по-настоящему привязана удача – удача хазарского царства, которому ее дарует самый могущественный на свете хазарский бог.

Вскоре после этого Азар-тархан уехал. Но жизнь Веденецкой волости вернулась в обычную колею лишь по виду. Всего несколько месяцев оставалось до выступления в объявленный поход. Хельв и вернувшийся Ольрад ковали «железницы» – наконечники для стрел и копий. Жатва прошла неудачно: погода так и не наладилась, остаток лета и осень выдались холодными, дождливыми, поля вымочило, и урожай собрали плохой. Угроза полуголодной зимы побуждала весняков охотнее собираться в поход, чтобы раздобыть хлеба и скота в чужих землях. Тайком винили то Огневиду – она, дескать, со зла нагнала туч, – то Ярдара и хазар, пытавшихся лишить ее дочери.

Одна Мирава думала, что знает истинную причину: в тот вечер, призывая на хазар гнев девицы Перуницы, она уж слишком щедро зачерпнула холода Нави и не сумела с непривычки с ним справиться. Тогда она была сама не своя, а потом, успокоившись, и не верила, что вошла в такой раж; все события того чудного дня и вечера уже казались недостоверными.

Часть вторая

Глава 1

Перед самым началом зимы Ярдар с десятком отроков отправился в путь на запад. Путь его лежал сперва вниз по Упе до Оки, там немного по самой Оке, тоже вниз, а далее на Жиздру, приток Оки, текущий с запада. В этих краях обитало племя, по имени своего пращура Вятко именующее себя вятичами. Лет сто назад, когда в Хазарской державе возникла смута между приверженцами нового иудейского бога и старой кочевой знатью, не желавшей предать Тэнгри и Стыр Хуыцау, потрясения и погромы прокатились по всей земле от низовий Итиля до самого Днепра. Многие роды тогда двинулись из Северянской земли на полуночь, отыскивая новые, более спокойные места. Так были заселены, при жизни одного поколения, верховья Оки, где она течет с юга на север, земли по Упе – между Окой и Доном, верховья Дона – все эти края лежали одной длинной полосой с запада на восток. Осевшие там переселенцы называли себя по-разному, но во всем их укладе сказывалось родство: они выбирали для своих селений берега больших и малых рек, будучи привязаны к ним, как бусины к нитке; их дворы, весьма обширные, со многими постройками, были разбросаны вдоль реки без всякого порядка и передавались от деда к внуку. Иные роды заняли древние городища на речных мысах, где какие-то неведомые племена в незапамятные времена устроили валы и рвы для защиты со стороны поля, но опасных врагов здесь не знали и в укреплениях почти не нуждались. На Оке и Упе строили схожие срубные избы, приподнятые над землей на невысоком подклете, выкладывали из камней печь, лепили глиняные горшки с толстыми стенками. Каждая семья имела свой земельный надел и хранила посевное зерно в собственных житных ямах, обмазанных глиной изнутри. В те времена, когда деды переселялись, земли у каждого хозяина было одинаково – столько, сколько сам может обработать. Однако за несколько поколений появились люди побогаче, имевшие земли раза в три-четыре больше и державшие работников за плату.

Но переселение на недалекий север вовсе не означало выход из-под власти хаканов. Поначалу все эти области платили дань хазарам, только отсылали уже в новый город вместе прежнего, разрушенного – в Саркел на нижнем Дону. Но после того как Олег киевский отбил у хазар землю радимичей, вятичи верхней Оки тоже перестали платить дань и лишь раз в год отсылали дары хаканам в знак своей дружбы и миролюбия – меха, мед и воск. Собирались эти дары в начале зимы, после жатвы, а свозили их в селение на Жиздре, под названием Кудояр, где жили прямые потомки того старого Вятко. В ответ тарханы-сборщики, бывало, посылали дары вятичам – коней в узорной сбруе, серебро, шелк.

Ярдар еще в отрочестве несколько ездил на Жиздру с отцом, а в последний раз – когда потерял отца и сам стал воеводой. Для успеха своего дела ему было важно убедить Вратимира – нынешнего главу вятичей, их князя и старшего жреца. Если Вратимир поддержит поход на радимичей, то мужи и отроки из многочисленных вятичских селений возьмутся за оружие. Нужно было успеть до того, как Вратимир отправится в объезд своих владений, что он и его предки делали в начале каждой зимы. В Кудояр они возвращались ровно к Карачуну, чтобы в своем святилище – оно пользовалось немалой известностью даже за пределами их земель – принести жертвы богам от имени всего рода вятичей. Если все сложится как надо, то в Карачун Вратимир принесет жертвы за успех похода, и туда же он соберет ратников со всей своей земли. Сам же Ярдар надеялся к Карачуну вернуться в Тархан-городец – такое время лучше встречать у себя дома, да и свое собственное войско он намерен был повести самолично. С Хастеном они по виду помирились – тот так и не признался, что выдал его Азару, – но доверия между ними, из-за обиды Ярдара и зависти Хастена его почетному поясу, стало еще меньше. Из оставшихся дома больше всего Ярдар доверял Безлету, своему бывшему тестю, но мечтал вернуться как можно скорее.

Ехали верхом, держась берега Упы и кое-где спрямляя путь по суше. Дорога заняла четыре дня, на пятый Ярдар с дружиной свернули от русла Жиздры и еще верст с десять ехали через густой ельник. Место, куда они держали путь, было знаменито и весьма загадочно. Вдали от больших рек – по полдня неспешного пути отделяло его и от Оки, и от Жиздры, – запрятанное в лесную глушь, оно было непохоже более ни на что. Нигде на Оке или Упе Ярдар больше видел такого – высокая каменная гора высилась среди леса, на мысу между двух мелких речек. Князь Вятко был не первым, кто здесь поселился; рассказывали, что когда Вятко пришел сюда, на вершине горы еще виднелись остатки укреплений, оставленных неким неведомым народом. Весь этот народ потом, как рассказывали, ушел в землю, спасаясь от хазарского набега – это было лишь одно из множества преданий об этом месте. Само название – Кудояр, или Кудов Яр – говорило об этом: куды, духи с того света, имели здесь хорошо известный им путь наружу, а яром звалась всякая высота и крутизна.

К Кудояру малая дружина Ярдара приближалась под мелким первым снегом. Звонко стучали копыта коней по замерзшей грязи, белые крупинки сыпались на плечи