Такое начало… слегка беспокоило. Чутье младшего сына, да к тому же демона, подсказывало, что после таких вступлений интриги де'Арве, стремящегося вместе со своим более старшим родственником к власти, могут показаться мне детскими шалостями. И рассчитывать на то, что в данном случае оно меня подводит, не стоило.

— Тот разговор остался в моей памяти лишь потому, — продолжил, не замечая моего волнения Ренард, — что меня очень заинтересовала картинка в древнем фолианте, оказавшимся в нашей библиотеке. На нем, на вершине горы рядом с черным драконом с серебряным рисунком по контуру крыла стояла изящная девушка с растрепанными ветром рыжими волосами. А чуть ниже, опираясь на меч, вглядывался вдаль мужчина, очень похожий на отца. На мой вопрос: 'Кто это? он с явной грустью ответил: 'Правитель, Страж и ее Хранитель', и, резко захлопнув книгу, убрал ее на полку. А когда я буквально на следующий день пытался ее разыскать, чтобы ее раз полюбоваться на иллюстрацию, в том месте, куда он ее поставил, книги не оказалось. Я еще какое-то время продолжал поиски, но затем мое любопытство увяло, и я забыл о том разговоре.

Черный дракон с серебряным рисунком по контуру крыла… Я исподволь, чтобы не отвлечь задумчиво глядящего на огненный танец Ренарда, взглянул на Неру. И ничуть не удивился, заметив в его глазах ту же озабоченность, что была и у меня. Нетрудно догадаться, кого из двух анималов можно было без всяких сомнений назвать Правителем. Да и с личностью Стража определиться оказалось столь же несложно. Оставался Хранитель…

— В нашем мире есть два человеческих рода, мужчины которого могут стать Хранителями Стража. — Словно отвечая на незаданный вопрос, проговорил граф.

— И один из них — твой. — Не спрашивая, а утверждая, перебил я его.

Впрочем, сейчас меня больше интересовал второй.

— Да. — Взгляд друга был спокоен, но… печален. — Об этом я узнал из письма отца, которое хранилось в тайнике. Сам он не успел мне об этом поведать. Там же было и упоминание о Пророчестве, которое должно через растянувшуюся в веках муку собрать воедино Правителя, Стража и Хранителя. И если на своем пути они найдут то, что избавит от боли потерявшего всякую надежду, если дракон обретет силу духа, кошка разорвет круг одиночества, а за спиной человека поднимется тень снежного зверя, то анималы обретут шанс начать все сначала. Там же было написано, что это не полный текст предсказания — его отцу отыскать не удалось. Но он знает, что на том пути этих четверых подстерегает множество опасностей. И смерть не будет самой страшной из них.

Теперь меня интересовало уже два вопроса, тянуть с которыми я не собирался.

— В чьем роду еще кровь Хранителей?

Что-то такое украдкой зашевелилось на грани сознания, как только затих последний звук моего голоса, намекая, что услышав ответ, я не очень-то и удивлюсь. И даже мелькало имя, которое я не решался произнести. Потому что если Ренард подтвердит мои подозрения…

— Арадар принадлежит к нему. Но, насколько я смог понять, он ничего не знает, ни о своей сути, ни о словах провидицы, которые могут его касаться.

— Но ее Хранителем ведь являешься ты?! — Я даже забыл про второй вопрос, который горел желанием ему задать.

— Об этом рано судить. — И вот теперь в глубине его глаз мелькнуло отчаяние. Лучше иных слов говоря мне, чего же больше всего в этой ситуации опасается мой друг. — Пока она не встретится с ним, утверждать ничего нельзя. Она лишь ощутила мою суть, но не приняла меня охраняющим.

— Это значит… — Осторожно начал я, боясь неосторожным словом спугнуть откровенность друга. И не желая причинить ему еще большую боль.

— Нет. — Он перебил меня, догадавшись, о чем именно я собираюсь у него спросить. — В истории были случаи, когда именно этот человек становился отцом для дочери кошки. Но также часто было и иначе. Достоверно неизвестно, чем собственно являлась связь Стража и Хранителя. Как неизвестно, что она делала с сами охраняющим. А те легенды, которые я слышал от отца, часто рассказывали о невероятном. Даже мне, магу, трудно представить, откуда могли взяться все те способности, которые проявлялись у человека.

— Но ты сказал, четверых. — Похоже, наши мысли с Неру шли в одинаковом направлении.

И если я настолько увлекся рассказом графа, что едва не забыл про свой второй вопрос, то мой воин счел этот момент слишком важным, чтобы его упустить.

— А вот кто будет четвертым, в Пророчестве не упоминается. Как и о том, что они должны разыскать. И в отношении этого у меня нет ни единой догадки, хоть я и пытался в этом разобраться. Похоже, это относится к тому, о чем не станет известно, пока все, что должно будет произойти, не произойдет.

— А почему де'Арве настаивал на том, чтобы Тиана была убита до встречи с Арадаром? — Моя мысль, пробежав, как по кругу, через все уже произнесенное, скакнула совершенно в ином направлении. — Получается, ему известно о прошлом де'Марка.

— Тогда почему он не имел ничего против, когда я вызвался отправиться за ней и Алексом? Если смерть отца связана именно с этим…

— Или не связана. — Перебил я Ренарда, сам прокручивая в голове все множество 'если', которые, то пытались связаться в цепочку, то вдруг начинали противоречить друг другу, внося сумбур в мои размышления. — И тогда он знает о де'Марке, но не знает о тебе. И тогда причина гибель твоего отца остается нам неизвестной.

— А если еще вспомнить про бумаги, которые Тиана выкрала из тайника де'Арве… — Внес свою лепту в сумятицу предположений и домыслов Неру.

И с видом честно исполненного долга отвернулся к огню, заставив нас с графом, сначала с удивлением взглянуть друг на друга, а затем, не сговариваясь, весело заржать, ничуть не смущаясь тем, что ночное эхо разнесло наш смех далеко по лесу.

Мы так увлеклись одной проблемой, что совершенно забыли про множество других, которые о нас забывать совсем не собирались. А если, к тому же, предаваться грусти….

— Ты приглядишь за ней? — Уже без звучавшего еще недавно надрыва в голосе, спросил у меня Ренард, когда мы отдышались.

— Если ты пообещаешь мне, не ввязываться в опасные для жизни авантюры и пытаться самому разгадать все тайны Дамира. — Парировал я его вопрос, с воцарившейся в душе легкостью.

Это не значило, что я перестал переживать за друга, что меня больше не заботили интриги де'Арве. Но все это стало таким, каким и должно было быть: одной из множества задачек, которые требовали решения. И сколько их еще будет за мою долгую жизнь демона.

— У меня и раньше было, ради чего жить. А теперь… и подавно.

Я не мог не отметить, что его ответ мне понравился. Потому что напомнил мне того Ренарда, которого я едва не потерял после смерти его отца. Словно вернулась подернувшаяся внутренней трещиной цельность, словно за затяжной зимой наконец-то набухли весенними соками почки, словно мир пришел туда, где еще недавно проливалась кровь. И пусть до его окончательного исцеления было еще ой как далеко, свой путь к этому он уже начал.