один двенадцатилетний пацан не доверил бы этим мошенникам и трех долларов! А он, взрослый сорокадвухлетний мужик, готов отдать им три тысячи долларов только потому, что у них хватило ума поместить объявление в этом горчичнике? Их жизнь только начала налаживаться благодаря этой прекрасной кофейне, а он хочет опять все развалить? Если его арестуют вместе с этими мошенниками, она не будет носить ему в тюрьму передачи! И на адвоката она не собирается деньги тратить, пусть он даже и не надеется! Один раз он их уже обанкротил, но второго раза НЕ БУДЕТ! Понятно? Владимир, совершенно оглушенный криками жены, ретировался, а Валентина, довольная собой, спокойно вернулась за стойку и опять раскрыла свой дамский роман в потрепанной бумажной обложке.

Владимир, выйдя из кофейни и немного придя в себя, довольно быстро сообразил, где можно взять три тысячи долларов. Лет пять назад, когда и Владимир, и его ресторан «Комо» переживали лучшее время своей жизни, Владимир в течение нескольких месяцев делал ставки у букмекера Джерри О’Брайена, которого за глаза называли Дикий О’Брайен или просто Дикий. Владимир то выигрывал сотню долларов, то проигрывал сотни полторы, то опять выигрывал пару сотен. Каждый его выигрыш неизменно праздновался им и его собутыльниками в баре ресторана «Комо», естественно, за счет ресторана. Венцом его деятельности стал выигрыш пятисот долларов. После этого эпохального события весь ресторан «Комо» и все знакомые и друзья Владимира были им оповещены о его безупречном чутье и колоссальном знании всех видов спорта, но в особенности баскетбола, на котором он и сорвал этот куш. Всем было также объявлено, что Владимир больше не будет играть по мелочи, так как орел на мух не охотится. Отныне и впредь он будет делать только крупные ставки и только на баскетбол! Закончилось все это печально. Фаворит лиги, очень сильная команда из Индианы, совершенно неожиданно с крупным счетом проиграла команде нашего города, которая до этого числилась в крепких середнячках. Наша команда именно с этой победы и начала свое триумфальное восхождение к чемпионскому титулу, а дебильный Владимир, совершенно непатриотично поставивший крупную сумму на Индиану, на беспроигрышный, казалось бы, вариант, проиграл четыре с половиной тысячи долларов. Валентина устроила ему жуткий скандал, едва не выгнала из дома, а немного остыв, пообещала, что следующий раз точно выгонит. Больше Владимир ставки не делал и Дикого О’Брайена с тех пор не видел. Но он точно знал, что Дикий О’Брайен иногда одалживает деньги под проценты. Вот к этому колоритному джентльмену и отправился Владимир.

В букмекерском офисе Владимира сразу же провели к Дикому О’Брайену. Владимир, увидев Дикого, подумал, что Дикий О’Брайен за эти пять лет стал намного солиднее и респектабельнее, да и отдельного кабинета у него здесь раньше не было. Дела Дикого явно шли отлично. Он был прекрасно одет. Кроме обручального кольца, у него на пальцах обеих рук было несколько массивных золотых перстней. Кабинет был обставлен хорошей, дорогой мебелью, стены обшиты дубовыми панелями. Дикий сразу же узнал Владимира и назвал его по имени. Больше того, он даже вспомнил ту несчастную ставку, которая нанесла Владимиру такой ущерб.

Конечно, у Дикого, как и положено при его профессии, была прекрасная память на лица, имена и цифры. Но в данном случае дело было не только в его памяти. Просто вчера вечером его жена (она же и администраторша его ресторана) Грета, которая была в курсе всего, что происходит в окрестных барах, кафе и ресторанах, рассказала ему о том, как ловко Валентина Нусич обдурила своего дебильного мужа и стала единоличной арендаторшей прекрасной кофейни с огромной, созданной усилиями Владимира, клиентурой. Дикий вместе с женой помирал от смеха, а утром, придя в свою букмекерскую контору, чисто из любопытства поднял записи пятилетней давности и нашел ставки Владимира, в том числе и последнюю, роковую ставку. Но было ли это только любопытством? Когда деловой человек слышит о том, как ловко кто-то облапошил лоха, у него совершенно непроизвольно появляется мысль: а нельзя ли и ему поиметь с этого лоха свою собственную выгоду? Лохи ведь для того и существуют, чтобы деловые люди имели с них свою выгоду, а данный лох уже доказал свою лоховатость!

Владимир выразил восхищение памятью Дикого и сказал, что последнее время он ставки не делал, так как был очень занят, налаживал новый бизнес. И так уж у него совпало, что сразу же после того, как все было налажено (на что ушли почти все его финансовые ресурсы), ему поступило серьезное предложение еще об одном бизнесе. Жалко упускать, вариант очень интересный, но у него сейчас маловато свободных средств. А ведь ему не хватает всего каких-то трех тысяч долларов. Джейсон, бывший бармен его ресторана «Комо», как-то говорил ему, что иногда Джерри О’Брайен одалживает деньги под сравнительно небольшой процент. Вот он и хотел бы узнать, не одолжит ли ему Джерри эту совсем небольшую, в сущности, сумму.

Дикий поинтересовался, на какой срок Владимир хочет одолжить деньги. От этого, ясное дело, и процент зависит. Владимир сказал, что хочет одолжить на три месяца, и был буквально убит ответом Дикого, что в таком случае это будет двадцать процентов. Другими словами, Владимир получит три тысячи долларов, а расписку должен будет написать на три тысячи шестьсот долларов. Но какой залог Владимир может предоставить? Ведь у него ничего нет — ни ценных бумаг, ни недвижимости.

Владимир с достоинством ответил, что у него есть кофейня, но Дикий в ответ на это только рассмеялся: «Нет, Владимир, у тебя была кофейня, а точнее, ты был арендатором кофейни, но ты им больше не являешься! Я не могу одолжить три тысячи долларов человеку, у которого ничего нет. Вот если бы твоя жена пришла ко мне и попросила в долг три тысячи долларов на три месяца, я бы предоставил ей очень хорошие условия. Именно те, о которых тебе говорил Джейсон, всего пять процентов за три месяца! Она получила бы на руки три тысячи, а расписку написала бы всего на три тысячи сто пятьдесят долларов. И знаешь почему? Да потому что я знал бы, что она эти деньги действительно вернет. И что она отвечает за них своей процветающей кофейней. И что эти деньги пойдут у нее не на дурные затеи, а на дело, на