– Не радуйтесь раньше времени, – предостерегал ее доктор Штайнер. – Ни в коем случае не напрягайтесь, иначе возможно ухудшение.

Грейс понимала, что он прав, но ее оптимизм от этого почти не уменьшился. Спонтанные ремиссии случались и в куда более серьезных заболеваниях – так почему бы ей не надеяться?

– Надежда еще никому не вредила, – парировала она.

Конечно, Грейс не забывала об осторожности, и все же сегодня ей было так легко за рулем – хороший знак! Собственно, доктор и не запрещал ей водить машину: ее останавливал страх, поселившийся в душе после того случая. Впрочем, даже если бы она чувствовала себя хуже, все равно согласилась бы: маму нужно отвезти, а расписывать Хелен свои проблемы не хотелось. Да и Джастину нельзя просить – кто ее знает, вдруг с ней Габриэль?

Мама по-прежнему жила в их отчем доме. Она ждала в гостиной, одетая в строгий костюм винного цвета; на голове – шляпка с короткой вуалью, не доходившей до глаз.

– А вот и моя малышка! – воскликнула она, обнимая Грейс, затем отстранилась и внимательно осмотрела. – Выглядишь хорошо.

– Я и чувствую себя хорошо – лучше не бывает.

Мать удовлетворенно кивнула и взяла сумочку, показав на кастрюлю и два пластиковых контейнера:

– Возьми, пожалуйста.

– Надеюсь, там твой фирменный пирог.

– Конечно. Какой праздник без моего пирога? Во втором – яблочный, а в кастрюле – тушеная фасоль. Хелен велела принести только пироги, но ты же знаешь свою сестру – в жизни не признается, что ей нужна помощь. – Она покосилась на Грейс. – Наверное, это семейное.

– Тогда в кого у нас Мэри? – Грейс усадила ее в машину и закрыла дверцу, игнорируя намек.

– Мэри пошла в твою бабушку – лучше попросить помощи, чем сделать самой.

– Вот возьму и наябедничаю ей!

– Да пожалуйста! Как будто она сама не знает.

Грейс засмеялась и включила зажигание. По дороге мама ввела ее в курс последних событий: кто умер, кто переехал, кто женился, у кого родились дети. Мамины подруги передавали привет и интересовались, как у нее дела. Грейс напряглась было, но мать заверила, что о болезни никто не знает.

– Они просто любопытны, вот и все.

Как и всегда в праздник, в церкви было полно народа: большей частью пожилые пары, некоторые с внуками. Слушая проповедь о прощении и благодарности, Грейс печально думала о том, насколько они подходят к сегодняшнему дню – как будто священник знал о грядущей встрече с Габриэлем и написал проповедь специально для нее. Поддавшись настроению, она пообещала себе, что будет с ним вежлива.

По дороге домой Грейс спросила:

– Хелен тебя предупредила, что Габриэль тоже придет?

– Да, хотя, похоже, ей это не по душе. Но я ей сказала, что раз ты не против, остальное нас не касается. Очень по-христиански с твоей стороны позволить ему прийти. Простить не так-то легко, хотя он немало постарался, чтобы заслужить прощение.

Грейс помолчала.

– Вряд ли я его простила, – наконец призналась она. – Джастина выросла без отца, и это уже не исправишь. Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь простить его.

Мать погладила ее по руке.

– Но ты готова попытаться – это уже шаг в нужном направлении.

У Грейс не хватило духу признаться матери, что она позволила Джастине пригласить Габриэля лишь из-за Джошуа – ну и отчасти из-за несправедливых обвинений в ревности.

Подъезд к дому Хелен был плотно забит машинами. Открыв дверь, они окунулись в атмосферу родственных объятий и дивных запахов жареной индейки. Грейс отнесла выпечку на кухню, однако улизнуть не успела: Хелен кинула ей передник и запрягла на работу. Вскоре пришла Джастина с Джошуа на руках.

– Скажи бабушке: «С Днем благодарения!» – велела она сыну, передавая его Грейс. Джошуа послушно повторил фразу – в меру своих возможностей.

– Ах ты моя умница! – засмеялась Грейс, поцеловала его в макушку и встретилась взглядом с Джастиной. – Он здесь?

– В гостиной – разговаривает с дядей Стивом. Пойду присоединюсь.

Джастина вышла. Грейс принялась было за пюре, но Хелен забрала у нее миксер.

– Иди уже, чего тянуть, – кивнула она в сторону гостиной.

Грейс сняла передник. Хелен права: лучше встретиться с ним сейчас, чем за столом.

Пробираясь через переполненную гостиную, Грейс то и дело останавливалась, чтобы поздороваться или обнять многочисленных родственников. Она различила в толпе мать и Джастину; Габриэля с ними не было.

Он нашелся в соседней комнате, на диване рядом с Мэри, младшей сестрой Грейс; на коленях у него устроился Джошуа. Увидев ее, Мэри поспешно вскочила.

– Ой, совсем забыла – я обещала помочь Хелен накрыть на стол.

Габриэль обернулся:

– А, Грейс… Привет.

Он пересадил Джошуа на диван, поднялся и неуверенно протянул руку. Грейс заставила себя пожать ее.

– Здравствуй, Габриэль, – сказала она спокойным тоном, изумляясь самой себе. Столько времени прошло… Она ожидала, что не узнает его, но в действительности изменений во внешности было мало: он стал тоньше, в волосах появилась седина, исчезли усы, зато добавилась сутулость.

Габриэль нервно улыбнулся.

– Хорошо выглядишь.

– Спасибо. – Только сейчас Грейс заметила, что родственники один за другим выскользнули из комнаты. Откинувшись на спинку дивана, она переместила внука к себе на колени. – Ты уже познакомился с Джошуа?

Габриэль присел рядом.

– Да, и мы даже подружились. Правда, Джош?

В ответ малыш улыбнулся деду.

Жаль, что ты пропустил первые два года, подумала Грейс. И двадцать лет жизни Джастины – она была очаровательной малышкой.

– Так ты в городе проездом или насовсем?

– Отъездился, – тихо ответил он, словно Грейс упрекала его в чем-то. – Я работаю ассистентом профессора в колледже.

– А, ну да. Джастина говорила, что ты снова преподаешь.

– Только по вечерам. Днем я занят в консультации – помогаю алкоголикам и наркоманам.

Грейс вздернула брови:

– Правда?

– Я знаю, что ты думаешь: «Врач, исцелись сам». Я не пью уже десять лет.

Смотрите, какой умный, прямо мысли читает! Впрочем, он угадал, и это еще больше ее расстроило.

– Рада за тебя.

– С трудом, но мне удалось. – Он протянул руку и погладил Джошуа по голове. – Жаль, слишком поздно – так много всего упустил…

Ты даже не представляешь, сколько, чуть не вырвалось у Грейс.

– Если бы все исправить… – Он отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза. – Могу себе представить, через что ты прошла. Если бы я мог хоть как-то изменить… Прости, что меня не было рядом с тобой, с Джастиной…