– Да какая разница?! Ты даже не отрицаешь этого!

– А зачем, Полина, если это правда? Я действительно встречался с ней. И хватит вести себя как истеричка.

– Подумай как следует, зачем тебе истеричка, когда у тебя есть благородная Сабира? – язвительным тоном спросила я.

– Люблю я истеричек, – пробормотал Эмиль и забросил меня к себе на плечо.

Пока он обходил забор больницы и пересекал двор по направлению к своей машине, я брыкалась и колотила его по спине

– Да пусти ты меня! Варвар!

Эмиль поставил меня на ноги, железной хваткой удерживая за талию, затем распахнул дверь и затолкал в машину. Закрыл дверцу и тут же заблокировал ее, так что мои попытки дергать ручку не увенчались успехом. Пока он занимал водительское место, мне удалось распахнуть дверь, но я не смогла больше сделать ни единого движения, потому что Тарханов обхватил меня за плечи, задержав на сиденье, и захлопнул дверцу. В тишине раздался щелчок блокировки, и я снова оказалась отрезана от внешнего мира. Эмиль завел машину и вырулил со двора больницы, а мне оставалось только сверлить боковое стекло гневным взглядом.

Эмиль

Охвативший меня гнев был настолько сильным, что мне хотелось крушить все на своем пути. Я, блядь, полдня потратил на то, чтобы найти ее. Больница оказалась самым последним вариантом, я и предположить не мог, что Полина приедет к маме. Как только охранник сообщил о том, что Поля потерялась, клянусь, я постарел лет на десять. Воображение заработало на полную катушку, и я в красках представлял себе, что Тиханский всё-таки добрался до моей Куклы. А эта засранка вот так просто сидела на скамеечке в тени сквера, не отвечая на мои звонки и даже не удосужившись сообщить, что жива. А ведь я столько всего передумал за это время, кому только не позвонил, даже поднял людей Касима, лишь бы разыскать Полину.

– Эмиль? – Касим, как всегда, спокойно ответил на мой звонок.

– Ты на громкой, я не один.

– Нашел?

– Да.

– Здравствуй, Полина.

– Здравствуйте, – тихо отозвалась она.

– Рад, что все благополучно. Не высовывайтесь еще денек. Я отзываю людей.

– Спасибо, брат.

– Будь здоров, – ответил он и отключился.

Этот разговор снова поставил меня в унизительное положение, потому что, ответь Полина на звонок, я мог бы обойтись без всех этих мероприятий. А теперь наверняка выглядел в глазах Касима нервным малолетним паникером, который не может совладать со своей девушкой. Ярость разрывала меня изнутри, призывая лютовать, и я лупанул ладонями по рулю. Свернув на следующем повороте, прибавил скорость.

– Куда мы едем? – испуганно спросила Поля.

– Покатаемся.

– Я не хочу кататься, я домой хочу. К себе.

– Для начала напомню, что ты обещала мне верить. Обещала, Полина?! – рявкнул я.

– Мое обещание утратило силу, когда ты пошел на свидание к своей невесте!

– Я же сказал, что не буду жениться на ней! Что, блядь, непонятного?!

Стрелка спидометра уверенно ползла вверх, когда я лавировал между машинами, приближаясь к трассе.

– Эмиль, сбрось скорость, – дрожащим голосом попросила Поля, но из-за шума крови в ушах я плохо ее слышал. – Пожалуйста, сбрось скорость, мне не по себе.

– А мне пиздец, как было кайфово мотаться по городу и бояться, что Тиханский что-то с тобой сделал!

– Кто такой Тиханский?! Эмиль, останови машину, мне страшно! Мы разобьемся! Прошу тебя!

Она уже откровенно кричала и я, бросив взгляд на спидометр, понял, что действительно перегнул. В таком состоянии очень просто потерять управление машиной. Я действительно мог загубить не только свою жизнь, но и жизнь Поли. Отпустив педаль газа, я старался дышать ровнее, пытаясь унять безумие, которое курсировало в моем организме. Так сильно, как сегодня, я еще никогда не боялся.

Когда скорость снизилась до семидесяти, я свернул с трассы на проселочную дорогу и через пару минут остановился возле лесопосадки. Заглушил мотор и врезался затылком в подголовник. Все сегодняшние эмоции вибрировали в теле, побуждая действовать. Бежать, драться, делать хоть что-нибудь. Я резко распахнул закрытые глаза и бросил взгляд на Полину. Она сидела с прямой спиной, уставившись в лобовое стекло. А вот и мое «что-нибудь».

Схватив Полину за затылок, я даже не дал ей шанса сопротивляться, а просто рывком притянул к себе и впился ей в губы агрессивным поцелуем. Кукла не отвечала мне, тогда я начал зло кусать ее губы, побуждая приоткрыть рот хотя бы от возмущения, чтобы я мог ворваться в него языком. А потом моей щеки коснулась прохладная ладонь, и Поля приоткрыла губы, впуская меня. Мы целовались так, словно были голодны, как будто буквально утром наши губы и языки не встречались со всей отзывчивостью.

Я нащупал ручку сиденья и отъехал назад, а потом схватил Полю за талию и пересадил к себе на колени.

– Эмиль…

– Не сейчас, Кукла. Позже, – шептал я срывающимся голосом, задирая ее толстовку и проводя ладонями по голой спине. – Помоги снять твои джинсы.

– Эмиль, это…

– Поля, давай, – рявкнул я, и она на удивление подчинилась.

В четыре руки нам удалось расстегнуть ее джинсы, и Поля пересела на свое сиденье, чтобы стянуть их вместе с кедами, пока я расстегивал ширинку и приспускал свои, выпуская наружу уже твердый член. Я был так заведен, что готов был кончить сразу, как только окажусь в ней. Когда Поля снова зависла надо мной, я крепко сжал челюсти и подался вперед, ухватив ее одной рукой за затылок, а второй – за голое бедро. Шелковистая кожа не остужала мой пыл, наоборот, еще сильнее разжигала его, заставляя трястись от желания.

– Давай уже, Кукла, – прохрипел я, впиваясь в ее губы жадным поцелуем, пока она медленно опускалась на меня.

Полина дошла до конца, и мы оба застонали от переполняющих нас ощущений.

– А теперь, Поля, будет грубо и жестко, иначе я свихнусь, – прорычал я, перехватывая ее за бедра и приподнимая свои так быстро, насколько позволяло ограниченное пространство.

Полина уперлась ладонями в мои плечи, пока я трахал ее. Мы оба задыхались от переполняющих нас чувств и эмоций, которые бурлили и выплескивались наружу в стонах, криках, укусах и горячем шепоте. Мы оба за что-то извинялись, признавались в любви и давали обещания. Я хотел видеть всю Полину, поэтому сдернул с нее толстовку, отбросил тряпку на соседнее сиденье и сжал упакованную в кружево грудь.

– Я долго не продержусь. Давай, Поля, кончай, – простонал я, и она, как самая послушная девочка на свете, сжала меня внутренними мышцами, заставляя закрыть глаза и ловить фейерверки за веками. – Каждый раз так ярко, – прошептал я, придерживая Полину, когда она начала расслабляться и слегка заваливаться вперед. – Потерпи, маленькая, я скоро.