– Руки мыл? Хватаешься, а на руках микробы. Марш руки мыть.

– А я мыл. – Темноглазый помахал в воздухе влажными ладонями и потянулся за бутербродом. – Когда чайник набирал, вот тогда и помыл.

Решив вопрос с мытьем рук, они уселись вокруг стола и молча принялись пить чай.

– Одного я не понимаю. – Темноглазый сердито смотрел в окно. – Как можно было незаметно снять этот грузовик с ручника? Где водила был так долго?

– Водила относил посылку, там же подтвердили. Ждал директора, чтобы тот расписался. – Тощий отхлебнул чаю и потянулся к сушкам. – Меня другое интересует – была ли это случайность. Ведь получается, что если мишенью для диверсии стала наша потерпевшая, то логичнее было бы убить ее, когда она в машине. Например, инсценировать дорожную аварию.

– Ну, спасибо! – фыркнула Василиса.

– Нет, не надо обижаться, просто подумай, это же логично! – Тощий взмахнул рукой, в которой была кружка, и чай выплеснулся на стол. – Вот черт… Нет, послушай, это было бы логично, если мишенью была ты, то я бы на месте убийцы просто устроил тебе аварию где-нибудь в безлюдном месте. А тут слепой бы увидел, что тебя в машине нет, ты сидишь в двадцати метрах, на заборе у ларька. Это же открытое место, просматриваемое, тут для снайпера была бы работа, а тот грузовик случайный. Его там могло и не быть, грузовика этого, системы-то не было, – то есть грузовик не стоял там каждый день в одно и то же время, это ж почта, а не постоянная доставка, и тебя на том месте тоже могло не быть, ты же не приезжаешь туда ежедневно, в одно и то же время?

– Нет.

– Ну, вот. А значит, предварительного умысла не было, преступление спонтанное. Но кто-то это сделал, и кто-то не глупый, ведь это же надо было принять решение о совершении деяния, и очень быстро оценить последствия: просчитать траекторию, найти подходящую машину, в которой не окажется водителя, и чтоб эта машина врезалась точно в твою – а тебя в ней нет, и зачем тогда такую громоздкую схему городить? Ради чего? Причем, я повторюсь, схема эта не точная, зависела от чистой случайности… Нет, я голосую за обычное хулиганство.

– И что ж ты такой умный, Димка? – Рыжий насмешливо прищурился. – Да все просто: она сама могла все это подстроить, чтобы отвести от себя подозрения.

– Ах ты! – Василиса приподнялась, изготовившись вцепиться в обидчика. – Да я тебе!

– Тихо! – Тощий поставил кружку на стол и сердито уставился на рыжего. – Жора, во-первых, она не могла снять этот грузовик с ручника, потому что находилась в двадцати метрах от места – и в ста метрах от самого грузовика, в компании полутора десятков свидетелей, а во-вторых, ее никто ни в чем не подозревал, так какие подозрения она хотела от себя отвести? Хватит пороть чушь.

– Там ломбард напротив. – Темноглазый серьезно взглянул на коллег. – Я видел.

– И что? – Рыжий, похоже, готов и подраться. – Ну, ломбард.

– А то, что там точно есть камера наружного наблюдения. – Тощий вскочил с места. – А мы-то прощелкали, надо было сразу изъять запись. Ну, хоть сейчас Вовка сообразил, и то хорошо. Давайте, Жора, берите такси и мотайте за диском, а я останусь с потерпевшей и прослежу, чтоб она написала показания. И отчет начальству напишу.

– Раскомандовался! – сердито буркнул рыжий. – Точно, был ломбард, как же я сразу, прямо там, на месте, не сообразил насчет камер?

– Никто не сообразил, и что? – Тощий собрал чашки. – Мотайте туда и изымайте запись, только под протокол, как положено! А мы тут с показаниями закончим.

– Васильев придет, а мы уже и дело раскрыли. – Рыжий поспешно надевал куртку. – Все, мы мигом. Идем, Вовка. Да, голова у тебя работает, это ж надо – вспомнил про ломбард!

Василиса осталась с тощим Димкой, и холодный ком в ее животе заворочался с новой силой. Неважно, что сейчас выяснится, даже если за ней охотятся неведомые убийцы, все неважно, потому что никакая истина не исправит того, что уже произошло: ее любимая машинка, ее кормилица превратилась в груду железа, не подлежащего восстановлению.

– Написала? – Димка взял у нее листок с показаниями. – Вот тут число поставь и подпись.

– А как там ваш начальник? Ну, тот, который красивый такой.

– Денис Петрович? – Парень помрачнел. – Пока неясно. Он то приходит в сознание, то снова отключается, но уже то хорошо, что всех узнает. Будем надеяться, что выкарабкается. Он хороший мужик и многому нас научил. Я бы хотел после диплома вернуться сюда и работать с ним. Надеюсь, он меня возьмет к себе, я хочу еще многому у него научиться.

– Так, а сейчас вы что, вроде как бесхозные?

– Нет, нас к себе майор Васильев забрал и капитан Семенов. Они тоже нормальные, но им в эти дни не до нас, как ты понимаешь, они дело расследуют. А мы так, на подхвате – хотя вот сегодня им пригодились. Хочешь еще чаю?

– Нет, спасибо. Идем в туалет, чашки помоем.

– Так тебе в мужской нельзя, а мне в женский не с руки.

– Две чашки берешь ты, а две – я, так и помоем.

Они забрали чашки и отправились мыть, болтая о мелочах, как старые знакомые. Счастливое свойство Василисы находить общий язык с людьми сослужило ей хорошую службу, и она чувствовала себя здесь абсолютно в своей тарелке.

– Вот, изъяли. – Темноглазый Вовка помахал флешкой. – Я на флешку продублировал, а диск в опечатанном конверте, запись сейчас с флешки поглядим, сразу и узнаем, кто все это совершил.

Они сгрудились вокруг ноутбука, замелькали кадры.

– Вот искомое время, смотрим. – Рыжий перемотал запись. – Искажено немного, камера поставлена так, чтобы снимать вход в ломбард, но противоположную сторону улицы тоже захватывает… Вот, подъехал грузовик, а вот и водила вышел, достал из кузова ящик, тащит его в дверь офиса… Точно, грузовик стоит, а спуск там изрядный – значит, и правда поставил на ручник.

– Жора, мы ж не слепые, заткнись, сделай божескую милость. – Димка осадил приятеля. – Смотри, Василиса, узнаешь кого-то?

Мужская фигура метнулась к грузовику. Василиса напряглась – что-то знакомое было в очертаниях, в походке. Вот человек открыл кабину, а потом соскочил, а грузовик медленно покатился с горки. Человек сплюнул на тротуар и зашагал в сторону предполагаемого столкновения.

– Он был там, хотел посмотреть! – Вовка даже подпрыгнул от восторга. – Смотрите, вот он остановился, вот видно, как…

Василиса сжала кулаки и побледнела.

– Что? – Рыжий смотрел на Василису в упор. – Ты знаешь этого гражданина?

– Да. – Василиса выдохнула. – Знаю. Это мой брат Руслан.

Тот самый, что чинил ее кукол и успокаивал, когда она, испуганная родительскими скандалами и криками сестры, прибегала к ним в комнату и Руслан прятал ее под одеяло и рассказывал что-то, какие-то самодельные сказки, которые на ходу придумывал, лишь бы сестренка не боялась и не плакала.