был хорошо известен рок-аудитории в роли вокалиста Rainbow, но ситуация, как мне казалось, стала палкой о двух концах. Я мог отвернуть как фанатов Black Sabbath, так и Rainbow. С другой стороны, Тони считал, что пригласить нового вокалиста, о котором никто никогда не слышал, – куда более сложная задача. Тони не сомневался, что я справлюсь. Ну разумеется, речь о вокале. Оззи был замечательным фронтменом, но пел, конечно, так себе. Но Оззи, по мнению легионов поклонников по всему миру, и был олицетворением Sabbath. Как же они привыкнут к американцу из Rainbow? И плевать, как хорошо я пою.

Дон Арден считал, что я не подхожу, и, узнав, что замышляет Тони, просто вышел из себя, угрожая возмездием. Однако в глубине души Дон понимал, что ситуация с Оззи безвыходная. Да и много лет прошло с тех пор, как тот состав выстрелил с успешной пластинкой в Штатах. В какой-то момент Дон даже предложил, чтобы я вместе с Тони написал музыку, спел на альбоме, а в тур они все равно поедут с Оззи.

Когда Тони сказал Дону засунуть эту глупую идею куда подальше, Дон решил, что карьера Sabbath окончена. Он перестал платить за дом, который снимал для ребят, и контракт с менеджментом продал Сэнди Перлману, тогдашнему менеджеру Blue Öyster Cult, одной из многих американских групп 1970-х, на которые напрямую повлияли Black Sabbath в лучшие годы. Затем Дон сказал Шэрон начать присматривать за Оззи и сделать из него сольного артиста: так началась долгая извилистая дорога, но об этом можно написать отдельную книгу.

Но, честно сказать, я по-прежнему сомневался, а стоит ли за это браться. Согласился я в итоге, потому что мы с Тони сочиняли невероятно крутые песни. А еще Тони убедил меня, что ситуации как в Rainbow, где всем заправлял исключительно Ричи, не будет. И если я соглашусь стать участником Sabbath, то буду таким же равноправным партнером с правом голоса как с музыкальной точки зрения, так и с деловой.

Окончательное решение в пользу Sabbath я принял, когда со мной связалась Венди и прямо сказала: «Ронни, на счету осталось меньше 800 баксов, нужно что-то делать!».

Венди, конечно же, была права. Она всегда была права. Я позвонил Тони: «Ладно, чувак. Я в деле. Когда начнем?»

Венди Дио: Мы сняли небольшой домик в Энсино[33]. В нем было всего две комнаты, и, может быть, с нами жили десять человек, а еще две наши собаки и кошка. Но на заднем дворе был огромный бассейн, а погода настолько хорошая, что мы жили практически на улице.

Пока Ронни не взяли в Sabbath, в финансовом плане приходилось тяжко. О Боже, как же мы были рады! Он получал 800 долларов в неделю, по сравнению с тем, что в Rainbow получал 150 долларов. И на этот раз хотел быть равноправным участником, где все поровну – написание песен, продажи пластинок, прибыль с гастролей – иначе бы он просто не согласился.

Но Ронни едва не упустил свой шанс благодаря выходке, которая чуть не поставила крест на его карьере!

Случилось это прямо перед тем, как он отправился в Майами работать над своим первым альбомом с Black Sabbath. Вместе с Марком Носифом, старым другом из Кортленда, они пошли в бар Rainbow на бульваре Сансет. Я пошла туда, чтобы встретиться с Ронни, а он там уже зависал несколько часов. Внутри творился какой-то хаос, и я не могла понять, что же происходит. Затем кто-то сказал, что мне лучше выйти на улицу; у Ронни возникли неприятности. Я выбежала и увидела Ронни с Марком в тачке, окруженной полицейскими машинами!

Оказалось, что Марк в тот день ездил к стоматологу и ему выписали кокаин, чисто фармацевтическое лекарство, которое можно получить только по рецепту врача. Ронни никогда не употреблял тяжелых наркотиков. Он курил траву. И все. Когда Марк ему предложил кокаин, Ронни наотрез отказался. Но Марк не унимался: «Да ладно тебе, давай!». И Ронни наклонил голову и сделал один вдох! И как только он это сделал, тут же откуда ни возьмись появилась полицейская машина и копы, и, выйдя на улицу, я увидела, как на ребят надевают браслеты.

К тому времени, как я вышла, Ронни уже был в наручниках на заднем сиденье полицейской машины. У Марка было предписание врача, поэтому его отпустили, но Ронни швырнули в эту полицейскую тачку прямо перед баром Rainbow. Окно с его стороны было опущено, поэтому я подбежала к нему и как следует дала по мозгам. Я с ним прошла огонь, воду и медные трубы и ни разу не бросила в беде. И когда, казалось бы, все наши проблемы и беспокойства позади, он выкидывает такое?

Я стала на него кричать: «Тебя только взяли в Black Sabbath, а ты хочешь все просрать! Идиот безмозглый! Совсем крыша поехала?!» Коп увидел эту картину, подошел и сказал: «Пожалуй, отправлю его домой вместе с вами. Думаю, вы с ним церемониться не будете!» С него сняли наручники. И да, я ему задала по полной! Больше он не притрагивался к кокаину и другим наркотикам. Только мог время от времени покурить травку.

Мы назвали альбом Heaven and Hell, в честь одной из самых лучших новых песен, которые написали с Тони. Запись пластинки прошла в Майами, в студии группы Bee Gees’ под названием Criteria. Мы арендовали дом и студию, и туда приехали Тони с Биллом. Гизер сомневался, что ребята поступили правильно, уволив Оззи, да еще и этот бракоразводный процесс с первой женой. В общем, Гизер приехал спустя некоторое время, когда мы уже начали запись. Так что я даже сыграл несколько басовых партий. Еще предложил пригласить Крейга Грубера, но ребята до последнего ждали Гизера, и он, к счастью, вернулся.

Еще я предложил – и, что удивительно, меня послушали – нанять Мартина Бёрча в роли продюсера. Ричи выкинул Мартина из команды Rainbow. Несложно сделать вывод, что недавнее участие Мартина в роли продюсера на первых пластинках группы Дэвида Ковердейла Whitesnake явно связано с решением Ричи. Да какая разница? Я был в восторге от того, что мы вместе будем работать над нашим первым альбомом Black Sabbath. Группа многие годы не сотрудничала со сторонним продюсером, и я решил, что, работая с человеком калибра Мартина, можно добиться более современного звука.

Каждый день мы приезжали в студию в 6 часов вечера и работали до шести утра. Дом шикарный, прямо возле