На лице девушки играл чистый розовый румянец, на голове намотан затейливый тюрбан из белого полотенца. Мой темно зеленый халат спускался ей до самых пят. Напряженность атмосферы мгновенно разбилась о ее вопрос.

— С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? Я разве давал повода так обо мне думать? — ответил вопросом на вопрос, делая глоток ароматного напитка.

— Если честно, то иногда создавалось впечатление, что это действительно так. Но сегодня я в этом убедилась окончательно.

— Прости, ничего такого даже на уме не было, — развел я руками.

— А такой кусок торта на ночь? Это же просто бомба! Вы специально мне его предложили, зная заранее, что я не смогу отказаться. Я съем его и стану толстой и некрасивой. В этом и состоит план вашей мести?

Она игриво прищурила глазки, и я не удержался, рассмеялся в голос.

— Ника, я мог думать о чем угодно, но эта мысль мне в голову даже не приходила. Мне вчера показалось, что тебе понравился торт. Это просто знак уважения к гостье.

— Ладно, убедили, — она пододвинула тарелку поближе к себе, — но если я растолстею, это будет полностью ваша вина.

— От одного куска торта не растолстеешь, и давай уже на "ты" как договаривались.

— Но все равно, с тебя бесплатный абонемент в бассейн на месяц. Нельзя так жестоко обращаться с девушкой в полночь, хитро играя на ее слабостях.

— Договорились, — с улыбкой кивнул я. — В колледже, над которым мы держим шефство, есть бассейн. Это совсем рядом с работой, я попрошу выписать тебе абонемент на месяц за счет фирмы.

— Хорошо, уговорил, — расслаблено проговорила девушка, цепляя вилкой кусок торта, — я согласна.

— А ты умеешь вести переговоры, — я следил за каждым ее движением. — У тебя есть потенциал.

— Конечно, у меня же очень хорошее образование, вот только применить его с пользой для себя я так и не смогла, — как-то грустно согласилась Ника. — Во сколько мы завтра встаем?

Неосторожно брошенное "мы" обожгло разум, придавая фразе совсем иной оттенок. До боли в пальцах захотелось сжать девушку в своих объятиях, целовать до иступления. Но я не позволял себе даже пошевелиться, понимая, что могу оборвать ту тонкую нить доверия, которая протянулась между нами за последние дни. Ника не такая как все, обычные приемы на нее не подействуют. Завоевать ее доверие нелегко, но как раз это и поднимает ценность ее как личности.

— Действительно, уже поздно, — согласился я. — Я лягу в зале, тебе как гостье достается спальня. Чистый комплект белья на комоде. Справишься?

— Справлюсь, — девушка растянула на лице дружественную улыбку. Было заметно, что ее клонило в сон.

— Тогда, спокойной ночи, — я решил удалиться, чтобы своим присутствием не стеснять ее. — Спальня в конце коридора. Она одна, легко найдешь.

— Спасибо.

Ника не шевелилась.

Я вышел из кухни, выключил в зале свет и лег на диван, укрывшись пледом. Ника еще несколько минут возилась на кухне, откуда доносился шум воды и звон посуды. Затем свет погас, квартира погрузилась во мрак и тишину.

Не смотря на поздний час мне не спалось. Я долго крутился на диване в поисках удобной позы. Глаза привыкли к темноте и через некоторое время стали различать очертания предметов. Я напряженно прислушивался к каждому шороху, ожидал услышать движение в противоположном конце коридора, но все было тихо. Из спальни не доносилось ни единого звука. Время стало густым словно кисель, и потянулось неимоверно медленно. Напряженный организм не позволял погрузиться в глубокий сон, за ночь я просыпался раз семь, каждый раз недоумевая, почему еще не утро.

Проснулся за час до будильника и долго лежал, глядя в потолок. Как там Вероника? Хорошо ли ей спалось? В мыслях я давно лежал в своей постели рядом с ней, ощущал ее присутствие, тепло. От всего этого тело нестерпимо ныло словно от затяжной судороги. Нужно снять напряжение, вот только как, когда она совсем рядом? Опять душ? Помогает, но ненадолго. Но все-таки это лучше, чем ничего.

Я заставил себя встать, скоро шесть, нужно подумать о завтраке. Забравшись в душ, минут пятнадцать стоял под горячими струями воды, пока тело окончательно не расслабилось. Вытерся насухо и только в этот момент вспомнил, что чистые вещи лежат в спальне и взять их заранее я не удосужился. Халат вчера отдал Нике, спортивки и майка остались в зале. Я обкрутил полотенце вокруг бедер и вышел из ванной намереваясь вернуться в зал за вчерашней одеждой. Сделав шаг, понял, что не я один бодрствую. Из кухни доносились характерные звуки готовящегося завтрака. Я высунул голову в дверной проем. Действительно, на кухне хлопотала Вероника, ставя тарелки на стол.

— Привет, — с легкой улыбкой поздоровалась она. — Я имела смелость посягнуть на неприкосновенность твоей кухни и приготовить завтрак. Что ты обычно ешь по утрам?

Я понял, что я опоздал. Видимо, пока я наслаждался водными процедурами, она успела одеться и разогреть еду. Вот я лопух!

— Доброе утро, — ответил скомкано, наблюдая за развернувшимся на кухне действием, — обычно я дома не завтракаю.

— Ааа, — протянула девушка и неловко застыла с чайником в руках. — Надеюсь, ты не против, что я у тебя здесь немного похозяйничала?

Ее слова прозвучали как-то совсем уж робко, так что мне стало не по себе. Мы же не на работе.

— Совсем не против, — бросил такой же неловкий ответ, — я сейчас вернусь.

Рванул в спальню и закрыл за собой дверь. Постель аккуратно застелена, чистое белье осталось нетронутым лежать на комоде. Халат аккуратно сложен и лежит на краю кровати. Похоже, девушка спала не расстилая постели и укрываясь лишь халатом. Я отмахнулся от промелькнувшей перед глазами соблазнительной картины и стал одеваться.

Через пять минут при полном параде пил горячий чай с бутербродом. Последний раз я так завтракал, когда… В памяти невольно всплыло непрошенное воспоминание: другая кухня, другая девушка, такая же красивая и молодая, теплый чай, бутерброды, непринужденный разговор… Боль нахлынувшей давней обиды разрушило очарование утра. Я нахмурился, понимая, что своим затянувшимся молчанием все испортил. Девушка расценила мое настроение по своему и терпеливо ждала, пока я доем. Сама же не притронулась даже к чаю, который приготовила для себя.

Я встал из-за стола, внутренне злясь на себя за проявленные чувства, которые Нику не касались ни в коей мере. Мне пора давно все забыть и простить, но глубоко уязвленное самолюбие не позволяло этого сделать, и каждый раз болью реагировало на любой отголосок из прошлого.

— Ника, я отвезу тебя домой, как мы вчера и договаривались. К десяти на работу успеешь?

— Да, Сергей Михайлович, спасибо. Я буду даже раньше.

Я хотел было отреагировать на официальный тон девушки, но передумал. Сейчас не место и не время. Непринужденность общения на сегодняшнее утро уже исчерпана.