Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собираясь опуститься на колени перед собакой, старик сделал это как-то неосторожно, оступился о приподнятый на дорожке камень, и чтобы не упасть, вдруг схватился за ветку дерева и жест этот вышел таким ловким, уверенным, что девушке показалось на миг, что он вовсе не слепой, а только прикидывается. Она остановилась, хотя за мгновение до этой мысли готова была броситься к нему, помочь удержаться на ногах. Показалось, что старик слишком быстро отыскал взглядом ее лицо, хотя наверняка должен был растеряться, когда пошатнулся. А найдя – уставился вдруг с непонятным чувством в мутных глазах, которое она не могла разобрать: не то восторга, не то удивления.
Впрочем, девушка тут же устыдилась своей мысли. Следующие шаги старик проделал как в тумане. Выставив руки перед собой, ища ими, обо что бы опереться.
– Что-то мне дурно стало, – виновато произнес он, опускаясь на колени.
Грозный помог его пальцам отыскать свою лохматую голову и подставился, разрешая погладить.
– А ты странный, собакин… – произнес старик.
И снова, снизу вверх, он посмотрел на Веру, но теперь немного мимо.
Девушка внезапно услышала приглушенный звук мелко-голосистого лая, доносящийся из дома.
– У вас есть собака? Это о ней вы говорили, что не один в доме?
– Не только. У меня жена. Из-за этой чертовой болезни она потеряла разум. Я ухаживаю за ней, насколько получается. И не имею права умереть, пока она жива. – Его голос задрожал.
– А вы сами? У вас есть провалы в памяти?
– Сейчас почти нет. Как видите, бог миловал. И вас тоже, я так понимаю, каким-то чудом. Хотя, что я говорю. Разве это милость?.. Да что мы торчим здесь. Пойдемте в дом!
Поднявшись, не совсем уверенно он двинулся по дорожке.
– А как же ружье? – сказала Вера. – Вы его забыли.
– Оно не заряжено.
Старик ничего не спросил про ее оружие, и девушке стало как-то неловко, что карабин все еще при ней. Но и бросать его здесь она не собиралась. Перебросила через плечо и направилась за хозяином.
– Мы раньше никогда не держали собак, – произнес он. – Но жена захотела завести собаку. Если бы это был большой пес, я бы трижды подумал. Больших собак не люблю – это верно. Но у нас теперь мелкий той-терьер. Демон. Я надеюсь, ваш Грозный не съест его. Иногда Демон показывает чудеса храбрости. Вон, уже рвется наружу!
– А они не подерутся? – забеспокоилась Вера.
– Хотелось бы верить, что нет. – Старик потянул за ручку.
Из открытой двери выскочил мелкий песик. Увидев незнакомого пса, он заливисто облаял гостей. Впрочем, тут же перетрухнул, почувствовав исходящую от Грозного силу, и помчался обратно к ногам хозяина. Его истеричный вопль очень напоминал детский: «вай-вай-вай…»
– Демон! Демон! – наклонился старик. – Чего боишься, чертик маленький?..
Он подхватил песика на руки и тот облизал его лицо в благодарность, сам дрожа всем телом и испуганно поглядывая на Грозного.
– Ты к нему не лезь! – поучал старик. – Это пес серьезный. Не чета тебе, карапету!
Он вздохнул.
– Вот, собака теперь на моем попечении. И Лиза… Это моя жена. Тоскливо ей было без детей. Пыталась родить, да никак не получалось. Вот и пришлось завести собаку вместо ребенка.
– Вместо ребенка? – недоуменно спросила Вера.
– Ну да, – так же с удивлением ответил старик, будто не понимал ее реакции.
– Но вы же сами говорили, что у вас есть дети и внуки.
Вера даже попятилась, понимая, что еще минута, и она попала бы в ловушку. Этот старик – беззастенчивый лжец, и еще неизвестно, что у него на уме.
– Говорил, – кивнул старик. – Про детей от прошлого брака. И внуки есть. Надеюсь, что живы… Что вас удивляет?
Старик вроде бы говорил искренне, и снова не казался опасным.
Вера уже и не знала, что подумать. В поисках поддержки посмотрела на Грозного, но тот лишь улыбался во всю пасть.
Кропаль и Костяк ждали их в назначенном месте. Оказалось, сержанту и рядовому повезло в этот раз гораздо больше: удалось заполучить сразу несколько не до конца разряженных ноутбуков и планшетов, которые они ворохом свалили в свои куртки, завязав рукава и сделав что-то вроде заплечных мешков. Сержант Кропаль держался гоголем и посмеивался над лузерами, приволокшими с собой какого-то полоумного вонючку, вместо того чтобы сделать что-то реально полезное. Его не смущало даже, что среди лузеров значится его собственный командир. Андрей наблюдал за капитаном, подмечая, что Кит после той стычки с безумцем буквально проваливается в депрессивное состояние и готов пустить все на самотек, вместо того чтобы приструнить сержанта.
Потащились к грузовику, где их ждали солдаты. Капитан шел впереди. За ним Эдик волок мешок с деньгами, что позволяло Рокотову без особых усилий держать пленника, который сам направлялся за мешком, как за подвязанной перед носом морковкой. Кропаль и Костяк замыкали группу, волоча компьютеры.
Показалась машина. Кто-то из солдат с беспокойным видом махнул капитану, тот ускорил шаг. Оказавшись у грузовика, он выслушал кого-то из солдат и снял головной убор, заставив остальных последовать его примеру, после чего полез в кузов.
– Никак еще кто-то помер! – услышал Андрей сзади голос Кропаля.
Когда Рокотов подошел к машине, Кит выпрыгнул из кузова и грубо, с силой, схватил Андрея за рукав, поволок в сторону. Пришлось бросить пленника и крикнуть Эдику, чтобы не упустил.
– Да никуда этот вонючка не денется! – Рыжая борода Кита тряслась от гнева, он на ходу вытаскивал пистолет. Казалось, раньше это был ни к чему не нужный предмет, если на все случаи жизни есть автомат, но сейчас пистолет неожиданно превратился в весомый аргумент, символ власти. Кит размахивал им перед лицом Рокотова.
– Чего ты?! – Андрей дернулся, но хватка у капитана оказалась крепкая.
– Я зачем связался с тобой?! У меня люди мрут, как мухи! А ты меня втравливаешь в какую-то ерунду! Компьютеры, госпитали, «тулова» сумасшедшие!
Справившись со страхом, Андрей все же вырвался. Затрещала ткань.
– Разве ерунду?! Сейчас найдем, куда людей разместить…
– И сколько ты намерен проторчать в этом паршивом городке? Я тебе уже говорил…
– …и я сразу займусь ранеными!
– …что мне нужно попасть в командный пункт.
Они выпалили друг в друга свои фразы и оба заткнулись, переваривая сказанное в ответ. По затухшему взгляду Кита, Андрей понял, что угодил точно в больное место. И сразу вдруг все стало ясно. Это «пунктик». С ним поведение капитана легко объяснялось. Кит одержимо переживает за своих людей, настолько, что готов прощать им все, лишь бы больше не было в отряде потерь. Настолько же боится и заразы. Так зациклился на этих мыслях, что они затмили ему сознание: твердый и надежный офицер буквально на глазах превращался в тряпку и психопата. Играло роль еще третье обстоятельство. Похоже, что Киту из-за регулярных утренних провалов памяти недоставало идей и некоего начальства, которое могло бы наполнить смыслом его офицерскую душу, привыкшую к приказам сверху. И Андрей чувствовал, что может стать таким человеком. Пусть не командиром над Китом, но вполне подходящей кандидатурой, чтобы создать дуумвират.