Вылет был в шесть сорок вечера. В три я была полностью готова и в предвкушении чего-то нового и интересного. Слава вроде успокоился и меня больше не беспокоил. Букет в субботу выбросила в мусорку, на него даже никто не позарился. Это знак свыше!

Сергей приехал ровно в три пятнадцать, критически посмотрел на мой огромный чемодан, но ничего не сказал, молча взял и понес вниз. Я закрыла квартиру и заторопилась по ступенькам следом за ним, не обращая внимания на новые надписи, появившиеся на стенах лестничного пролета.

— Я смотрю, ты набираешь популярность в этом районе, — произнес он, выйдя из подъезда и ставя чемодан на разломанную надвое тротуарную плиту.

— С чего вы взяли, — недоуменно спросила я, останавливаясь рядом.

— С весьма содержательных надписей на стенах твоего подъезда.

— Я не видела, — мотнула головой и направилась к стоявшей неподалеку уже знакомой "Тойоте".

Машина кратко пикнула, послышался щелчок открывающихся замков. Сев на переднее пассажирское сиденье, вспомнила, что забыла нанести помаду и завозилась в сумочке в поисках тюбика. Найдя нужный, отбросила зеркало и застыла с помадой в руках, так и не донеся до губ. Прямо напротив метрах в тридцати в черном "Мерседесе" сидел Слава и исподлобья озлобленно смотрел мне прямо в глаза. По спине пробежал озноб страха. Я подумала о Сергее, который укладывал мой чемодан в багажник. Он его скорее всего не видит. Слава не двигался, в машине он был один. От его напряженного пристального взгляда веяло холодом и ненавистью.

Отрылась дверь со стороны водителя, и Сергей сел в кресло. Я задвигала по губам помадой, стараясь не обращать внимания на Славика. Положила тюбик в сумочку, натянуто улыбнулась водителю. Сергей посмотрел на меня, хмыкнул себе под нос, завел мотор и выкрутил руль.

Всю дорогу до аэропорта Слава ехал за нами, придерживаясь определенной дистанции. Не знаю, заметил ли его Сергей, но он не сказал ни слова по этому поводу, впрочем, как всегда вел машину молча. Я постоянно бросала взгляды в боковое зеркало. Неужели до Славы еще не дошло что между нами все кончено? На что он надеется или рассчитывает? В пламенную любовь с его стороны я точно больше не верю.

Подъехав к аэропорту Сергей поставил машину на платной стоянке. Достал из багажника оба чемодана и всунул мне в руки свою сумку с документами.

— Я нужна была вам именно для этого? — спросила, не удержавшись от ехидной подколки.

— Ох, смотри, договоришься… — покачал он головой, беря ручки чемоданов удобнее в руки. Лицо серьезное, а в глазах прыгает смешинка, левый краешек рта предательски дрогнул. Он не сердится, но сдерживает эмоции. Я специально, словно задумчиво прикусила нижнюю губу, будто бы ничего не поняла и последовала за ним. Слава остался где-то позади. Он меня больше не интересовал, его присутствие где-то рядом уже ничуть не беспокоило.

Мы вошли в здание аэропорта и сразу направились в сектор сдачи багажа. Освободившись от непосильной ноши, в виде моего чемодана, Сергей забрал у меня свою сумку и мы двинулись в сектор регистрации на посадку.

Я много раз летала и посещение аэропорта уже не вызывало тех ярких эмоций, которые испытывала в детстве.

Неожиданно я почувствовала как начальник взял мою ладонь в свою и крепко сжал. Я не успела отреагировать как увидела молодую стройную женщину, красивым уверенным шагом идущую к нам навстречу с приветливой улыбкой на лице. Одета она была весьма дорого и со вкусом, оттюнингована по последнему слову моды. Ее красота показалась мне немного неестественной, слишком шаблонной, словно с глянцевого журнала, но со стороны, не столь требовательному взгляду могла казаться совершенной.

— Сережа, здравствуй.

Она остановились рядом. Ее взгляд был прикован исключительно к нему.

— Ну, привет.

Голос Сергея был ровным и безэмоциональным, его лицо окаменело, я уже не раз видела такое выражение: холодно-равнодушное.

— И это все, что ты можешь мне сказать? Столько лет не виделись.

— Четыре года и три месяца, — четко выдал он.

— Ты даже это помнишь?!

Женщина кокетливо отбросила с плеча аккуратный светлый локон. Она флиртовала. Интересно, насколько близко они знакомы?

— Я все помню, — грубо отрезал он.

— Ты все еще сердишься? — женщина обидчиво надула губки и одарила меня оценивающим взглядом. — Женат?

— Пока нет.

Тон Сергея ярко свидетельствовал о том, что он не расположен к дружеской беседе, но его знакомую похоже это не волновало.

— Может, встретимся как-нибудь, вспомним старое? Отец часто о тебе вспоминает.

— Прости, но мы торопимся, у нас самолет, — тон Сергея красноречиво говорил о том, что он не желал продолжать разговор.

— Тогда, до свидания.

Женщина наклонилась вперед с намерением поцеловать в щеку как очень близкого знакомого.

— Прощай, — начальник увернулся от ее поцелуя и потянул меня за руку прочь.

Сергей отпустил меня только у стола регистрации. Я чувствовала его напряжение, понимала, что случайная встреча была ему неприятна, поэтому не задавала лишних вопросов, не убрала руку, просто шла рядом. Если честно признаться, то самой не хотелось прерывать контакт. Этот невинный жест, обычное прикосновение зародило в душе ощущение надежности, защищенности, некой уверенности в завтрашнем дне. Такие чувства я испытывала в детстве рядом с отцом. Но помимо этого присутствовало что-то еще, едва заметное, но не менее важное, что-то, что разогревало огонь совсем иного характера.

Регистрацию прошли быстро. Ожидая посадки в самолет, я успела позвонить отцу и Юле. Вынужденное безделье начинало меня напрягать. Начальник хмуро сидел рядом и просматривал что-то в своем телефоне. Ему бы расслабиться, но я знаю только один доступный способ для мужчины — это спиртное. Нам женщинам проще: поговорили, поплакали, пусть даже по телефону, и сразу становится легче. Ему стоило бы выговориться, но заставить я его не могу, а лезть в чужую душу без приглашения тоже не вариант.

Я отбросила от себя мысль выяснить, что же так расстроило моего начальника и до объявления посадки тупо смотрела в окно на садившиеся и взлетающие самолеты. Объявили посадку и мы прошли в самолет. Весь полет я слушала музыку. Сергей молча продолжал тыкаться в своем телефоне, просматривая какие-то документы и таблицы. Видно, его до сих пор не отпустило после встречи с той яркой блондинкой в аэропорту.

Спустя два часа мы регистрировались в гостинице. Наши номера располагались на одном этаже, но в разных концах. Войдя в свой, я почувствовала себя как раньше: беззаботной, счастливой, не стесненной в деньгах. Неудивительно, ведь это был "Люкс", к другому я не привыкла. Портье оставил мой чемодан и удалился. Я сняла обувь и, подойдя к окну, раздвинула тяжелые шторы. Вид из окна открывался изумительный: ночной город, освещенный тысячами огней, продолжал жить размеренной жизнью.