на своей шее. – Мисс Дэйвенпорт, неужели вы лежите без сна и думаете о моей косолапости?

– Нет! – воскликнула Оливия и возмущенно выдохнула. – Просто вы такой серьезный.

Девушка и сама не знала, чего ожидала. Но она явственно ощущала прикосновение его ладони к пояснице, легкое давление, с каким он вел ее в танце, то, как ей становилось все жарче от того, что их тела соприкасались.

– У меня серьезная работа. Но нет в мире такого человека, у которого жизнь сводилась бы только к работе.

Мистер ДеУайт сжал губы, и от этого резкая линия его подбородка стала только четче. Их лица опасно сблизились.

– Я танцевала с несколькими адвокатами, – сказала Оливия, оправившись от его вопросов. – Немногие могут похвастаться таким… умением.

Вашингтон ДеУайт огляделся по сторонам, комически утрируя движения, и Оливия рассмеялась так громко, что несколько гостей повернулись на звук.

– Кто эти адвокаты? Они порочат репутацию моей профессии. Хотя я уверен: если бы они были более умелыми танцорами, вы бы сейчас не оказались в моих объятиях.

Он подмигнул, и сердце Оливии пропустило удар.

– Тогда я тоже должна бы их поблагодарить, – прошептала она и поймала себя на том, что хотела бы оказаться с ним наедине, чтобы можно было сократить расстояние между ними, дать запаху его лосьона после бритья, резкому аромату хвои и земли, окутать ее без всех этих назойливых взглядов.

Когда мелодия закончилась, к ним беззвучно подошла миссис Дэйвенпорт.

– Мистер ДеУайт, я рада вас видеть. Но мне придется похитить у вас мою дочь. Оливия, идем.

Сердце Оливии забилось где-то в горле. Они с Вашингтоном ДеУайтом все же стояли слишком близко друг к другу. Молодой адвокат поздравил мать Оливии с годовщиной и медленно убрал руку с талии девушки, будто лаская. Оливия пошла за матерью. По пути та благосклонно приняла поздравления от миссис Джонсон, миссис Дэвис и семейного врача. На краю праздничной толпы миссис Дэйвенпорт спросила:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Во рту у Оливии мгновенно пересохло.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

«И почему я не догадалась взять бокал шампанского?»

Миссис Дэйвенпорт подошла ближе:

– Я не хотела отвлекать тебя от хлопот, но когда я увидела, как ты танцевала минуту назад, я по-настоящему встревожилась. – Оливия проследила за взглядом матери, заранее зная, кого заметила в толпе миссис Дэйвенпорт. – Если я не ошибаюсь, ухаживает за тобой вовсе не этот молодой человек.

– Мама, мы просто танцевали. Это же вечеринка… – начала Оливия.

– Прошлым вечером ты куда-то уходила. Это не осталось незамеченным. И… нет, – сказала мать, когда Оливия попыталась объясниться, – я ничего не хочу об этом знать. – Взгляд миссис Дэйвенпорт стал мягче. Ее теплая ладонь легла на открытое плечо дочери. – У вас с мистером Лоренсом, – вздохнула она, – есть все шансы на счастье. Я не хочу видеть, как ты швыряешь на ветер эту возможность из-за мимолетной прихоти. Поэтому я спрошу еще раз: ты ничего не хочешь мне рассказать?

Оливия сделала глубокий вдох.

– Джейкоб Лоренс – чудесный человек. Я надеюсь, что мне повезет в любви так же, как вам с папой. – Она поцеловала мать в щеку. – С годовщиной.

Улыбка вышла хиленькая, но она успокоила миссис Дэйвенпорт. Вспомнив, в каком напряжении была мама минуту назад, Оливия почувствовала укол вины.

– Вот и хорошо, – сказала миссис Дэйвенпорт и обняла дочь. – Хелен невозможно призвать к порядку, а твой брат глаз не сводит со служанки. – Мама была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как напряглось тело Оливии. И точно: Джон наблюдал за каждым движением Эми-Роуз, суетившейся у кромки праздничной толпы. – Спасибо, что хоть о тебе не надо беспокоиться.

Оливия скованно кивнула.

Глава 24

Эми-Роуз

Убедившись, что девочки готовы к прибытию гостей, Эми-Роуз сняла с вешалки на двери комнаты свое строгое черное платье и белую блузку. Гарольд и Эдвард, ярые блюстители приличий, всегда ходили в безупречно накрахмаленных рубашках, но от Эми-Роуз, Джесси и других никто не требовал носить униформу. За исключением особых случаев. Эми-Роуз стояла у стены, а одежда превращала ее в невидимку. Девушка наблюдала за торжеством издалека, дергая за пояс платья.

«Скоро ты все это оставишь в прошлом», – мысленно говорила она себе раз за разом.

Оливия была такая красивая в белом шифоновом платье. Талия у нее была шириной с ладонь мистера Лоренса, который сейчас, ко всеобщему восторгу, вел ее по бальной зале. Сделав Оливии прическу, Эми-Роуз заметила, что ее давнишняя подруга одевалась молча, нехотя, точно Хелен, которая исчезла вскоре после того, как празднество из обеденной залы переместилось в бальную. Торжество шло по плану, все было прекрасно, и Эми-Роуз радовалась, что Оливия наслаждается балом.

А сейчас служанка сновала по зале: незаметная фея, которая разносит напитки, наполняет опустевшие бокалы шампанским, уносит подносы из-под десертов. Танцующие, разрумянившись из-за спиртного и веселья, в перерыве между композициями спешили сменить партнеров. Столы были украшены свежими цветами из сада, напитки лились рекой. Ужин вышел на славу, как и ожидалось. Бал был похож на ожившую картину.

– Эми-Роуз!

– Извините, мистер Тремейн, – сказала девушка, сдергивая с плеча салфетку и промакивая шампанское, которое пролилось на скатерть.

– Дорогая моя, и куда вы только смотрели?

– На Оливию, – ответила служанка.

Она надеялась, что в голосе ее прозвучало больше уверенности, чем было в ее душе. Эми-Роуз действительно наблюдала, как танцевала старшая из девочек, но не Оливия привлекла ее внимание.

На глаза служанке попался Джон. Всякий раз, заметив его, девушка вспоминала мгновения, проведенные с ним наедине, его поцелуи. Пульс ее сразу учащался. От одной мысли о прикосновении ладони Джона к ее коже, о том, как его губы прижимались к ее губам, по телу девушки пробегала дрожь. Она издали любовалась, как сидит на нем смокинг. Джон был самым красивым мужчиной в зале. Когда он общался с гостями, очаровывая каждого, вокруг него сиял ореол уверенности. Когда он кружил по зале Руби, Эми-Роуз помимо воли представляла себя на ее месте.

«Очнись сейчас же!»

Эми-Роуз виновато улыбнулась мистеру Тремейну и отошла прочь.

Но прежде чем девушка успела сделать какую-нибудь непоправимую глупость, ее отвела в сторону зрелая темнокожая женщина, одетая по последней моде. Бриллианты каплями стекали с мочек ее ушей, бриллианты блистали на ее запястьях. Улыбка у нее была широкая, а глаза яркие, как будто за ними скрывалась какая-то тайна.

– Меня зовут миссис Дэвис, – представилась женщина.

Она так и обшаривала взглядом Эми-Роуз, отчего девушка начала паниковать. Мод Дэвис пережила трех мужей и в