Ещё хуже…

– Третье. Как и сказал, я задержусь в Альоре на пару дней. За это время я готов помочь тебе с детской или с чем-то ещё. Хочу участвовать в подготовке к появлению ребёнка…

Упс…

– Четвёртое. Дин немедленно съезжает из этого дома. Я готов пойти на уступки и даже разрешить ему жить в замке, но не здесь.

Мне это подходит.

– Пятое. Я отвечаю и за тебя, и за ребёнка. Ты больше не работаешь в кафе. На твоём сроке это опасно, и раз ты так печёшься о ребёнке, то немедленно уволишься…

Ещё чего!

– Шестое. Я буду содержать тебя и ребёнка. В ближайшее время тебе выдадут карту на твоё имя. Мне всё равно, куда ты потратишь эти деньги, но они должны пойти на вашу жизнь здесь.

Уму непостижимо. Он рехнулся?

– Седьмое. Германа в этом доме тоже больше не будет.

Докатились…

– Восьмое…

Я уже не выдерживаю.

– Да погодите, Ваше Высочество, я сейчас огромный блокнот принесу, чтобы всё записать, а ещё сразу же наручники и шлейку с ошейником, чтобы вы привязали меня к столбу, – едко фыркаю.

– Ты выполнишь их все, Джина.

– А теперь послушай меня. Ты не вправе лезть в мою жизнь. Можешь обсуждать со мной жизнь ребёнка, но моя для тебя под запретом. Ещё раз повторяю, твоя странная зацикленность на том, что я устраиваю здесь оргии мне абсолютно не понятна. Ты себе позволяешь скакать из постели в постель, а мне нельзя? С каких пор? Я тебе кто? Никто. Так что, когда я встречу подходящего мужчину, то ты даже не пикнешь. Пока я его не встретила, но задумываюсь над этим…

– Нет! Я запрещаю!

– Не считаешь это глупым? Ты, значит, у нас проститутка королевских кровей, а я должна хранить верность неизвестно зачем? Зажрались Вы, Ваше Высочество. Тем более, насколько я помню, раньше вы не были против. Так что изменилось? – возмущаюсь я.

Дерик открывает рот, чтобы ответить, но, видимо, передумав, сразу же поджимает губы.

– Наши отношения не должны влиять на ребёнка, Дерик. Мы должны прийти к компромиссу без твоих ненормальных требований. Я не уволюсь. Мне нравится работать с мадам Горади. Мне нравится быть среди людей и общаться с ними. Я уже практически не делаю ошибок во французском. Деньги твои я не возьму. Даже под дулом пистолета не заставишь. Ребёнку можешь покупать всё что хочешь, но на себя я зарабатываю сама. Герман будет приходить сюда, потому что он мой друг. Он один из немногих, кому важно моё состояние. Он…

– Он хочет тебя трахнуть, Джина, – рычит Дерик.

– Тебе сколько лет, Дерик? Ты зациклен на сексе. Герман, в отличие от некоторых, огромной души человек. Он тоже одинок, как и я. Он тоже молча сносит твои оскорбления и терпит тебя. Нам хорошо вместе, но о большем я не задумываюсь. Не мой типаж. Вообще, я о мужчинах пока особо не думаю. Мне или некогда, или я сплю. Не понимаю, почему для тебя это так важно. Почему, когда ты сам всё разрушил и оттолкнул меня? Ты сам захотел быть с другими. – Устало сажусь на диван.

Дерик проходит и опускается рядом со мной.

– Я должен тебя отпустить, Джина. Мы не подходим друг другу. Наша связь станет поводом для жуткого скандала.

– Я это понимаю, но никак не возьму в толк, почему ты не даёшь мне двигаться дальше, когда сам…

– Я не могу.

Замолкаю и удивлённо приподнимаю брови.

– Я не могу никого трахнуть. Нет, я могу, но не хочу. Дело не в сексе, Джина, дело в тебе. Они не ты. Мне с ними некомфортно. Они мне не нужны. Я пропустил всё. Страна отобрала у меня шанс быть ближе к тебе. Она лишила меня этого. Я злюсь каждый день на тебя, на себя, на Альору. Ненавижу всё это. Мне душно. Думаешь, я не боюсь? Боюсь, что никогда не смогу стать тем, к кому первому ты придёшь за помощью. Это будет Герман, Дин или Калеб. Любой, но не я. Когда-то ты шла именно ко мне. Теперь я лишний. Ты отдалилась от меня. Охладела. Герман сказал, что чувств у тебя ко мне больше нет. И как я должен реагировать? Как мне успокоиться и не требовать оттянуть ещё время, пока я не вернусь? Мне нужна твоя верность. Мне.

Меня шокирует его признание. Не думала, что он именно так видит всё происходящее.

– Дерик…

– Я устал, Джина. Устал от всего этого. Устал ждать каждую минуту, когда мне сообщат, что у тебя появился кто-то другой. Лучше меня. Свободнее меня. Доступный. Я не охладел к тебе. Но пытаюсь это сделать. И пытаюсь жить дальше. Я надеялся, что расстояние поможет, расставив всё по местам, но ничего не выходит. Я даже не знал, что тебе нельзя в горячую воду. Не знаю, какой цвет ты выбрала для детской нашего ребёнка. Не знаю, какой он сейчас. Не знаю, нужен ли я ему. Я не знаю, насколько тебе сложно ходить. Не знаю, что с тобой происходит. Не знаю, как часто он толкается, и кто это видит. Я ничего не знаю. Не знаю, Джина. Ты права, я ничего не знаю ни о тебе, ни о ребёнке. Я сам виноват, но ты нужна мне и ребёнок тоже. Очень.

И вот где-то в глубине чёрных глаз я узнаю своего Дерика. Того человека, который был безумен в своих страхах, который не умел говорить со мной открыто, но учился. Я вижу его, и это моментально всё меняет. Забытое тепло возвращается в моё сердце, окутывая его невероятной лаской.

– Тогда почему ты так себя ведёшь? – шепчу.

– Потому что головой я всё понимаю. Мы оба участвовали в зачатии этого ребёнка. Мы оба были поглощены похотью. Нас было двое. Двое против всего мира. Двое тех, кто знал тайны. Двое, искренне боровшихся за благополучие Альоры. А потом всё изменилось. Я любил свою страну, готов был отдать за неё жизнь, а сейчас… сейчас мне плохо оттого, что нас уже больше не двое. Я стараюсь не втягивать тебя в свою жизнь. Ты держишься отстранённо, и любой другой был бы только рад. Но меня это злит. Это сводит с ума. В одну из таких ночей мне хотелось всё бросить. Отказаться от страны и приехать сюда, к тебе, к ребёнку, чтобы наладить всё. Но я не смог. Я опасаюсь, что не смогу дать необходимых эмоций ребёнку, а кто-то другой это сможет. Тот же Герман или Дин. Ты им доверяешь, а значит будет доверять и ребёнок. Я же снова враг. Ты права, я сам виноват, но остановить поток дерьма не могу. Мне хочется причинить тебе боль, Джина. Хочется, чтобы ты так же утонула в ней, как и я. Не знаю, что мне делать. Я потерян и не могу найти своё место. Рядом с тобой уже всё занято. – Дерик с горечью смотрит мне в глаза, медленно и так красиво обнажая душу.

Тянусь рукой к его щеке. На губах блуждает улыбка. Боже, как же я ждала его, оказывается. Только его. Насколько же он красив и растерян.

– Насколько я могу заметить, в данный момент рядом со мной сидишь ты, значит, дело не в местах, которые занимают люди на диване, а в том, у кого есть место в моём сердце. Тебе не нужно со мной быть козлом, Дерик, это, правда, отталкивает. Ты вынуждаешь меня защищаться. Но мы ведь можем говорить нормально. У нас есть шанс стать друзьями, – тихо произношу.