– Дядя? – я не могла поверить, потому повторила. – Ректор? Нарат Дикран?!

Сат усмехнулся:

– Добавь еще «отец Данны», «младший брат Седата Дикрана» и «мой жених», а то я не до конца понял, про кого ты переспрашиваешь. Должно быть, он отследил нас по своим повозкам или крови, не суть. Сейчас надо ему не помешать и не создать лишних проблем. Сидим тихо.

Я снова откинулась на стену и закрыла глаза. Сат в ощущениях вряд ли ошибся. И еще больше вряд ли, что мой отец подговорил сотрудничать именно ректора. А это означает, что прямо сейчас нас с разных сторон идут спасать разные люди… Они бы друг другу не помешали, а нам-то что? Мы сидим тихо и никому не создаем проблем.

– Лорка, – прошептал Сат, опасаясь спугнуть удачу. – Начинай повторять отпирающие заклинания. Как только сработает на ошейнике – значит, больше знаки нас не сдерживают. После этого обращаемся и разносим весь этот бесов лагерь в пыль.

Я ответила ему таким же шепотом:

– Всех не разнесешь, Сат. И этот лагерь далеко не единственный, как сам можешь догадаться.

– Я вообще перестал тебя понимать, – Сат перевел изумленный взгляд на меня. – Мы спаслись чудом. И ненадолго. Я даже поражаюсь их нерешительности. Или ты всерьез веришь, что они подумают-подумают, да нас отпустят? Твое желание понять каждое мнение сейчас точно лишнее.

– Нашли время для дискуссий! – нервно вмешался Орин, подтверждая, что с самого начала к нам прислушивался. – Освобождайтесь и разносите, разносите и освобождайтесь! Потом в безопасности подумаем, чье мнение было неправильным!

И я, повинуясь команде, зашептала отпирающее заклятие, которое пока не срабатывало, то есть ректор не подобрался достаточно близко. Это может занять часы, но проблема отнюдь не в этом – устану, Сат подхватит, мы с ним даже на секунду не отстанем от нужного момента. Проблема была несколько в другом – в том, что мои товарищи всей ситуации не знали. Они пребывали в страхе, что из этого путешествия уже не вернутся. Сама «смерть» Клариссы сильно омрачает оптимизм. Я же после заверения отца уже всерьез не боялась, а лишь терпеливо ждала. Вот так одно и то же событие вызывает совершенно разные эмоции, если добавить парочку фактов…

– Сосредоточься, ты иногда путаешь звуки, – заметил Сат. – Хотя ладно, пока просто успокойся, соберись. Я буду читать заклинание – присоединяйся, когда перестанешь так переживать.

Почему я не сказала им, что Кларисса жива? Да потому что тогда надо было рассказать и обо всем остальном – о шантаже, с которым я столкнулась, о своем трудном решении. Как провозгласить ее выжившей и тут же добавить, что после моего выбора ее все равно ждет смерть? Еще никогда я не ощущался себя настолько гадко – боясь, что друзья заподозрят меня в сговоре с преступниками, я предавала их еще сильнее. Но зачем оставлять здесь Клариссу, если с минуты на минуту придет мощнейшее подкрепление? Да и сами мы наверняка уже сможем за себя постоять… Весь вопрос только в том, кто из освободителей явится первым.

– Ой, а вы хто такие? Чаво тут заперты? – раздалось из темноты шепотком с восточным деревенским выговором.

Вот и пришла помощь, хотя и не с той стороны, на которую я надеялась. Один из заговорщиков проник в сарай, отодвинув нужную доску и с трудом протиснувшись в подготовленный проем. Его появление сразу изменило общее настроение: Сат нахмурился, а кто-то рассмотрел новые возможности.

– Развяжи мне руки, крестьянин! – по-королевски распорядилась Мия, которая к мужичку оказалась ближе всех. – И мой отец тебя озолотит.

Тот свою роль отыгрывал на сто процентов – вцепился грязными пальцами в ее веревку и очень правдоподобно причитал, что, мол, за права простых людей бороться был рад, но в убийствах участия принимать не намерен. Мол, он здесь кашевар, отошел «во-он в тот лесок по нужде», а назад возвращался и какие-то голоса услыхал. Странным посчитал, ведь обычно здесь пусто, а заглянул и оторопел.

– Я молодых девчонок морить не собирался! Уж особливо тех, кто к драконам никакого отношения не имеет! – докладывал он, следуя своему сценарию. Освободив руки Мии, он на корточках переместился к Оли, ни на секунду не прекращая болтовню: – Да у меня самого три дочки! Девочки, бегите подобру-поздорову, бегите, а я такой грех на себя не приму… О, бесы, живая драконша!

План был гениален в своей простоте. «Кашевар» выглядел естественно, и легенда его звучала слишком нелепо, оттого и правдиво. Именно так и вел бы себя обычный сельчанин – девчонок связанных жалко, а в полутьме не понять, кто там еще в пленниках. И теперь он уставился на Данну, отшатнулся и натурально задрожал. Вся его поза выражала: я не убийца, грех на душу не возьму, но представления не имею, что делать с драконами, против которых мы вроде бы и кашеварим.

Но его роль была уже практически закончена. Разумеется, Оли освободила Орина, а Мия уже успела развязать самые толстые веревки Карина. Он сразу же кинулся к Данне и разорвал путы буквально зубами – вот это уже выглядело пафосным идиотизмом, достойным волчьего театра. Наш освободитель все еще под занавес отыгрывал, как пытается в ужасе отползти к стене, не реагировал на благодарности, но дело было сделано. Хотя заклинания все еще не действовали, то есть ректор…

– Дядя еще довольно далеко, – Сат будто не удержал мою же мысль в голове. И, разминая затекшие руки и кривясь, когда приходилось двигать пострадавшим плечом, отдавал тихие распоряжения, как главный здесь: – Мы все еще бессильны, если нас увидят сейчас. Потому самое правильное – остаться здесь. Карин, к двери – предупреди, если приблизится охрана. Орин – к той стене. Дядя должен появиться оттуда. Все остальные будьте готовы – против разбойников не кидайтесь. Карин сильнее нас всех вместе взятых, он сможет их задержать. Кашевар! – он припечатал черным взглядом мужчинку к полу. – Сиди смирно. Потом пойдешь с нами и получишь награду, о которой даже не мечтал. В этом лагере ты не останешься, ведь эти преступники все будут казнены, а ты хоть и один из них, но в качестве благодарности я выписываю тебе другую судьбу. Прямо сейчас сиди смирно и не вздумай издать хоть звук. Оли, следи за ним, он может от волнения нас выдать.

На мой вкус, именно в этот момент актерский талант мужчины дал капитальный сбой – он уставился на Сата, как на придурка, не понимая, почему мы не убегаем. Потом вообще перевел взгляд на меня в немом, но подчеркнуто агрессивном желании ответа. Я едва заметно пожала плечами – дескать, театральная импровизация, ничего с ней не поделать. Остальные не заметили его многозначительного и дикого взгляда лишь потому, что были сосредоточены на других заботах. Он уполз бы уже – докладывать моему отцу о провале, если бы лисица в него не вцепилась.

Провал этого спектакля был похлеще, чем я видела в волчьем театре. Для торжества абсурда не хватало одной детали:

– Ребята… Кларисса жива… кажется, – промямлила я.

Теперь ведь было самое время. Ректору-то без разницы, какое наше количество освобождать, а Карину без разницы, будет он отступать налегке или нести на руках бессознательную худенькую девицу, зато шантажировать меня отцу будет нечем. Разумеется, после подобного признания на меня уставились все.