Дома на автоответчике мигало пропущенное сообщение. Он испугался, что звонила Меган и планы на выходные отменяются, но его ждал куда больший сюрприз.

«Адам, это я. Ты дома? Возьми трубку». Долгая пауза. «Я знаю, ты на меня злишься, но не надо играть на нервах, ладно? Не сегодня». Еще одна пауза, вздох. «Наверное, тебя и правда нет дома. Я звоню… да просто так, хотела спросить, как дела. И еще поздравить с праздником». Пауза. «Не перезванивай, я не дома. Я в Аспене, тут здорово. Тебе бы понравилось. В общем, надеюсь, ты хорошо провел выходные».

Какое-то время Адам молча созерцал автоответчик, оглушенный ее словами, затем прослушал еще раз. Нет, ему не показалось – Натали было одиноко. И грустно. Он тяжело осел на кухонный стул, пытаясь понять, что заставило ее вдруг позвонить с лыжного курорта. Может, она передумала? Еще недавно это предположение его несказанно обрадовало бы, но сейчас вдруг стало ужасно неловко. Конечно, разрыв причинил ему боль, но ведь они не подходят друг другу – сама Натали так прямо и сказала, возвращая кольцо. Неужели она хочет…

Да ну, глупости! Зачем ей? Просто звонила поздравить с праздником, и нечего тут придумывать. Может, она и почувствовала угрызения совести за то, как с ним обращалась, но не более того.

Адам стер сообщение и занялся проверкой тетрадей. Ложась спать, он почти позабыл о звонке Натали.

Утром, лениво перелистывая газету за завтраком, Адам случайно наткнулся на броский заголовок: «Акции “Линдзора” падают».

«Линдзор» – это универмаг, в котором работает Натали! В статье говорилось о резком падении продаж и о том, что их планирует выкупить более крупная торговая сеть. Представители обеих компаний не отрицали факт переговоров, на все вопросы касательно сделки отвечали уклончиво, а слухи о том, что некоторые магазины будут закрыты или поглощены – в результате чего сотни людей потеряют рабочие места, – комментировать отказались.

Адам сокрушенно покачал головой, от всей души сочувствуя Натали. Период между Днем благодарения и Рождеством всегда был для нее самым плодотворным в плане работы и социального общения. Некоторые ее коллеги перегорали, не выдерживая напряжения, Натали же обожала стресс и адреналин, окунаясь в него, как в родную стихию. Однако на сей раз стрессовая ситуация была совсем другого характера; не исключено даже, что под угрозу поставлена ее карьера.

Так вот почему у нее такой потерянный голос – она знала! Позвонить, утешить, дать возможность поплакаться в жилетку? Ах да, ее же нет в городе! Ну и слава богу… Хоть они и договорились, что останутся друзьями, было бы странно с ее стороны рассчитывать на большее.

Винни со вздохом отложила письмо Донны. Прямо хоть бросай все и лети в Миннесоту утешать подругу! Линдси не только не приехала на День благодарения, но и вообще практически перестала разговаривать с матерью, даже по телефону. «Дочь совсем отдаляется от нас, – писала Донна. – Наверное, это естественно, ведь она скоро выходит замуж. И все же мне больно…»

Винни хотелось ответить оптимистично, но ей никак не удавалось найти положительные моменты в этой истории. Отчужденность Линдси вовсе не естественна: предстоящая свадьба должна сближать людей, а не разделять. Даже Натали вполне дружелюбно общалась со свекрами, а уж эта помолвка с самого начала была катастрофой. Линдси явно ведет себя странно, а ее жених – и того хуже.

Винни не хотелось волновать Донну необоснованными предположениями, но, по ее мнению, та тревожилась не напрасно. Добрая, щедрая, любящая мать никогда не станет ревниво цепляться за дочь и мешать ей строить новую жизнь с любимым мужчиной. Даже сейчас она готова оправдывать Брэндона, когда другие на ее месте – включая Винни – давно бы уже прижали его к стенке или хотя бы поговорили с дочерью.

Дольше замалчивать проблему просто нельзя. Если и вправду существует какая-то причина, мешающая браку, то чем раньше она выяснится, тем лучше, – и случай с Натали тому подтверждение.

Винни догадывалась, что новые подруги воспринимают ее горячее желание поскорее женить Адама с недоумением – видимо, думают, что она наивно верит в брак как залог вечной любви. «И жили они счастливо, и умерли в один день…» Нет, это вовсе не так, и ее же родители тому пример. Да и на собственном опыте Винни знала: в любой семье бывают проблемы, и каждый день может приносить испытания. А для счастья нужны всего лишь любовь и преданность – этому ее научили тетя Линн с Леной.

Сама Винни вышла замуж рано, в семнадцать лет. К тому времени они были знакомы с Сэмом меньше года, но она почти сразу поняла, что он – тот самый, единственный.

Они познакомились в начале июня на танцах. Винни тогда встречалась с другим; время начисто стерло его лицо из памяти. У Сэма тоже была подружка, и дело чуть ли не шло к свадьбе, пока однажды девушку не угораздило простудиться ровно в тот день, когда парень Винни уехал навестить родственников. По странному стечению обстоятельств именно в этот вечер друзья уговорили каждого из них пойти на танцы.

Винни уже доводилось видеть Сэма: его девушка ходила в ту же школу и он иногда ее провожал. Правда, она и не подозревала, что Сэм тоже отметил ее прелестное личико и мелодичный смех; впрочем, это наблюдение он оставил при себе.

На танцах ему пришлось переждать несколько песен – Винни у стенки не стояла. Его девушке не нравился свинг, поэтому Сэм уступал другим юношам в технике. К счастью, Винни отлично танцевала, так что все неровности сгладились. Ее глаза искрились от удовольствия; он пригласил ее на следующий танец, и еще, и еще – и как-то совершенно незаметно они провели целый вечер вдвоем.

Винни тоже понравился высокий красавец с обворожительной улыбкой и непринужденными манерами. Однако он был на три года старше, к тому же ухаживал за девушкой из параллельного класса, и она не рассчитывала больше его увидеть – и уж тем более не ожидала, что на следующий день столкнется с ним в библиотеке. Когда он пригласил ее на свидание, Винни онемела от неожиданности. Хотя в голове мелькнула виноватая мысль о женихе, она все же согласилась.

Мало-помалу они начали встречаться всерьез. Старшеклассницы сплотились вокруг брошенной девушки и принялись травить Винни: ее всюду преследовали косые взгляды и злобный шепот. Шлюха! Наверное, позволяла ему всякое в темном углу, вот и вскружила голову! Разорвать трехлетнюю помолвку через неделю после знакомства, вы только подумайте!

Со своим женихом Винни рассталась тактичнее, да и он воспринял известие мужественно. Впрочем, она недолго переживала по этому поводу. Они были молоды, влюблены и уже начали потихоньку обсуждать совместное будущее – сперва робко, затем с уверенностью и надеждой.

И тут разразилась война. Сэму было двадцать, поэтому он попал под призыв – все их мечты и планы оказались под угрозой. Когда он сделал ей предложение, она заплакала, прочитав его мысли: если они не поженятся сейчас, то другого шанса может и не быть. Тетя Линн дала согласие, но опечалилась из-за того, что девушке придется бросить учебу. Она также заставила Винни пригласить на свадьбу отца: хоть они и редко виделись, все же другого у нее не было – должен же кто-то подвести ее к алтарю. Он и так подвел ее много лет назад, с горькой иронией подумала Винни, но ради тети Линн согласилась.