– Алина, – мягко проговорил Максим. – Можно я вас попрошу кое о чем?

Тихомирова согласно кивнула, но глаз не подняла.

– Переночуйте у нас сегодня, пожалуйста. И поверьте мне, утро вечера мудренее. Я это сто раз на себе проверял. Пойдемте, я покажу вам комнату. Там уже все готово. Поговорить не хотите?

Сцепив зубы до боли, чтобы не разреветься, Алина отрицательно покачала головой. Оставаться в этом уютном, гостеприимном доме было неудобно, но сама мысль о том, что ей придется сейчас одеваться, потом надо будет выйти на улицу, ехать домой, приводила в ужас.

– Отказы не принимаются. Пойдемте, Алина, – твердо и очень серьезно произнес Стрельников, вновь взял девушку за руку и повел по коридору.

Сил на сопротивление не было, Тихомирова вновь подчинилась.

Комната оказалась очень просторной, она больше была похожа на кабинет ученого. Вряд ли на этом старинном кожаном диване часто ночевали. Этот мебельный мастодонт располагал к тому, чтобы, удобно устроившись в его кожаных объятиях, поразмышлять или скоротать время с хорошей книжкой. Но сегодня он застелен для нее, и она не станет отказываться. Очень хочется спать, никогда в жизни так не хотелось лечь немедленно, закрыть глаза и не думать ни о чем.

– Располагайтесь, пожалуйста, поудобнее. И постарайтесь выбросить из головы все проблемы. Вы точно не хотите поговорить? Ну, нет так нет. Ложитесь, я вам сейчас горяченького чайку принесу.

Тихомирова не успела ответить, как Максим исчез из комнаты. Девушка из последних сил добрела неверными шагами до дивана и, не снимая теплого халата, забралась под одеяло. Когда через несколько минут Стрельников, деликатно постучав, отворил дверь, Алина крепко спала. Нервное напряжение сделало свое дело. Максим замер и внимательно рассматривал лицо девушки. Вода смыла с него следы слез и страданий, и сейчас лицо было безмятежным и спокойным. На щеках пробился легкий румянец, волосы беспорядочно разметались по подушке. Бедная девочка, кто же тебя так сильно обидел? Неприятности на работе? Это маловероятно. Сломанный и выброшенный в сердцах зонтик тоже ни при чем. От таких мелочей, даже если они сильно задевают и нервируют, так отчаянно не плачут и не бредут по лужам в неизвестность. Здесь что-то другое. Без человеческого «участия» дело явно не обошлось. Алина всхлипнула тихонечко, совсем по-детски обиженно, и повернулась на бок. У Максима неожиданно защипало в глазах. Он чуть не задохнулся оттого, что так внезапно и непривычно для себя расчувствовался.

Бабушка права. Она необыкновенная девушка, она Русалочка, та самая. Только вот знать бы, кто посмел так сильно обидеть сказочную красавицу, кто посмел? Желание защитить Алину, немедленно взять под опеку, приласкать, погладить по голове, прижать к себе покрепче и не отпускать никогда накатило с такой силой, что Стрельников едва сдержался, чтобы не прикоснуться к нежной коже, не поцеловать легонько волосы. Максим дернулся, пытаясь избавиться от наваждения, напрочь забыв, что в его руке бокал с чаем. Горячий напиток пролился на пол. Чертыхнувшись про себя, Стрельников тихонечко вышел из комнаты. Подумать было о чем. Он симпатизировал этому человечку давно, но он не собирался влюбляться и терять голову из-за женщины, даже если она окажется сказочным, неземным существом. У него совершенно другие планы на будущее. Лирические размышления Стрельникова прервала бабушка, неожиданно вылетевшая из кухни в коридор.

– Ну что? Как дела?

– Анастасия Федоровна, что с тобой? Ты меня перепугала до смерти.

– С каких это пор ты меня боишься?

– А с каких пор ты выскакиваешь неожиданно из-за угла и бросаешься на людей? Хочешь, чтобы я заикой остался до конца дней?

– Ой, хитришь ты, парень. Тебя в детстве не учили, что отвечать вопросом на вопрос, по крайней мере, некорректно?

– Заснула Алина.

– Ну и прекрасно. Сон – лучший лекарь. Завтра встанет здоровенькой и бодрой. Чудесная девушка.

– Я рад, что Алина тебе понравилась, – улыбнулся Стрельников, – несмотря на буйство твоей фантазии. Спасибо тебе, ба. Чашку заберешь? Я тоже спать пошел, завтра у меня день тяжелый. Спокойной ночи. – Максим наклонился к бабушке, чмокнул ее в щеку и пошел в свою комнату.

Анастасия Федоровна проводила взглядом внука, сердце ее ликовало. «Дождалась», – прошептала она негромко и, улыбаясь одной ей ведомым мыслям, отправилась на кухню.

Алина открыла глаза и в первый момент не поняла, что случилось и где она, собственно, находится. Она лежала в чужой постели, и, самое страшное, она не знала, кто хозяин этого доисторического дивана. Вокруг все было незнакомое: потолок, окна, шторы на них, массивные фолианты на книжных полках, и кругом, куда ни бросишь взгляд, камни и минералы разной величины. Очень красивые и совсем простые. Благодаря обилию экспонатов комната больше напоминала не жилое помещение, скорее она была похожа на отдел музея. Даже на картинах, украшающих стены, красовались каменные пейзажи.

Вчерашняя картинка никак не желала вырисовываться, и Алина испытала настоящий страх. Нечего себе шуточки жизни! Она же не героиня мыльной оперы, которая имеет право на глубокую амнезию серий на сто. Прежде чем оказаться в чужой постели, надо было каким-то образом в нее попасть. Ей стало очень жарко, она вдруг поняла, что проспала всю ночь, не удосужившись снять тяжелый махровый халат. Халат был тоже чужой. Осторожный стук в дверь заставил ее вздрогнуть, и в ту же секунду она вспомнила все. Вчерашний звонок в Питер, разговор с Людмилой Викторовной, страшное безжалостное прозрение, свое невероятное отчаяние, беспощадный ливень небывалой силы, Стрельникова…

– Как ты себя чувствуешь? – послышался голос Талисмана.

Алина ничуть не удивилась ни прозвучавшему вопросу, ни тому, что он говорил ей «ты». Эти условности такая суета, мелкие заморочки, придуманные людьми. Максим в комнату не вошел, только голова торчала в дверном проеме.

– Я не знаю, – честно ответила Тихомирова и поняла, что у нее нет сил, она не может пошевелить ни рукой, ни ногой, она не в силах сбросить с себя одеяло, хоть и задыхается от жары.

– Что-то ты мне не очень нравишься.

Максим вошел в комнату, подошел вплотную к дивану и прикоснулся тыльной стороной ладони к пылающему лбу Алины.

– Д-а-а, – протянул недовольно, – похоже, напрасно ты вчера проигнорировала чай с малиной. Температура у вас, девушка, как мне подсказывает интуиция, довольно высокая. И эта история мне не очень нравится.

– Максим, – говорить было очень трудно, но она обязана была извиниться перед человеком, – мне так неудобно. Создала вам миллион проблем и кучу хлопот. Вы уж извините меня, пожалуйста. Я сейчас встану и уеду.

– Какая чепуха. Можешь не извиняться, тем более что тебе не за что просить прощения. Значит, так. Лежи тихо, как мышка, без лишней надобности не прыгай. Будем доктора вызывать, похоже, без этого не обойтись. У нас есть замечательный доктор, тебе понравится. Он старинный знакомый нашей семьи и настоящий кудесник, кроме того, что еще очень хороший человек. Поставит тебя на ноги в один миг, гарантирую. Тебе удобно? – заботливо спросил Стрельников.