смуглолицых. Торговаться они, конечно, умеют, спору нет. Но храмов Древних никто там не видал. Вот и весь ответ.

— Ну и что, коли не строят там храмов…Всякой культуре свои причуды.

— Ох, плешивая твоя башка, — негодовал Ульрих. — Другие боги у них, говорю тебе.

— Ну и какие?

— А я почем знаю? Живу я там что ли? — возмущался Ульрих.

Бёрт ликующе посмеялся, завидев отсутствие аргументов у друга.

— Они даже смерть презирают, — прошептал Ульрих, при этом сделав заговорщический вид.

Бёрт вновь покосился на друга с легкой обеспокоенностью.

— Чего это так? — спросил он.

— Так ведь земли у них дивные, — объяснял Ульрих. — Живут у самого моря. Кто-то говорил мне, что морским богам они поклоняются, а те им, за это дары с темных глубин достают. Говорят, что престол нашего короля Вацлава из жемчуга дивного сделан. А привезли-то его как раз из Тау.

Слушая спор торговцев, Хьюго поражался нелепости высказываний Ульриха, однако сдерживал себя от нравоучительных речей. Но не таким был Юлиус.

— Да что за бред вы несете? — вмешался тропарь, отчего оба торговца испуганно обернулись. — Кто из вас был в провинции Тау?

— Вообще-то, она бывшая провинция…

— К черту! Все мы сыны империи, — напирал Юлиус.

— Да мне дядюшка рассказывал, — мямлил Ульрих. — Не горячись, мастер Юлиус.

— Дядюшка рассказывал… — хмыкнул тропарь. — А я был там. И не так, чтобы давно. Да, традиции и мировоззрение у них и правда своеобразные. И я не вижу ничего в этом плохого. Народу Тау вечно грозит угроза с Микландских островов. Однажды на прибрежную деревушку напали микландцы, но тау смогли отбить тех. Правда некоторые отдали жизни. Я видел радостные лица родных и близких, когда те хоронили своих защитников. Затем тау пели песни и танцевали, одним словом — радовались.

— Чего же они радовались?

— Потому что считали, что усопшие воссоединятся с предками в добром мире, — объяснил Юлиус. — А боги у них те же, что и у нас.

Вновь торговцы обрели озабоченный вид. Да и Хьюго, признаться, тоже был удивлен рассказом тропаря. Не так хорошо знал он о традициях южного народа. Но парень видел в этих обычаях силу и храбрость южан. Народ, который взглянул на смерть под другим углом и быть может был в чем-то прав.

Какое-то время компания ехала молча. Каждый был погружен в свои раздумья. Бёрт вглядывался в петляющую колею, крепко сжимая поводья. Ульрих сидел рядом и разглядывал природу. Его арбалет мирно покоился на коленях. Юлиус решил откинуться вглубь кибитки и слегка покемарить. Хьюго же думал о дальнейшем пути. Что будут они делать, когда попадут в Шлиссен? Каким образом они доберутся до имперской казны? Вся эта авантюра выглядела глупой и самонадеянной. Однако именно этой тропой вели юношу его сны. Судьба сама раскладывала перед ним карты.

Хьюго резко качнулся и услышал ржание лошадей. Затем юноша тут же взглянул на торговцев. Бёрт держал вожжи натянутыми, усмиряя кобыл. Юлиус и Хьюго высунули голову.

— Экая напасть! — заругался Ульрих.

Прямо перед путниками на лесной колее лежало толстое дерево, ясно намекающее им, что проезда нынче нет.

— Какого черта?! — досадовал Бёрт, вопросительно глядя на тропаря.

Юлиус молча спрыгнул на землю и подошел к массивному стволу. Хьюго последовал за ним. Это был большой широколиственный дуб, быть может, вековой давности. Тропарь молча смотрел на дерево. Взгляд его выражал некое беспокойство. Хьюго понял это, по нахмуренному лбу. Затем Юлиус пошел в лес, в ту сторону откуда упало дерево. Силуэт тропаря скрылся за густыми зарослями. Хьюго слышал лишь хруст веток и долгое копошение.

Поправив глазную повязку, парень решил вернуться к кибитке и взять меч. Лица торговцев стали еще более обеспокоенными.

— Что там? — волнительно спросил Бёрт.

— Пока не знаю, — ответил Хьюго, возвращаясь к Юлиусу.

Неприятные ощущения витали в груди юноши. Словно кто-то внутри взял молот и стал бить по сердцу, ускоряя темп. Чтобы побороть мятежный рассудок, Хьюго принялся расхаживать вдоль поваленного дерева. Какие-то птицы таились за густой листвой и неустанно щебетали. Хьюго вглядывался в кроны, но разглядеть никого не мог. И пускай сейчас стоял теплый солнечный день, что-то омрачало окружающую путников картину.

Прошло уже несколько минут, а тропарь все не выходил.

— Юлиус, — не выдержал Хьюго и позвал друга.

Ответа тропаря не последовало. Зато внезапно из густых крон вспорхнула большая крылатая птица, похожая на фазана. Хьюго тут же обнажил меч, а птица спокойно пролетела в чащу леса. Издав проклятия и негодования, парень опустил острие к земле. В этот же момент из кустов вышел Юлиус. Взгляд у него был совсем недобрый. Какой-то озабоченный, что еще больше пугало Хьюго.

— Чего там?

— Плохо дело, — произнес тропарь. — Дерево срубили. И совсем недавно.

— И что это значит?

— Это значит, что нас ждали.

Гримаса страха исказила лицо Хьюго. Он взглянул на торговцев. Похоже те тоже все услышали, поскольку физиономии их побелели как снег. Ульрих держал уже трясущимися руками арбалет, а Бёрт вытащил меч. Оба выглядели нелепо. В дорогих кафтанах, с перстнями на пальцах, они ожидали коварного врага.

— А может вспять, мастер Юлиус? — пропищал Бёрт. — Там, где-то развилка была. Объедем…

Может и хотел Юлиус что-то ответить на эти слова, да раздавшийся со всех сторон свист и грубый клич помешали ему. Тропарь лишь успел вытянуть меч, как из леса повылезала толпа людей, вооруженных мечами да топорами. Человек шесть их было, не меньше. С дурным хохотом они облепили Хьюго с Юлиусом, прижав тех к кибитке. Юноша глядел на эти скалящиеся рожи, на эти перекошенные лица, держа клинок перед собой. Толпа хохотала, посылая компании угрозы, при этом не забывая тыкать и размахивать мечами. Один из них, с грубым лицом, усеянным шрамами, прогорланил.

— Не дергайтесь! И лучше б вашему дружку бросить арбалет!

Ульрих стоял в оцепенении и словно не слышал приказа.

— Господа, — мямлил Бёрт. — Мы сможем договориться. У нас есть, что предложить.

— Мы обязательно договоримся, — оскалился головорез. — Вот только дождемся батьку!

И толпа вновь огласилась дурным смехом. Хьюго же стал жонглировать в голове догадками. С кем же свела их злосчастная судьба? Но также парень не забыл бросить несколько проклятий по поводу своего дара предвидения. Похоже судьба просто игралась с ним.

И вот из леса вышло три человека. К своему ужасу Хьюго узнал их! Все тот же поношенный дырявый кафтан висел на Стервятнике Фогусе. Рядом с ним пресмыкались Кабан и Мотыга — мерзкие прихвостни.

— Какая встреча, тропарь? — оскалился Стервятник.

— Чего тебе нужно, Фогус? — спросил Юлиус, не опуская своего меча.

— Как чего? — рассмеялся разбойник, — Я