Ева была совсем легкой — болезнь истощила и так довольно хрупкую и худенькую девушку. Но спустя какое-то время руки всё же начали ныть, а спина болеть. Чтобы хоть как-то отвлечься, Эмбер изучал спину Германа, гадая, что же тот за вампир, и почему он согласился на предложение Лилля. Среди вампиров ценятся родственные связи, но старик едва ли был связан с Истван кровными узами. Насколько он успел изучить историю главных вампирских семей, влияние Истван лежало в Восточной Европе — в основном в Трансильвании. Самые же старые записи, касающиеся Мартелла, свидетельствовало о том, что он прожил во Франции всю свою жизнь.

— Если хочешь что-то спросить, сделай это, — не оборачиваясь, сказал Герман.

— Откуда вы родом?

— Не такой уж большой секрет, хотя меня удивляет, что именно это ты спросил. Мама — патрицианка из Рима, отец… он был воином из вождей алеманнов, пытавшихся взять город. Скажем так, знакомство их было довольно специфическим.

— Ваша мать была человеком?

— Они оба были высшими. И все же никто из их семей не поддержал их, и они переселились в Паризиум. Тогда это был совсем небольшой город на Сите. Я родился уже здесь.

— Они живы?

Герман ответил не сразу.

— Нет. Ты умеешь задавать неприятные вопросы, юноша. Моих родителей обоих подкосила чума, спустя несколько столетий. Отец в те времена оставил воинское дело, и был лекарем, и помогал смертным, вот и принес заразу в дом. Как оказалось, даже для высших эта болезнь была опасна… Могу ли я надеяться на ответную услугу, и узнать кое-что о твоей семье?

— Как вам будет угодно, — сухо ответил Рейнард, понимая, что отмолчаться не получится. Только вот он не был уверен, что если разговор зайдет о смерти его отца, он сможет сдержаться. Но старик спросил о другом.

— В роду Эмберов изучают и хранят информацию о высших на протяжении сотен лет. Но это не единственное, чем славится ваша семья. Иногда рождаются… довольно одаренные дети. Экзорцисты, медиумы, сновидцы… Скажи, у тебя есть какая-нибудь способность?

Рейнард замедлил шаг, неосознанно прижимая Еву к себе.

— Есть, но она едва ли представляет для вас интерес или угрозу.

Он соврал лишь на половину. Но если старик и заметил это, то не стал озвучивать.

— Я всё думаю, зачем Лилль отправил именно тебя. Ведь в случае беды опасности он потеряет не только дочь, но и своего племянника. И единственного оставшегося в своей семье.

— И к чему вы пришли?

— Одно из двух. Или магистр надеется, что вы как-то сможете обмануть меня, разыграв партию в свою пользу, или… он не так уж и боится тебя потерять. Если подумать, то после того, как Ева станет одной из нас, позиция магистра в ордене пошатнется. Ведь он показал свою слабость, заключив сделку с высшими ради личных интересов. И на кого обратятся тогда взгляды? Конечно, на молодого и блистательного Рейнарда Эмбера, имеющего необходимые знания и влияние, которое лишь увеличится, когда вы выйдете из тени дяди… Твой дед был Великим магистром до Лилля, и он получил свою нынешнюю власть во многом благодаря близости к семье Эмберов. Но не думаю, что нынешний магистр теперь готов делиться властью. Так что если ты умрёшь …

— Да, он не сильно расстроится, — согласился Эмбер, с трудом сохраняя спокойный тон. — Но это не значит, что я собираюсь здесь умереть.

Герман хмыкнул.

— Не стоит беспокоиться. По крайней мере, об угрозе с моей стороны. Ведь мы связаны гораздо сильнее, чем ты думаешь, юноша.

— И как же?

— О, разве этого нет в ваших библиотеках? Когда-то твои предки были моими слугами. До тех пор, пока я не отпустил их на волю. Откуда, думаешь, в вашей семье столько информации о высших? Конечно, я стёр из памяти твоего прапрадеда всё то, что может мне навредить. Но видимо, он оказался достаточно хитер, чтобы позаботиться о записях. Но я не злюсь. Такова человеческая натура.

— И… как вы можете это доказать? Что Эмберы служили вам?

— Способности, запечатанные в крови рода — совсем не случайны. Порой такое происходит, когда смертные пьют кровь высших, но остаются людьми. Не одно поколение твоих предков служило мне, и я был достаточно щедр с ними. Не злись. Это давняя история. На тебя я не претендую. Скорее, готов оказать протекцию. В том числе и против Лилля, если так..

— Довольно! Я никогда к вам не обращусь, месье, — холодно прервал его Рейнард.

Дальше они шли молча. В какой-то момент в туннелях стало влажно, и под ногами противно захлюпало. Значит, они уже под рекой, и скоро окажутся в храме. Волнение становилось всё сильнее. Герман же едва ли не мурлыкал себе под нос, даже не оглядываясь на уставшего тащить кузину Рейнарда.

Внезапно старик замер, вертя головой.

— Что слу…

— Ш-ш-ш… Тут кто-то есть кроме нас. Я слышу шаги. Один… нет, двое. Смертный, а с ним кто-то из высших.

Волнения о Клэр и последние события настолько морально истощили Клода, что даже находясь рядом с вампиршей, легко и без сожалений убивающей, он не испытывал страха или опасений за свою жизнь. Всё, что ему оставалось, это следовать своему пути, и верить в то, что у Господа на него еще есть планы в этом мире. Вот только оставалось понять, какие именно.

Этим вопросом задавался не только он один.

— Что ты собираешься делать, когда окажешься в храме? — поинтересовалась вампирша. — Попытаешься украсть сестру, нападешь на высших?

— У меня есть шансы? — спросил Клод, осторожно проверяя, на месте ли кинжал, спрятанный за поясом под рубашкой.

— Ни малейших.

— Тогда я просто буду рядом с Клэр. Чтобы с сестрой ни случилось, ей нужна будет поддержка.

— Когда её обратят, едва ли она сможет контролировать себя в достаточной степени. Жажда будет туманить младшей разум, и ты станешь для неё лишь пищей, — вкрадчиво сказала Истван, кидая через плечо испытывающий взгляд.

— Она будет помнить себя и кто я?

— Да.

— Тогда Клэр не причинит мне вреда… — Клод нахмурился. — Вы сказали — «когда её обратят». Значит ли это…

— Инициация процесс не быстрый, тем более учитывая, сколь редкая группа крови у твоей сестры. Как и у тебя, впрочем.

Клод споткнулся, едва не влетев в Истван.

— Меня тоже обратят?

— Нет. Если только найдется высший, который будет готов взять за тебя ответственность. Притом свободный от других обязательств. Можешь спросить об этом Луи — ему, кажется, всё равно, кто станет его женой — мужчина или женщина.

— Э? Вы так шутите, мадам?

— Кто знает, — усмехнулась Истван.

А затем замерла, схватив Клода за запястье.

— Кажется, мы не одни. Впереди будет развилка. И кто-то направляется к ней по другому пути. Я их слышу.