«Кто этот человек? — встревоженно думал Глеб. — Может, милицейская „наружка“? С какой стати? Или меня каким-то образом вычислили, кто сообщил в дежурную часть о смерти Тверского? Нет-нет, это бред! Менты не могли так быстро взять мой след. Хотя… Не исключен вариант, что кто-то мог заметить номер моей машины, когда я отъезжал от дачи Никиты Анисимовича. Заметил и „стукнул“ куда следует.

Но тогда меня просто взяли бы под микитки и привели в отделение для допроса. Я ведь не какой-нибудь рецидивист, бежать не буду. Или менты сомневаются и хотят приловить меня с надежными уликами? Но в доме Тверского ведь ничего не пропало. А кому это известно? Верно — никому.

Блин!.. — Глеб выругался. — В голове каша! Успокойся, дружище, успокойся… Ларчик, по идее, открывается просто. Дружки вора — скорее, заказчики ограбления — проследили за девушкой и таким образом вышли на меня. А узнать, чем я занимаюсь, несложно. Так? Похоже, что так. Вроде концы сходятся… Но мне-то от этого не легче. Что на уме у этих бандарлогов? Поди знай…»

Тут Глеб на время выбросил все толковые мысли из головы, потому что попал в пробку. Взвинченные и злые водители тут же устроили перебранку, и уже кое-кто полез под сиденье за монтировкой.

«Ну народ! — возмущался Глеб. — Что ж за времена такие… Чуть что — сразу в драку. И повода-то особого нет. Будто стоящий впереди водила виноват, что движение застопорилось, и при этом обязательно нужно его облаять и назвать козлом. Кому понравится такое „милое“ прозвище. А если еще и жена ему наставляет рога…»

М-да, похоже, сейчас начнется… Двое шоферюг уже схватились за грудки.

В этот момент Глеб бросил взгляд на зеркало заднего вида — и похолодел. В потоке машин «жигуленок» изрядно отстал и его затерли где-то позади. Но, похоже, парню, который сидел за рулем «раритета» советской поры, эта ситуация не понравилась и он решил добраться до Глеба пешком.

Все происходило как в дурном сне. А точнее, в каком-нибудь голливудском блокбастере. Парень, не спуская глаз с «ауди» Глеба, лавировал среди машин, придерживая левой рукой полу куртки. Что он прятал под курткой, Глеб догадывался. Неужели этот хмырь решил застрелить его прямо в этом автомобильном месиве?!

А что, вполне возможно. Даже если кто и заметит убийство, то вряд ли поторопится позвонить в милицию. Быть в таком деле свидетелем — себе дороже. И уж тем более не найдется ни одного смельчака, который сунулся бы под пули бандита, чтобы задержать его с огромным риском для собственной жизни.

Глеб беспомощно оглянулся по сторонам, затем пошарил под сиденьем и в бардачке, но ничего, кроме отвертки, в нем не нашел. Ни он, ни отец не беспокоились за свои жизни, так как никому не перешли дорогу, поэтому и не возили в машине хоть что-то, напоминающее оружие.

«Бежать, нужно бежать! Бросить машину — и ходу. Не будет же он палить вслед. Тем более что можно прикрыться для начала вон тем КАМАЗом, дальше стоит автобус… А бегать я, вроде, не разучился.

А как же знаменитое полтавское сало? — мелькнула в голове совершенно дурацкая мысль. — Сопрут ведь…»

И тут случилось почти чудо: поток машин пришел в движение, притом с приличной скоростью, разъяренные драчуны, так и не выяснив до конца напряженных отношений, попрыгали в салоны своих тачек, а Глеб немедленно нажал на газ, не отрывая взгляд от зеркала заднего вида с надеждой, что парень — скорее всего, киллер, наемный убийца, — настоящий автомобилист.

Глебу повезло и в этом. Рев набирающих обороты моторов подействовал на киллера как звук сигнальной трубы на кавалериста-ветерана. Он резко остановился, поколебался секунду-две (догонять, не догонять…), а затем развернулся и бегом припустил обратно.

Тихомиров-младший почувствовал огромное облегчение, будто у него с плеч свалился стокилограммовый груз. Уф-ф… Глеб достал из кармана носовой платок и вытер вспотевший лоб.

«Если выкручусь, куплю Прокоповне коробку конфет и бутылку французского шампанского. Это благодаря ее бдительности я до сих пор жив. То есть, получается, что меня спасло… полтавское сало! Так воскурим же ему фимиам и воспоем в одах!»

Неожиданный порыв эйфории исчез так же быстро, как и появился. Глеб выехал на более-менее свободный от машин участок дороги, и «ауди» понеслась вперед с весьма приличной скоростью. В этот момент он страстно желал, чтобы его остановил патруль ГИБДД, потому что позади опять показался сволочной «жигуль» с киллером в своей ржавой утробе.

Как Глеб не добавлял газу, а дряхлая развалина все равно не отставала, летела, как на крыльях. Что там у него, реактивный движок?! — недоумевал Тихомиров-младший, чувствуя, как его охватывает отчаяние.

Увы, когда это нужно водителям, автоинспекторы исчезают как ночные призраки средь бела дня. Глеб хотел, чтобы сотрудники ГИБДД проверили документы у парня, а заодно и обыскали «жигули», но его надеждам не суждено было осуществиться. По-прежнему «ауди» Глеба шла с приличной скоростью (насколько это возможно в городских условиях), а «жигуль» (чтоб он развалился!) висел у него на хвосте, прицепившись как клещ к собачьей шерсти.

Ехать домой? Нельзя. Пока откроются ворота, пока он будет загонять машину в гараж, его можно будет застрелить десять раз. Если уж у киллера такие намерения, он не отступит. Ему заплачено, и этим все сказано. Работа должна быть выполнена.

Но почему киллер начал за ним охоту лишь после посещения рынка? Ведь он, скорее всего, вел Глеба от самого дома по всем магазинам, выбирая наиболее удачное для убийства место и время.

Наверное, сообразил, что Глеб вычислил его. И теперь решил играть в открытую. Насколько Глебу было известно, так профессиональные киллеры не поступают. Значит, за ним шел обычный бандит, имеющий за плечами минимальную в этом деле подготовку, скорее всего, в частях военного спецназа.

Однако от осознания этого факта Тихомирову-младшему легче не стало. Он был под прицелом, и как с него спрыгнуть, один аллах знает.

Отчаявшись придумать что-либо путное, Глеб неожиданно разозлился. Скрипнув от злости зубами, он решительно повернул налево и выехал на кольцевую дорогу.

«Вот теперь и посмотрим, — думал он, — чего стоят наши движки. Устроим гонки. Кто кого. Не думаю, что „жигуль“, пусть даже с форсированным двигателем, способен тягаться с „ауди“. Налетай, подешевело!» — и Глеб прижал педаль газа до упора.

Машина рванула вперед с бешеной скоростью. Какое-то время «жигуленок» не отставал, но затем его очертания в зеркале заднего вида начали уменьшаться, и Глеб сбавил скорость; в его мыслях, уже приобретших необходимую стройность и упорядоченность, было нечто иное, нежели просто уйти в отрыв.

«Нужно что-то предпринять, — думал Глеб. — Все равно от меня он не отстанет. Найдет момент, когда я буду мух ловить, и шлепнет, как младенца. Вот сволочь! Неужели весь этот сыр-бор разгорелся из-за карты? Что же в ней такого ценного? Или все-таки на кону стоит аликорн? Поди знай… Нет-нет, это уже слишком! Верить в мифы можно, но не до такой же степени… Значит, заказчик рубит концы. То есть, мочит всех, кто имеет хоть какое-то отношение к карте. Убрал Тверского, теперь моя очередь. Это чтобы никто ему не мешал разобраться с Дарьей; то есть, отобрать у нее драгоценный раритет. Для него драгоценный — мне он до лампады. Но, в общем-то, интересно… Ладно, вернемся к нашим баранам. С клиентом нужно кончать. Потолковать с ним по-человечески, что-то объяснить, невозможно, договориться — тем более, а перекупить — денег не хватит. Да и веры таким подонкам нет. Все равно обманет. Ну что же, не я первым начал…»