Нет, я лечу в бездну жестких волчьих глаз без каких-либо сдерживающих оков, без посторонней помощи. Таю так, что колени подламываются. Он такой серьезный, такой… Такой…

Единый… Как же я так? Он же… Он же в самом деле только играет… А я? Как же я?..

— Зачем ты так со мной, Волк? — шепчу ему тихо-тихо, понимая, что он все равно ничего не поймет, слишком грубая душевная организация. Но не могу молчать, сил нет больше, — я же живая… Отпусти…

Он хмурится, темные брови съезжаются к переносице, глаза мрачно сверкают, а губы раздвигает зловещая усмешка. И камнем падает его ответ:

— Нет.

Это слово придавливает меня, даже дышать становится невозможно. Смотрю на него, не замечая, как слезы льются из глаз, силюсь отыскать в склоненном лице хоть немного сочувствия… Да, Единый, просто чувства! Любого!

Но нет! Ничего, кроме желания обладать, страсти, похоти, злорадства и раздражения, что приходится со мной возится…

Никому я не нужна… Никто не думает о том, насколько мне сейчас плохо, насколько одиноко… Мэсси далеко… Лар — совсем ребенок… Никто не знает, что со мной происходит, в какую ловушку я угодила… По своей глупости…

От осознания собственного жуткого одиночества становится настолько плохо, что слезы сменяются сдавленными рыданиями.

Пытаюсь спрятать лицо в ладонях, скрыться, но Волк , выругавшись, не позволяет даже этого!

— Да оставь ты меня хоть ненадолго! — кричу я, не в силах сдерживаться, ощущая, как несет вихрем эмоций, таких ненужных, позорных для леди, для принцессы. Но я же тоже человек! Я же живая! Зачем он так со мной? — Зачем ты так со мной?

Я еще что-то говорю, сбивчиво, глотая слова, слезы, горько оплакивая себя, свою жизнь, такую сложную, такую неустроенную, и не замечаю, что меня опять несут. Но не так, как до этого, на плече, словно добычу, а прижав к груди, аккуратно и осторожно даже.

Осознав новизну положения, изо всех сил бью его по щеке, потом по груди, потом выдыхаюсь, краткий всплеск энергии пропадает, и дальше Волк несет меня уже в полубессознательном состоянии.

Слепо смотрю в темное небо над нами, слышу отчетливый хруст камней под ногами Волка, шелест листьев в парке, отдаленное уханье ночной птицы, стук сердца моего пленителя, мерный, тяжелый. Убаюкивающий…

Я знаю, что несет он меня не в мою комнату, а к себе. И знаю, что там будет… И пусть. В конце концов, я пока ему нужна… Хотя бы в таком качестве… Это грустно до боли в сердце, но с другой стороны…

А что с другой стороны?

Ничего.

Мы придем к нему в комнату, Волк положит меня на кровать и начнет неторопливо снимать одежду… А я буду смотреть на него. Такого… Красивого. Он красивый очень, я в последнее время только и делаю, что смотрю на него… Ах, Лари, какая же ты дурочка, оказывается…

Катаржина, наверно, себя вообще по-другому вела…

Сомневаюсь, что ее дракон так легко смог ее в себя влюбить…

Вспоминаю, как моя новая подруга спокойно и без страха подошла сегодня к своему грозному, пугающему мужу, положила ему ладонь на грудь… И как поменялся его взгляд. Какой любовью вспыхнули его жесткие глаза… Он любит ее, это видно. Так любит… Так завидую ей… У нее есть все, что нужно женщине. Любящий мужчина, маленькая дочка…

А у меня? Что у меня?

Похотливый Волк? Который скоро наиграется и оставит… Или Император его отправит куда-нибудь по служебной надобности, а я просто останусь одна… Или тот же Император отдаст меня замуж за какого-нибудь из своих вассалов? И Волк спокойно позволит это сделать…

Кто я?

Когда-то наследница Севера, потом опальная принцесса, неугодная дочь, затем беглянка, без рода и племени. Заложница в чужой стране. Наложница Волка императора… Кто я сейчас? Где среди всех этих ролей я настоящая?

Есть ли я вообще?

Я закрываю глаза, не останавливая льющихся слез, запрокидываю голову, ощущая, как волосы из распустившейся прически падают чуть ли не до земли, их колышет ветерок, и это даже приятно. В его руках тепло, надежно, хорошо… Но это такое краткое, такое конечное ощущение…

И страшно, потому что знаю, что скоро финал. Что этот финал неизбежен…

А ведь я совсем недавно, когда увидела в дверях мрачную морду Волка, была полна сил и такой необходимой злости. Слова Катаржины что-то во мне затронули, захотелось прояснить ситуаицию, прямо здесь. Прямо сразу.

Именно с этой целью я встала следом за легко порхнувшей к своему дракону подругой и сделала шаг к Волку.

Но вкусный терпкий напиток оказался невероятно коварным, ноги заплелись сами собой, и я начала падать. Прямо в лапы Волка.

А дальше смутно: его непонимающие веселые глаза, чуть нахмуренные брови, потом мир перевернулся, и вот я уже вишу животом на его плече, наблюдаю освещенную луной дорожку, удивляясь, когда это успела наступить ночь. И что вообще происходит?

Я задаю этот вопрос несущему меня, словно добычу, Волку, не получаю ответа… И начинаю беседовать сама с собой, пользуясь возможностью и тем редким моментом, когда он не может закрыть мне рот.

И вот… Договорилась до истерики.

Волк молча несет меня на руках, прижимает к себе, надеюсь, осознав, как неправильно себя вел в самом начале нашей дороги, просто взвалив на плечо. словно наложницу…

Сейчас я больше похожа на его суженую, которую необходимо донести до супружеского ложа со свадьбы…

На этом месте я вспоминаю, что у меня даже свадьбы не будет, не будет роскошного платья и обмена клятвами под взором Единого, не будет пира после этого и первой брачной ночи… Ничего не будет…

Это так грусто, что я опять плачу, но уже без истерики, тихими, светлыми слезами, катящимися из уголков глаз и пропадающими в волосах у висков.

А я была бы красивой невестой… И Волк… Он бы тоже был красивым женихом… Высокий, сильный…

Единый, какая я дура…

На этой мысли я засыпаю.

И снится мне моя несбывшаяся свадьба, я в мамином свадебном платье, и фата плотная, бабушкина, привезенная из далекого Султаната, и ведет меня под руку Лар, строгий, красивый такой. А перед ликом Единого ждет жених… Высокий, широкоплечий… А лица его не