Но секса между ними не было. Когда Мэтт и Бейли оставались вдвоем, сторонний наблюдатель мог бы принять их за брата с сестрой. Он держался вежливо, но слегка отчужденно. И поскольку единственный мужчина, которого прежде знала Бейли, терпеть не мог агрессивных женщин, как подступиться к Мэтту, она не знала. Да и стоило ли? Бейли боялась ненароком все испортить.

Однако если вокруг были люди, Мэтт так и сыпал шутками о сексе. Он поддразнивал Бейли, и окружающие одобрительно смотрели на них, а она понимала, что все эти люди желают, чтобы они с Мэттом наконец поженились.

Равнодушие, с которым Мэтт относился к ней, когда они оставались вдвоем, почему-то задевало Бейли, и на людях она не упускала случая поддразнить его в ответ. Со стороны казалось, будто в постели у них все великолепно. Но порой, когда в доме не было никого, кроме них с Мэттом, Бейли хотелось завопить: «Да, я помню — я говорила, что еще не готова, но ты бы хоть проверил!»

Однако Бейли крепилась и молчала. Зато готовила обильные и вкусные обеды и ужины. Когда Мэтт с четырьмя школьными друзьями весь день выгоняли из дымохода пчелиный рой, Бейли приготовила им целую кастрюлю мяса с перцем и напекла домашнего хлеба. А когда те же друзья вдребезги разнесли зеленую ванную, то получили на ужин роскошную пиццу.

Мэтт как-то обмолвился, будто слышал, что босса компании, в которой он был бы не прочь поработать, считают гурманом, и взглянул на Бейли умоляющими глазами. Не будет ли она так добра приготовить грандиозный ужин и помочь ему получить эту работу? Этот вопрос отчетливо читался в его глазах. Конечно, Бейли сама вызвалась угостить потенциального босса ужином и проторчала на кухне двенадцать часов, готовя настоящее марокканское пиршество. Она запекла оливки с помидорами в слоеном тесте, зажарила рыбу целиком, обваляв ее в специях, сдобрила таджин из морепродуктов ароматным кардамоном и кумином, посыпала курятину с шафраном абрикосами, изюмом и миндалем. И конечно, не упустила случая блеснуть, поставив на стол бастию — божественное марокканское блюдо из острой, мелко нарезанной курятины, яиц и миндаля, завернутых в тонкое тесто, запеченных до золотистой корочки и посыпанных сахаром. На десерт, когда шестеро приглашенных уже стонали, что больше не смогут проглотить ни крошки, Бейли подала сливово-малиновый шербет с крошечным сладким печеньем в форме домиков. Эта шутка рассмешила всех шестерых, и босс объявил, что Мэтт станет ценным приобретением для компании. «Если ты проектируешь дома хотя бы вполовину так же хорошо, как она готовит, наши продажи вырастут вдвое!» — сказал он.

За эти недели Бейли часто виделась с Дженис и Пэтси, но когда Дженис призналась, что в бухгалтерских книгах мужа не нашла «никаких ошибок», хотя просмотрела их все за девять лет, Бейли промолчала. От комментариев она воздержалась, даже когда Пэтси сообщила, что муж и сыновья умоляют ее больше не вышивать никаких зверей, растений или чудовищ на их одежде. Нет, Бейли вовсе не хотелось разрушать эту чудесную мирную жизнь, о какой она сама мечтала. С Мэттом она жила так, как всегда хотела пожить с Джимми, — если бы его деньги и потребность во «внимании» не стали препятствием на их пути к счастью.

Выйдя из машины, Бейли прошла к веранде. Дом преобразился, стал точно таким, какой являлся к ней в фантазиях. Широкая веранда огибала дом, две деревянные качалки с плетеными тростниковыми сиденьями и три кресла из ивовых прутьев, заваленные пестрыми подушками, манили присесть. В одном конце веранды Мэтт даже повесил качели.

Но посидеть на веранде Бейли случалось редко — прежде всего потому, что с тех пор как ремонт на ней закончился, она целые дни проводила в кухне. Пэтси говорила, что Мэтт пытается наверстать упущенное.

— Рик рассказывал, что в детстве Мэтт редко бывал в гостях: их семья была так бедна, что никого не могла пригласить к себе в ответ. А мой Рик не такой гордец, как Мэтт, поэтому принимал все приглашения; мы с ним здорово повеселились в старших классах. Все это время Мэтт торчал дома. Пока не женился на Кассандре. — Последние слова Пэтси произнесла таким тоном, словно они все объясняли.

Приняв ее слова к сведению, Бейли сочла себя обязанной развлекать половину Кэлберна и его окрестностей, чем и занималась последние шесть недель. Разве она могла отказать Мэтту в том, чего ему не хватало в детстве? И кроме того, верный своему слову Мэтт оплачивал все продукты. Мало того, постоянно спрашивал, не устает ли она готовить угощение на такую ораву гостей, да еще так часто. «Нет, мне не в тягость», — каждый раз отвечала Бейли.

Она окинула взглядом веранду, видя перед собой не просто уютный уголок, а кресла, качели и два столика с керамическими столешницами, привезенные со склада, — имущество, причитавшееся Мэтту по условиям развода.

— Их купила Кассандра, значит, они наверняка стоят бешеных денег, — объяснил он, — Так зачем им пылиться на складе? Они пригодятся нам. Если ты не против, — поспешно добавил он, взглянув на Бейли.

— Конечно, — отозвалась она. — Глупо не пользоваться вещами, если они есть. — Но эту мебель так и не полюбила. Она была слишком гладкой, чересчур «дизайнерской», рисунок на обивке — излишне ярким и современным. Бейли предпочла бы съездить в Северную Каролину и купить плетеную мебель у тамошних мастеров, но не сказала Мэтту об этом.

Войдя в дом, она огляделась. Гостиная изменилась, мало что напоминало, какой она была сразу после переселения Бейли. Теперь кухню отделяла от нее только гранитная барная стойка и табуреты возле нее. Последние три субботы Бейли готовила нечто странное под названием «жареный сыр» и подавала мужчинам, которые смотрели бейсбол по телевизору с гигантским экраном — Мэтт привез его однажды в пятницу.

— К заморской еде они не привыкли, — предупредил Мэтт накануне вечером, имея в виду своих гостей, которых знал еще со школы. Он попросил их помочь ему заменить шаткий пол в мансарде. — Ты не обижайся, мне по вкусу все, что ты готовишь, но эти ребята выросли здесь, в Кэлберне, так что сама понимаешь…

Договаривать ему не пришлось: Бейли все поняла. Во вторую субботу, когда гостей явилось особенно много, один из них преподнес Бейли подарок — машинку для разрезания лука на части таким образом, чтобы при поджаривании во фритюре они раскрывались «луковыми цветами».

Под руководством Мэтта гости довели комнату до совершенства. В небольшой кухне теперь все было под рукой, для хранения припасов отвели просторную кладовую. Навесные шкафы заменили открытыми полками, на которых Бейли расставила все, что требовалось ей постоянно. В столярной мастерской одного из друзей Мэтт изготовил кухонные столы из сучковатых сосновых досок, которыми прежде были обшиты стены в гараже одного из заказчиков. Все вместе они посмеялись над тем, что жене заказчика не понравилась прекрасная старая сосна и она попросила Мэтта заменить ее гипсокартоном.

— А поверх него наклеила обои с рисунком под сучковатое дерево! — закончил рассказ Мэтт, и все слушатели покатились со смеху.

Мэтт заделал дыры от гвоздей, счистил с досок накопившийся за долгие годы слой жира и сажи, затем покрыл их матовым лаком. Столы получились настолько удачными, что каждый раз при виде их Бейли расцветала улыбкой.