Между этими группами наблюдались явные различия, в особенности между жертвами насилия в детском возрасте и взрослыми, пережившими природную катастрофу. У взрослых, которые в детстве подвергались насилию, зачастую наблюдались проблемы с концентрацией, они жаловались, что постоянно находятся на взводе, а также были наполнены ненавистью к себе. У них были огромные сложности в личной жизни – от беспорядочных, опасных и неудовлетворительных сексуальных отношений они зачастую переходили к полному отказу от них. Кроме того, у них наблюдались огромные пробелы в памяти, они зачастую были склонны к саморазрушительному поведению, а также страдали от множества медицинских проблем. Все эти симптомы у людей, переживших природные катастрофы, встречались относительно редко.

Для каждого из основных диагнозов в руководстве DSM была назначена рабочая группа, в задачу которой входило внесение предложений по правкам для нового издания. Я представил результаты нашего исследования рабочей группе по ПТСР для четвертого издания руководства, и мы проголосовали девятнадцать против двух за создание нового диагноза для жертв травмы, связанной с отношениями между людьми: «Общие расстройства сильнейшего стресса» или для краткости «Комплексный ПТСР» (12, 13). Мы с нетерпением ждали публикации DSM-IV в мае 1994 года, однако, к нашему огромному удивлению, диагноз, одобренный нашей группой, в окончательной редакции так и не появился. Ни с кем из нас по этому поводу не консультировались.

Это было трагическое исключение. Из-за него огромное количество пациентов теперь не могли получить точного диагноза, а врачи и исследователи были лишены возможности разрабатывать для них подходящие методы лечения. Нельзя придумать лечение для болезни, которой не существует. Отсутствие диагноза поставило психотерапевтов перед серьезной дилеммой: как лечить людей, страдающих от последствий насилия, предательства и пренебрежения, когда мы вынуждены диагностировать им депрессию, паническое или биполярное расстройство либо пограничное расстройство личности, которые на самом деле не отражают проблемы, с которыми они сталкиваются?

Последствия жестокого и пренебрежительного обращения в детстве гораздо более серьезные и сложные, чем влияние, оказываемое на психику ураганами и автомобильными авариями. И тем не менее ответственные за принятие решений люди, которые составляли систему диагностики, решили игнорировать этот факт. По сей день, двадцать лет и четыре издания спустя, руководство DSM и основанная на нем система продолжают закрывать глаза на жертв жестокого и пренебрежительного обращения в детстве – точно так же, как игнорировались страдания ветеранов, пока в 1980 году не был введен диагноз ПТСР.

Как превратить новорожденного ребенка со всем его потенциалом и бесконечными способностями в тридцатилетнего бездомного пьяницу? Как это часто бывает с великими открытиями, терапевт Винсент Фелитти пришел к ответу на этот вопрос случайно.

В 1985 году Фелитти заведовал отделением профилактической медицины ассоциации «Kaiser Permanente» в Сан-Диего, которая в то время была крупнейшей медицинской программой диспансеризации в мире. Он также руководил клиникой по лечению ожирения, в которой использовалась методика под названием «полное голодание с применением добавок», позволявшая добиться резкого похудения без хирургического вмешательства. Однажды к нему в кабинет пришла санитарка двадцати восьми лет. Она заявила, что ожирение является ее основной проблемой, и Фелитти включил ее в программу. За следующую пятьдесят одну неделю ее вес упал со 185 до 60 килограмм.

Тем не менее, когда Фелитти встретился с ней вновь несколько месяцев спустя, она снова набрала больше веса, чем Фелитти считал физиологически возможным за столь короткое время. Что же случилось? Как оказалось, ее стройное тело привлекло внимание коллеги, который начал с ней заигрывать, а затем предложил заняться сексом. Придя домой, она начала есть. Она запихивала в себя еду в течение дня, а потом ела во сне ночью[30]. Когда Фелитти занялся изучением столь острой реакции, она рассказала про многократные случаи инцеста со своим дедушкой.

В 1990 году Фелитти отправился в Атланту, чтобы представить результаты опроса первых 286 пациентов на собрании Североамериканской ассоциации исследования ожирения. Он был поражен грубой реакцией некоторых специалистов: с какой стати он верил словам таких пациентов? Разве он не понимал, что они готовы придумать любое оправдание своей неудавшейся жизни? Тем не менее один эпидемиолог из Центров по контролю и профилактике заболеваний США (ЦКПЗ) предложил ему начать более масштабное исследование с привлечением представителей всех слоев населения и пригласил его встретиться с небольшой исследовательской группой в ЦКПЗ. В результате ЦКПЗ и ассоциацией «Kaiser Permanente» было проведено совместное крупнейшее исследование Неблагоприятного детского опыта (теперь известное как НДО-исследование) под руководством докторов медицины Роберта Анды и Винсента Фелитти.

Более пятидесяти тысяч пациентов «Kaiser Permanente» проходили полное обследование в отделении профилактической медицины, попутно заполняя подробный медицинский опросник. Фелитти и Анда потратили больше года на разработку новых десяти вопросов (14), затрагивающих тщательно заданные категории неблагоприятного детского опыта, включая физическое и сексуальное насилие, физическое и эмоциональное пренебрежение, а также проблемы в семье, такие как развод, психическая болезнь, наркозависимость или тюремное заключение у кого-то из родителей. Затем они спросили у 25 000 пациентов подряд, будут ли они готовы предоставить информацию о событиях, произошедших с ними в детстве; 17 421 ответил утвердительно. Их ответы были затем сопоставлены с подробными медицинскими данными, которые хранились в ассоциации по всем пациентам.

НДО-исследование продемонстрировало, что травматические переживания в детском и подростковом возрасте случаются гораздо чаще, чем ожидалось. Большинство участников исследования были представителями европеоидной расы, среднего класса, среднего возраста, с хорошим образованием и достаточно обеспеченными, чтобы позволить себе хорошую медицинскую страховку. Тем не менее лишь треть из всех опрошенных сообщила об отсутствии у них каких-либо неблагоприятных детских переживаний.

♦ Каждый десятый из пациентов утвердительно ответил на вопрос: «Кто-то из родителей или другой взрослый у вас дома часто или очень часто ругался на вас, оскорблял или унижал вас?»