Всю дорогу опять ехали молча, думая каждый о своем. Въехав в уже знакомый двор, я остановился у самого подъезда. Ни ядовито-желтого "Доджа", ни черного "Мерседеса" нигде видно не было. Ника собралась выходить, но я остановил ее прямым вопросом:

— Ника, поехали вместе со мной в командировку. Это всего на три дня. Я договорюсь с руководством, это не проблема.

Девушка посмотрела на меня как-то странно. В ее глаза одновременно плескалось удивление, недоумение и растерянность.

— Вы надо мной смеетесь, — после секундного замешательства утвердительно произнесла она, и ее губ коснулась едва заметная улыбка.

— Нет, ни капельки, — ответил серьезно. — Ты была когда-нибудь в Казани?

Ее улыбка стала чуть шире.

— Вот где-где, а в Казани я не была.

— Вот будет повод побывать. Все будет оформлено официально.

— Мне надо подумать, — протянула она задумчиво и вышла из машины, хлопнув дверью. Заскочила в подъезд, даже не обернувшись.

***

Я стоял у стола начальника, словно школьник на экзамене, смотря прямо перед собой. Лев Давыдович подписал очередной документ и протянул мне.

— Держи направление на командировку. Может хоть Веронике удастся тебя охмурить. Смотри мне, девчонка красивая, обидишь ее, будешь держать ответ передо мной.

— Лев Давыдович, ну что вы такое говорите! — возмутился я. Вы сами знаете, что переговоры предстоят сложные и мне необходим помощник. Ваше личное присутствие могло бы значительно ускорить процесс.

— Сергей, ты сам прекрасно справишься, не маленький мальчик, да и не впервой тебе одному вести такие переговоры, так что не хитри. И хватит оправдываться, вижу же по глазам, что тебе нравится Вероника.

Он поднял на меня строгий взгляд, но внутри огоньком горело любопытство.

— Скажи честно, она тебе нравится? — не унимался директор.

— Лев Давыдович…

Он не позволил сказать ни слова в свою защиту.

— Вижу по глазам, что нравится, и не смущайся, сам когда-то таким был. Да и не гоже молодому мужчине без семьи днями на работе пропадать, так и "выгореть" можно. Давно пора было отдушину завести. Да вы, молодежь, сейчас не торопитесь, все откладываете на потом, а потом уже может быть и поздно. Так что бери свою секретаршу и езжайте вместе. Может хоть эта подольше у тебя задержится.

Мои брови удивленно поползли вверх.

— А что ты думал, всей фирмой тебе секретарей подбираем, а тебе все не угодить. Выгнать бы тебя самого за такое поведение, да специалист ты хороший, и привык я к тебе как к сыну. Тут про тебя среди женского персонала такие слухи ходили! Не слышал?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну, вот и хорошо, что не слышал, — все в том же духе продолжал директор, — так что давай, хоть с одной девушкой закрути интрижку, чтобы всем сплетицам языки в одночасье пообламывать.

— Лев Давыдович, когда я пришел к вам с просьбой у меня и в мыслях не было…

— Сергей, — снова перебил меня директор, — что значит, в мыслях не было? В твои годы должно быть! Сколько тебе, тридцать три? Я в твои годы уже двух сыновей и дочь воспитывал.

Я молчал. Спорить и оправдываться было опрометчиво. Директор являлся ярым приверженцем семейных уз и традиций, и то, что чуть ли не треть офиса состояло с ним в тех или иных родственных отношениях было ярким тому доказательством.

Заметив мое замешательство, он немного смягчился.

— Ладно, Сергей, прости, что-то я не в свои дела нос сую. Нравитесь вы мне оба, вот и переживаю за тебя. Да, именно за тебя, и не хмурься. Она то девочка приветливая, общительная, не замужем, а вот ты… Столько девушек красивых вокруг, хоть бы одной улыбнулся.

— Спасибо, я как-нибудь сам справлюсь.

— Ну, вот с этого и нужно было начинать, — директор с улыбкой откинулся на спинку кресла. — Смотри, я рассчитываю на тебя. Эта будет поставка очень хороших тканей, сам видел и проверял. Если у тебя получится сбить цену до той, которая нам нужна, выпишу премию в размере оклада. Обещаю.

Вот как у него получается так резко перепрыгивать с темы на тему? Вроде начинали говорить об одном, плавно перешли на личное и завершили снова разговором о работе. Временами не понятно, шутит Лев Давыдович или говорит всерьез. Четыре года здесь работаю, а все не могу перейти черту между рабочими и личными отношениями. Вот у Андрея это сразу получилось, а мне сложно.

— Я постараюсь, — пообещал я и направился к выходу.

— Стараться нужно в постели, а работу необходимо выполнять.

Тихая фраза, брошенная в спину, я был уверен, предназначалась именно для моих ушей. Я обернулся, но директор уже изучал очередной документ и не обращал на меня внимания.

Вероника появилась на работе в половине десятого в другой одежде, с макияжем и прической. Все как всегда, но руки непривычно задрожали, когда я вышел в приемную и положил документы перед ней на стол. Чтобы сконцентрироваться и не выдать волнение, сложил руки на груди и придал своему тону как можно больше официальности:

— Будьте добры, оформите командировки в первую очередь. Вы едете со мной на три дня. Распоряжение уже утверждено генеральным директором. За сегодня необходимо успеть провести все документы по бухгалтерии. Так что вперед и с песней!

Девушка удивленно захлопала ресницами.

— Но я не говорила, что согласна, мне нужно подумать.

— Вы слишком долго думаете, Вероника. До конца рабочего дня осталось не так много времени, выполняйте.

Я вошел в кабинет твердым шагом, но только когда дверь за мной закрылась, понял, что вел себя слишком напористо как начальник, а не как друг. Да какой из меня друг? Мои мысли на ее счет вряд ли можно отнести к таковым. Но что сделано, то сделано. Пусть она со мной не разговаривает, но по крайней мере будет в зоне досягаемости того, другого, и под моим присмотром. Она мне действительно нравилась. Очень. И не хотелось, чтобы малолетний урод, которого она называла "бывшим парнем", портил ей жизнь. А тот старается, и это дает мне повод быть рядом с ней.

Стоит уже признаться самому себе, что меня влечет к ней с каждым днем все сильнее. Нужно быть осторожным, если Лев Давыдович заметил мое расположение к Нике, то и остальным это даст повод для обсуждения. Хотя, бог с ними со всеми. Я никогда не воспринимал серьезно сплетни на свой счет.

Подойдя к рабочему столу, сел в кресло. Работы не так много как хотелось бы. Очень жаль. Я люблю погружаться в дела с головой, так день проходит быстрее, а когда получаешь ожидаемый результат, то испытываешь чувство глубокого морального удовлетворения, сродни физическому. Сегодня же дел немного, но расслабиться не получалось. Я был в напряжении ожидания и не знал чем себя занять.

В начале двенадцатого зашел Андрей и как всегда попросил кофе. Темы, касательно Ники, он больше не затрагивал. Задал пару вопросов по работе, пожаловался на то, что жена тянет его на выходные в деревню копать картошку на даче у родителей, и поэтому выходных у него не будет. Искренне пожелал хорошей поездки и переговоров, и удалился.