– Человек, – громогласно провозгласил в это мгновение доктор Друммуммупп, стукнув кулаком по кафедре, – человек, рожденный от женщины, живет недолго: он рождается, но затем коса смерти срезает его, как цветок!

Я отскочил на противоположный конец скамьи, заметив по сверкающему взору проповедника, что гнев, чуть было не оказавшийся роковым для его кафедры, был вызван нашим перешептыванием с мисс Тэбитой. Что тут было делать? Пришлось волей-неволей покориться и, претерпевая муки молчания, исполненного достоинства, дослушать длинную проповедь.

Следующим вечером я зашел в Рентипольский театр, где надеялся удовлетворить свое любопытство, заглянув в ложу двух образчиков любезности и всезнания – мисс Арабеллы и Миранды Когносченти. Превосходный трагик Клаймакс играл Яго, зал был полон, и мне было довольно трудно объяснить, чего я хочу, тем более что ложа находилась у самых кулис, как раз над просцениумом.

– Смит! – сказала мисс Арабелла, уразумев наконец, чего я добиваюсь. – Смит! Уж не генерал ли Джон А. Б. С.?

– Смит? – задумчиво повторила Миранда. – Встречали ли вы второго человека с такой фигурой?

– Нет, сударыня… Но скажите мне…

– Такого безукоризненно изящного?..

– Нет, честное слово! Но прошу вас, скажите мне…

– Так тонко понимающего драматические эффекты?

– Мисс Миранда!..

– Кто умел бы так ценить красоту произведений Шекспира? Взгляните только на его ногу…

– О черт! – И я снова обратился к ее сестре.

– Смит! – сказала она. – Вы спрашиваете про генерала Джона А. Б. С.? Не правда ли, ужасно? Какие негодяи эти бугабу… Дикари и все такое прочее… Но мы живем в удивительно изобретательный век!.. Смит!.. О да!.. Великий человек!.. Отчаянная голова. Заслужил вечную славу… Чудеса храбрости! И вы не знаете?.. – Эти слова она произнесла, слегка взвизгнув. – Да ведь это человек…

– «…Ни мак, ни мандрагора, ни зелья все, какие есть на свете, не возвратят тебе тот мирный сон, которым ты вчера еще был счастлив!..» – вдруг заревел у меня над ухом трагик Клаймакс, потрясая кулаком перед моим носом, и я не имел ни сил, ни желания терпеть все это. Я тотчас же покинул ложу, отправился за кулисы и в антракте задал негодяю такую трепку, что он, наверное, не забудет ее до самой смерти.

Я был уверен, что на вечере у очаровательной вдовушки миссис Кэтлин О’Тремп меня не постигнет разочарование. И поэтому, едва усевшись за карточный стол с прелестной хозяйкой, я обратился к ней с вопросами, ответы на которые были так необходимы мне для востановления душевного равновесия.

– Смит! – сказала вдовушка. – Генерал Джон А. Б. С.? Ужасно, не правда ли?.. Вы говорите: брильянты? Ужасные негодяи эти киккапу!.. Вистую, мистер Тэттл… Ну, да теперь век изобретений… конечно, век изобретений преимущественно… Говорит по-французски?.. О да, он герой!.. Отчаянный храбрец!.. Без червей, мистер Тэттл? Я не верю этому… Бессмертная слава… Такие чудеса храбрости! Не слыхали?.. Да, ведь это тот…

– Тотт!.. Капитан Тотт! – запищала какая-то дамочка в противоположном углу комнаты. – Вы говорите о капитане Тотте и о дуэли?.. Я хочу послушать!.. Продолжайте, миссис О’Тремп, прошу, продолжайте!

И миссис О’Тремп продолжала рассказывать… о каком-то капитане Тотте, которого не то застрелили, не то повесили, или хотели застрелить и повесить в одно и то же время. Да… Миссис О’Тремп разошлась, а я… я ушел. У меня не осталось надежды услышать в этот вечер еще что-нибудь о моем бригадном генерале.

Однако я продолжал утешать себя рассуждениями о том, что не всегда волна неудачи катится навстречу, и принял смелое решение навести справки у первоисточника всех справок – у очаровательного ангела, грациозной миссис Пируэтт.

– Смит? – спросила миссис Пируэтт, в то время как мы кружились в па-де-зефире. – Генерал Джон А. Б. С.? Ужасно иметь дело с этими бугабу, не правда ли?.. Какие изверги эти индейцы!.. Выворачивают пальцы!.. Но каков храбрец!.. Ужасно жаль его!.. Но мы живем в век удивительных изобретений… О боже мой, у меня закружилась голова!.. Отчаянная голова… чудеса храбрости… Не слыхали? Просто не верится… Сядем, я расскажу вам. Смит! Да ведь это человек…

– Вы говорите о Манфреде?[113] – Ни с того ни с сего вмешалась мисс Синий Чулок, мимо которой мы прошли, когда я вел миссис Пируэтт к ее месту.

И я был вынужден выслушать комментарий о поэме лорда Байрона, а когда, освободившись из плена, отправился на поиски миссис Пируэтт, нигде не нашел ее и вернулся домой, весьма враждебно настроенный против Синих Чулков.

Дело принимало серьезный оборот, и я решился, наконец, отправиться к своему задушевному приятелю Теодору Синивэту, зная, что он, скорее всего, располагает более-менее точными сведениями.

– Сми-ит? – сказал он, растягивая слоги по своей привычке. – Смит! Гене-ерал Джон А. Б. С.? Ужасная история с этими кика-а-пу-у… не правда ли?.. Отча-а-янный храбрец… А жа-аль… честное слово!.. Удивительно изобретателен наш век… Чудеса храбрости!.. А слыхали ли вы о капитане Тотте?..

– К черту Тотта! – крикнул я. – Прошу вас, продолжайте о генерале Смите…

– Хм, хорошо. Смит? Бригадный генерал Джон. А… Б… С… Ведь не станете же вы утверждать… – Тут мой собеседник счел нужным поднести палец к носу. – Ведь не станете же вы утверждать, что не знаете всего этого дела так же хорошо, как я. Смит? Джон А… Б… С? Это человек…

– Мистер Синивэт! – воскликнул я с мольбой. – Этот человек что-то скрывает?

– О не-е-ет, – произнес он глубокомысленно, – и не человек, свалившийся с лу-у-ны.

Я счел такой ответ за оскорбление и в бешенстве покинул этот дом, твердо решив потребовать у мистера Синивэта удовлетворения за некорректное поведение и невоспитанность.

И тем не менее я пребывал в растерянности: откуда еще почерпнуть необходимые сведения? Мне не к кому было больше обратиться. И я решил отправиться прямо к источнику: явиться к генералу и попросить у него пояснить мне все эти загадочные обстоятельства. Здесь, по крайней мере, не могло быть недоразумений. Я намеревался быть кратким, сухим, как черствая корка, и точным, как Тацит или Монтескье.

Было еще довольно рано, когда я явился к генералу. Мне сказали, что он одевается, но я отвечал, что пришел по делу, и старый слуга-негр ввел меня прямо в спальню, где оставался во все время моего посещения. Войдя в комнату, я, разумеется, осмотрелся, ища хозяина, но его нигде не было видно. На полу мне попался под ноги какой-то большой узел странной формы, а поскольку я находился в довольно мрачном настроении, то пинком откинул его в сторону.

– Хм, нечего сказать, вежливо! – раздался из узла тоненький голосок – не то писк, не то свист; это был самый забавный голосок, какой мне приходилось слышать. – Вежливо, нечего сказать.

Я закричал от ужаса и отскочил в самый дальний угол комнаты.