко, как уже не было давным-давно.

В своей второй эмиграции Светлана Аллилуева попеременно жила на ранчо в США, в доме для престарелых в Англии, некоторое время – в монастыре в Швейцарии и вновь – в США. Она написала последний том своего автобиографического повествования – «Книга для внучек», в котором рассказала о своем путешествии на родину после семнадцати лет жизни на Западе.

В 2005 году Светлана дала интервью телеканалу «Россия» для фильма «Светлана Аллилуева и ее мужчины». В 2008 году, столь долго отказывавшаяся от общения с журналистами, она снялась в сорокапятиминутном документальном фильме «Светлана о Светлане».

Светлана Аллилуева скончалась в США на 86-м году жизни в ноябре 2011 года в городе Ричленд, штат Висконсин. По просьбе дочери тело Светланы Аллилуевой было кремировано и отправлено к ней в Портленд, штат Орегона.

Глава третья. Судьбоносная командировка

Описанным событиям из жизни детей Сталина еще предстояло состояться в будущем, а в тот летний вечер они сидели в салон-вагоне поезда, мчавшегося из столицы на Кавказ. После ужина они разошлись по своим купе. Светлана открыла дверь и увидела Александру Андреевну, склонившуюся над своим вязаньем и задремавшую в таком положении. Обычно перед сном няня читала ей книжку или рассказывала сказку, но сегодня покачивание вагона и перестук колес действовали на нее усыпляюще, и она, не дождавшись Светланы, погрузилась в тревожный сон. Светлана уселась на противоположный диван и решила не будить няню, надеясь, что она сама вскоре проснется, но равномерное покачивание вагона только укрепляло ее сон. Тогда она взяла со стола книжку и, стараясь тихо закрыть за собой дверь, вышла в коридор и вернулась в салон.

В тускло освещенном салоне за уже убранным столом в одиночестве сидел охранник – сотрудник НКВД. Перед ним на столе лежала газета, на которую был направлен свет от настольной лампы под абажуром. Увидев Светлану, он приподнялся и чуть отодвинул под собой стул от стола. На освободившиеся колени взобралась Светлана и положила перед собой на стол книжку. Усевшись поудобнее, она ловким движением правой руки расстегнула кобуру на широком ремне охранника и достала оттуда … конфеты! За три раза она опустошила кобуру, образовав перед собой горку из разных конфет. Развернув одну из них и достав шоколадную конфету, она засунула ее в рот охраннику. Следующие две конфеты она засунула себе в рот. Выполнив эти процедуры, она открыла книжку на нужной странице и приготовилась слушать. Со стороны все это казалось четко отработанным и не раз проверенным на практике действием двух давно знающих друг друга действующих лиц. А это так и было! С младшим действующим лицом мы уже давно знакомы. Старшим был сержант госбезопасности Семен Илларионович Л. или Ларионыч, как его называли друзья и близкие ему люди.

Ларионыч был украинцем, родился в семье военного из Восточной Украины, но его род восходил к Западной Украине, к старинной украинско-польской семье, издавна посылавшей своих сыновей на военную службу отечеству. Срочную службу в армии он проходил в Средней Азии, сражаясь с басмачами. Из-за его высокого роста и крупного телосложения, по его словам, ни одна лошадь долго его не выдерживала, и Ларионыч вынужден был пересесть на корабль пустыни – верблюда. Через три года его взяли на службу в НКВД и перевели в Москву. Вскоре он был направлен на охрану высших лиц государства. Вследствие того, что Ларионыч был похож на Вячеслава Михайловича Молотова – народного комиссара иностранных дел – его прикрепили к его личной охране.

Бывая вместе с Молотовым на Ближней даче Сталина в Кунцево, Ларионыч обратил внимание на задорную и вечно в движении девочку, дочку Сталина Светлану или Сетанку – так называл ее отец. Она знала почти всех гостей отца по имени, к каждому имела свой особый подход, и каждый гость отвечал ей своим особым вниманием. Ларионыча она отметила уже в первый его визит на дачу – большой дядя с крупным носом и широченной улыбкой на лице смотрел на нее заразительно смешно и весело, – но подошла к нему ни сразу.

В тот день Ларионыч осторожно уселся на легкий стул, который жалобно затрещал под его телом, поближе от стола на лужайке перед зданием дачи, за которым, уткнувшись в документы, сидели только Сталин и Молотов. Рядом стоял, опершись на спинку стула, Берия. Ларионыч достал из кармана газету и тоже погрузился в чтение. Светлана, видя, что отец занят, стала кругами ходить вокруг Ларионыча, дождавшись, когда он аккуратно сложил газету, засунул ее обратно в карман и посмотрел на Светлану. Она остановилась. Улыбка Ларионыча увеличилась в размере. Это был сигнал для Светланы – в следующую секунду она уже сидела у него на коленях, рассматривала его значки на груди, трогала ремень на поясе и портупею. Ларионыч попытался поудобнее пересадить ее на коленях, взяв ее под мышки, как в тот же момент Светлана, видя, что его руки заняты, попыталась потрогать огромную кобуру его пистолета. Ларионыч, держа на весу Светлану, локтем правой руки, быстро, но нежно отвел руку девочки в сторону. В тот же миг он ощутил на себе чей-то взгляд. Он повернул голову – на него пристально, с недовольной миной на лице, смотрел Берия. Сталин и Молотов сидели спиной.

Постепенно Ларионыч стал, наверное, самым любимым «гостем» для Светланы на даче. Сталин тоже это заметил и не мешал дочке общаться с охранником. Берия напоминал не терять бдительность.

Светлана давно заметила, что отец в хорошем расположении духа любил подшутить во время застолья над своими гостями, например, подкладывал на стул помидор, и громко смеялся над несчастным, который, недоглядев, усаживался на спелый помидор и под хохот оставшихся спешил в туалетную комнату. Конечно, порой «несчастный», глядя на помидорную мину, осознанно жертвовал собой, стремясь доставить удовольствие вождю. Почему-то чаще всего жертвой вождь выбирал Хрущева. Бедный Никита Сергеевич, отправляясь на дачу к Сталину, всегда не забывал взять с собой брюки и комплект сменного белья. Переняв от отца привычку подшутить, Светлана с удовольствием подшучивала над Ларионычем. Молодой и неженатый украинец, выросший в многодетной семье, где не прекращались детские проделки, к которым любящие родители относились с веселой снисходительностью, сам любил маленьких детей и позволял им «издеваться» над собой. Сидя, как всегда, в стороне на стуле с неизменной газетой, Ларионыч позволял Светлане