знаю, что там возомнили о себе русские, но теперь мы будем диктовать условия в этой войне. Никакой жалости к ним не будет.

В первом же бою мы им показали, как будем действовать. И пара сбитых нами самолётов — это только начало. Жаль, что времени было мало, и я не смог расстрелять парашют того пилота, что смог катапультироваться. Ещё десять-двадцать секунд задержки над чужой территорией, и нас сбили бы русские зенитчики. Но план операции был просчитан до мелочей и выверен до секунды. Именно поэтому нам удалось избежать потерь и уничтожить аэродром русских. В том, что он был уничтожен и неделю не мог работать, сомнений не было. Почему же ещё русские возобновили полеты только недавно?

Ну что ж, сегодня мы окончательно закрепим успех. План операции предельно прост. Мы отвлечем и собьем с большой дистанции их истребители, прикрывающие аэродром, а в это время военно-морские силы, учитывая ошибки прошлой бомбардировки крылатыми ракетами, окончательно уничтожат аэродром русских со всей их допотопной техникой.

После сегодняшнего дня они уберутся обратно в свою дремучую страну, ведь воевать им будет больше нечем. Поговаривают, что после того, как мы прямо над аэродромом сбили пару русских истребителей, боевой дух среди лётного состава, мягко говоря, опустился ниже среднего. Что же будет после сегодняшнего боя?!

И вот мы занимаем высоту тридцать пять тысяч футов и начинаем ждать, когда появятся наши мишени, сканируя пространство в пассивном режиме, чтобы не выдавать себя раньше времени. Нашими «глазами» сейчас выступает самолет дальнего радиолокационного обнаружения, который держится на значительном расстоянии под прикрытием систем ПВО и передаёт нам данные по воздушной обстановке. Но проходит десять минут, а русских все нет. Неужели они испугались и решили даже не взлетать, предпочитая не встречаться с нами? Хотя стоп. На несколько мгновений радар засёк одиночную цель, двигавшуюся на малой высоте. Но цель тут же пропала и снова появилась на пару секунд в другом месте. По скорости движения и размеру пятна отражения бортовой компьютер охарактеризовал цель, как фронтовой бомбардировщик. Чертовски странно. Одинокий бомбардировщик, движущийся таким необычным образом. Ну да ладно, опасности он для нас не представляет, а отвлекаться на него мы точно не будем, ведь у нас совершенно иная задача — перебить прикрытие аэродрома.

Да что же эти проклятые русские не взлетают? Может тактическая обстановка на передается не верно и русские уже давно в воздухе. Я приказываю включит наши радары чтобы своевременно узнать о приближении противника, но на радаре пусто, а, судя по данным GPS, мы вплотную подлетели к линии фронта. Делаю левый вираж, меняя курс на девяносто градусов, когда мой ведомый неожиданно кричит: “Flankers!”. Фланкер — это общепринятое в НАТО название самолетов семейства Су-27. Я быстро перевожу взгляд на радар и вижу четыре отметки в пятидесяти милях от нас. Откуда они взялись? Думать времени нет, и я командую совершить разворот и в срочном порядке готовлю оружие. В этот момент русские совершают захват цели и пускают по нам ракеты. Черт возьми, все идет не по плану.

— Приготовиться к противоракетному маневру, — командую я своим.

Я сверяюсь с показанием приборов и немного успокаиваюсь. Подобная атака изначальна малоэффективна. Ракеты русских скорее всего даже до нас не долетят, а если и долетят, то мы от них легко уклонимся. Похоже, их командир сам, увидев нас так близко, наделал в штаны и совершил эту атаку со страха. Наверняка они сейчас развернутся и дадут деру, подставляя свои хвосты нашим ракетам большой дальности, которые и покончат с незадачливыми вояками.

Все мои парни строят противоракетный маневр идеально, как по учебнику, и атака восемью ракетами, оказывается совершенно неэффективной. Бедной в экономическом плане России надо бы беречь такие дорогостоящие ракеты, как эти, и не давать их подобным простофилям. Я выравниваю самолет, одновременно готовя к применению ракету большой дальности, но тут же замечаю данные по самолетам русских. За эти пятьдесят секунд они уже успели набрать высоту в тридцать тысяч футов и продолжают сближение. До них уже меньше шестидесяти тысяч ярдов. Похоже, они и не собираются отворачивать, а хотят атаковать снова. Самоубийцы!

Делаю быстрые расчеты и понимаю, что до встречи с ними осталось около минуты. Они хотят навязать нам ближний бой! Ну что ж, наши ракеты малого радиуса действия не хуже их. Разворачиваю эскадрилью навстречу русским. Им не удастся нас запугать. С их ведущим я покончу лично!

Кирилл

Американцы заглотили наживку! Пущенные нами с большого расстояния ракеты, лишь, раззадорили их командира, и теперь он обязательно захочет не просто уничтожить нас издалека, а с особым цинизмом проучить русских, дерзнувших бросить им вызов. Возможно, ему даже захочется сойтись с нами в ближнем бою, чтобы наслаждение от победы было ещё большим. Это подтверждается тем, что они продолжили сближение, не обращая внимания на давно пройденное расстояние эффективного пуска ракет средней дальности. Тридцать километров до противника, двадцать, пятнадцать, десять. Пора начинать действовать.

— Вано, Саня, действуем, как планировали, — командую я, когда на горизонте стали различимы точки истребителей противника, быстро растущие в размерах.

Вторая пара немедленно расходится в разные стороны. Вано набирает высоту, заранее готовясь спикировать и зайти им в хвост, когда они проскочат мимо. А Саня сейчас играет роль «удобной мишени». Он начинает вираж влево, условно подставляя свой хвост противнику, но на самом деле он, завязывая бой на наших условиях. Мы же с Владом идём по центру, готовые среагировать в любую секунду и прийти ему на помощь и неприятно удивить американцев, погнавшихся за Саней.

Противник реагирует мгновенно. Ведомая пара тут же отделяешься от пары ведущей, и начинает разворот, чтобы зайти Сане в хвост и покончить с ним.

— Влад, давай за ними! — я отдаю команду своему ведомому, чтобы он пустился на помощь Сане.

Сам же я решаю выйти в лоб паре командира противника. Скорость сближения на встречных курсах огромна! Рэпторы держат около семисот километров в час. Я же, теряя энергию на набор высоты, иду с чуть меньшей скоростью. Ещё тридцать секунд, и мы сойдёмся на встречных курсах, что означает возможность использовать пушечное вооружение. Лишь бы командир американцев не передумал идти в лобовую и не пустил по мне ракету. В такие моменты, как сейчас, от навалившейся ответственности чувство реальности притупляется. Создаётся ощущение, что все происходит не с тобой, а с кем-то другим за кем ты наблюдаешь как бы со стороны. Но при всём при этом думать и действовать получается даже быстрее, чем обычно. Немалую