– Вернись на место !! А ну вернись! Сюда иди!

Опа, ещё один пошёл делать кросс в противогазе. Уже шестой.

Остальных подчинённых он заставил ползать, кувыркаться, прыгать… бедолаги. Солдатики валились с ног, ныли, один даже упал на колени и расплакался. Наконец прозвучало:

– Рота. Отбой!

Их радостные лица надо было видеть…

Солдаты выстроились и зашагали долой с полигона, но мне это было не интересно, я смотрела на другое…

Мамочки…

Мне стало жарко.

Клауд снял с себя чёрную футболку, в которой проводил тренировку. Её, наверное, можно было выжимать, но то, что было под ней… Он взял бутылку воды, вылил её себе на голову, а потом упёр руки в бока, закинул голову и начал восстанавливать дыхание. Я пожирала его глазами, у него было идеальное тело. Крепкая мужская грудь, влажная от пота вздымалась и опускалась, струйки воды медленно скатывались по его плоскому каменному животу, обтекая каждый кубик, по узкой талии и боковым мышцам… на поджарых плечах и бицепсах вздулись венки. Капельки воды висели на кончиках его волос, капая на шею. Он тряхнул головой, удаляя с них остатки жидкости, и пошёл в мою сторону.

Я смотрела на его львиную походку, как он медленно приближается ко мне. Выглядела я, наверное, глупо, сидя попой на песке, с открытым ртом. Зачем он шёл в мою сторону? Я не могла оторвать от него глаз. Он подошёл ко мне совсем близко, наклонился… И начал что-то тянуть из моих рук, во что я вцепилась мёртвой хваткой. Он приложил больше усилий и выхватил из моих рук свою запасную футболку, о которой я вообще позабыла. Я плюхнулась на спину… и вышла из оцепенения.

– Девочка, тебе плохо?

– Чего? – пропищала я.

– Что чего? Тебе так сильно нужна моя майка?

А так вот зачем он дал её мне, чтоб переодеться после тренировки…

Он нахмурился, впёр в меня свои яркие в свете слепящих прожекторов глаза, и накинул футболку.

Неет, не прячь такую красоту… Я с досадой свесила нос.

– Девочка, очнись, уже пять, пошли обедать, я с голоду умираю.

– Угу, встаю.

Его походу взбесила моя медлительность, и он взял меня за руку и одним рывком поставил на ноги. Я оттряхнула попу от пыли, поморщилась от боли в затёкших ногах и подняла голову. Он уже отошёл от меня на приличное расстояние.

– Девочка, шагом марш, догоняй. – бросил он мне через спину.

Чёртов солдафон…

* * *

Мы сидели в самой неприметной части столовой гарнизона. Клауд попросил меня сидеть ниже травы, и не выделяться. Женщины сюда если и захаживают, то чаще всего для одних лишь целей. Он отстоял длинную очередь, затем взял на раздаче два касалетки и принёс за наш столик. Я удивилась, что он обедал наравне со своими солдатами.

– А тебе не полагается каких-то особых условий?

– В смысле?

– Ну ты же генерал и вице-марл. Ты же выше их по положению.

Он серьёзно посмотрел на меня. После некоторой паузы ответил:

– Как генерал могу, а как вице-марл… в принципе тоже могу, но не хочу – для меня это не особое положение, и не какой-либо статус, это моя обязанность, мой долг. Моя жизнь ценна и важна так же, как и всех присутствующих тут. Для меня – они все равны. Каждый мой солдат – воин, и пришёл сюда не по призыву, а по своей собственной воле, значит, доверился в мои руки. И он жизнь отдаст за нашу цель, за наш дом, за мой приказ. Не по тому, что обязан, а по тому, что верит в правильность нашего дела.

– Это очень… благородно, – в сердцах ответила я.

Он с минуту смотрел на меня нечитаемым взглядом, наверное, не ожидал того, что я похвалю его, затем отвёл глаза.

Мы некоторое время ели в тишине, и я не выдержала и все-таки спросила то, что гложило меня больше всего:

– Знаешь… когда я разговаривала по телефону с отцом… он спросил… "был ли высокий черноволосый парень возле меня", – Клауд перестал жевать и уставился на меня. Он так сжал в руке вилку, что мне показалось, она сейчас согнётся. Но, не смотря на исходящую от него угрозу, я рискнула. – Вы с ним лично знакомы, да?

Клауд отложил прибор и сцепленным руками в замок подпёр подбородок, смотря куда-то в сторону.

– Ты верно поняла, мы знакомы. Причём… очень хорошо.

Я открыла было рот, намереваясь задать ещё один вопрос, но он предостерегающе поднял указательный палец, прекращая все дальнейшие расспросы.

– Закрой тему. Не хочу портить свой остаток дня, – Клауд встал из-за стола, и сказал. – Давай доедай, и посиди тут, только не высовывайся. Мне срочно нужно к Великому марлу. Это займёт меньше получаса. Потом я отведу тебя домой, – он развернулся и ушёл.

– Ладно, – Я задумчиво посмотрела в его удаляющуюся спину, продолжая дожёвывать свои овощи.

* * *

Обещанные пол часа – превратились в два. В столовой никого уже не было, и меня любезно из неё выпроводили, аргументировав тем, что они закрываются. Может Клауд за меня забыл? Я не знала, что делать.

Стоять на улице мне не хотелось, ещё не хватало попасться на глаза кому-нибудь. Вообще меня пугал факт того, что меня могли узнать, я хоть и не вела соцсети, но в СМИ мои фотки были, чаще всего сопровождаемые байками "самая завидная невеста в мире", или " кто завоюет сердце первой леди планеты", фу. Конечно, навряд ли в бункере под землёй, в гарнизоне, ожидают увидеть богатую наследницу с рассечённой бровью, в военной повстанческой униформе.

Я приняла решение, пойти поискать моего пропавшего без вести надзирателя. Смешно до чёртиков, от меня сбежал мой тюремщик.

Как мне сообщили охранники около центрального здания, в котором я впервые встретила Великого марла – генерала тут нет. На мои дальнейшие расспросы они отвечать не стали.

Я рысью прошла вглубь гарнизона… корпусам тут не было конца и края, кроме того, освещение было, мягко говоря – ужасным, так что по нормальным, человеческим меркам, здесь была "ночь". Скорее всего, здесь казармы, подумалось мне, и честно говоря, бродить по неизвестным территориям, практически в глухую темень – не хотелось вовсе, еще большей жути наводило то – что на улице не было ни единой души, так что, самым здравым решением было – вернуться назад.

Я попятилась, но разворачиваясь, больно столкнулась с кем-то. Подняв глаза, поняла, что влетела в молодого солдата, да и к тому же… он был не один, рядом с ним шли ещё двое.

– Опа, смотрите пацаны, что за рыбку я поймал, – он засунул сигарету в зубы, и натянув на лицо самую отвратительную, ехидную улыбку, схватил меня за плечи. Потом одной рукой взял меня за подбородок, развернул лицо на свет и присвистнул. – Да у нас тут красотка, посмотрите какое смазливое личико, правда, слегка подпорченное.

Они заржали.

– Убери свои лапы, от меня! – вырвав одну руку, я влепила ему пощёчину, от неожиданности он даже выпустил меня, и я, без промедления, воспользовавшись случаем, рванула, но не тут-то было. Теперь меня выцепил второй и больно свёл мои руки за спиной, зажимая при этом рот.