Едва Арфель вышла из гостиной, ее встретили любопытные взгляды… Друзей? Она так же пытливо всмотрелась в напряженные лица, отметила нервозность Эзры и нервную улыбку Ричарда, тепло улыбнулась в ответ на сердитое нетерпение Каэль – такие разные и такие близкие. Хотя ближе госпожи Хемм у нее никого нет. Пока нет.

Чтобы не говорить слишком многого, она просто вскинула над головой руку с лунным убийцей. Ответом ей был потрясенный мат Эзры, присвист Каэль и недоуменное: «И что это?» от Ричарда.

– Это Лунный Убийца, – с трепетом и придыханием начала объяснять госпожа Хемм. – Есть мнение, и оно обоснованно, что этот артефакт пришел к нам из другого мира. Из того же мира, откуда притащились и оборотни. Лунный Убийца абсолютно безопасен для людей, но смертелен для всех, кто имеет больше одного облика. Говорят, что на некоторых демонов он тоже действует.

– Потрясающая редкость. – Эзра коснулась указательным пальцем браслета. – Неужели клятва не предписывает скрывать его?

– Только не распространятся о том, как и где он был добыт, – тонко усмехнулась Арфель.

– Я знаю, что в императорской сокровищнице всего шесть таких браслетов. За исключением тех браслетов, что уже носит правящая семья. – Каэль подошла поближе и ненавязчиво оттерла Эзру в сторону. – Ты когда-нибудь назовешь мне имя своего отца?

– Оно весьма распространенное и даже немного безвкусное, – фыркнула госпожа Льефф. – К тому же я не хочу, чтобы ты нашла его и прокляла чем-нибудь неприятным.

Каэль подняла взгляд с лунного убийцы на подругу и запредельно серьезно сказала:

– Теперь я прощаю ему все, что он не сделал тебе.

– Эм, не сделал? – нахмурился Ричард.

– Не признал, не дал своей фамилии, не позволил… Много чего не позволил. – Каэль поджала губы и сердито добавила: – мать Арфель забеременела в браке, вообще-то.

Сердито нахмурившись, госпожа Льефф громко произнесла:

– Большое спасибо, дорогая подруга! Ты ведь знаешь, как сильно я люблю обсуждать обстоятельства своего рождения!

– Прости. Спать?

– Спать, – кивнула Арфель и добавила: – всем доброй ночи, Ричард, леди Эзра.

– Доброй ночи, – эхом откликнулся целитель, врачевательница только кивнула и быстро ушла.

До комнаты госпожи Льефф подруги шли молча. У двери Каэль окликнула травницу:

– Ты действительно собираешься спать?

– Хотела подогреть воду и попить успокоительного взвара, – честно сказала Арфель. – Завтра утром мы покинем Ондиниум.

– Да, завтра утром будет сожжен последний мост, – вздохнула Каэль. – Поделишься взваром?

– Только если я сяду на подоконник, – пошутила Арфель. – Ты всегда занимаешь мое любимое место.

– Потому что я тоже люблю подоконник. Да ладно, не дуйся, влезем вместе.

И они действительно смогли поместиться на одном подоконнике. Каэль отпивала горячий отвар мелкими глотками и демонстративно морщилась – горько.

– Он всегда такой гадкий? Зелье ведь без особого привкуса.

– Зелье готовится в три этапа, а тут мы просто вскипятили воду и кинули туда траву, – закатила глаза травница, – конечно, оно будет мерзким, гадким и каким угодно, кроме приятного вкуса. Полезное редко бывает вкусным. От природы вкусным.

– Ты можешь мне хоть что-нибудь рассказать? – помолчав, спросила Каэль.

Тяжело вздохнув, Арфель поудобнее перехватила чашку и честно сказала:

– Сегодня я не давала никакой клятвы. По одной простой причине – я дала ее больше десятка лет назад. Все мои разговоры с отцом попадают под эту клятву. Если, конечно, мы находимся наедине.

Прикрыв глаза, травница начала про себя отсчитывать секунды. Сколько времени понадобится Каэль, чтобы сложить два и два и получить в ответ четыре?

– Это был твой отец?!

– Шесть секунд, – задумчиво произнесла Арфель. – Ты быстро догадалась. Да, это был он. Под личиной, как ты понимаешь.

Каэль прижала к сердцу чашку и восторженно произнесла:

– Сегодня сбылась моя мечта! Я давно хотела сказать твоему отцу все, что я о нем думаю! И у меня получилось. Конечно, если бы я знала, что это он, то была бы более красноречива, но и так неплохо. Тем более что я решила его простить. Ты не скажешь, какого он рода? А если я угадаю, сможешь подтвердить?

– Не стоит угадывать, – серьезно ответила травница. – Теперь высокое положение моего отца не может ни помочь, ни защитить. Я сказала это ему, повторю и тебе: я не хочу, чтобы ему пришлось принимать тяжелое решение пожертвовать дочерью. Я знаю, что он пожертвует мной, это разумно. Одна жизнь не стоит благополучия целой Империи. Но это очень противное и горькое знание, которое сопровождает меня почти всю жизнь.

Арфель тоскливо посмотрела за окошко и тихо-тихо добавила:

– Я всегда мечтала, что в моей жизни появиться тот, кому я буду важнее всего. И пусть это будет глупо и неразумно, но мне иррационально хочется хоть для кого-то стать самой большой ценностью. Такой ценностью, ради которой можно устроить конец света. Не то чтобы я хотела конца света, просто не хочу быть второй. Или третьей. Давай спать, что-то мне не помогает взвар. С тобой все в порядке?

А Каэль только молча таращилась на подругу.

– Эль?

– Ага, да. Я в порядке. Просто, знаешь, в моей голове возникло дикое предположение. – Госпожа Хемм нервно облизнула губы. – И теперь я думаю, что ты, возможно, действительно можешь пострадать, если оборотни узнают кто твой отец.

Коротко улыбнувшись и не говоря ни да, ни нет, Арфель спустилась с подоконника и села на постель.

– Я ведь понимаю в каком-то смысле нид Энтана. Не могу простить, но могу понять. Он такой же, как мой отец, – все на благо государства, а государство – это я. Жена нид Энтана будет самой несчастной женщиной на свете, всегда вторая после Серого Дола. Или даже третья, ведь с ша-раарти действительно не расстаются, – травница невесело рассмеялась. – Какая ирония, мой ребенок тоже будет как бы незаконным. Ведь узы ша-раарти как бы брачные, но как бы и нет. Иногда я ненавижу свою жизнь.

Каэль присела рядом с подругой и пихнула ее плечом в плечо:

– Только иногда, серьезно? Ты вспомни этот бесконечный поток сопливых пациентов по весне и осени. Ты серьезно только сейчас возненавидела свою жизнь?!

Фыркнув, травница отозвалась в тон:

– О, это ты еще забываешь о смертельно простуженных работягах, которые могут тягать по болоту бревна и игнорировать при этом сломанные кости, но которые готовятся умирать при простой заложенности носа.

Госпожа Хемм тихо и невесело рассмеялась, показывая, что оценила попытку подруги ответить на шутку. После чего Каэль все же не удержалась и спросила, коснувшись браслета: