человек, а потенциальная угроза, которую нужно устранить, — твёрдо ответил князь. — Если ты собрался поступать в ЦСБ и реально заниматься безопасностью своего народа, то значительная часть твоей работы будет состоять из того, что делаю я. Запугивания, допросы, пытки и убийства. Это тяжёлая служба. И преступники встречаются разные. В том числе милые девочки-подростки.

— Ясно, — ответил княжич. — Значит, так тому и быть.

Разумеется, княжич затаил в душе несогласие. Он понимал, что так и нужно обращаться с предателями, но, когда вопрос касался Молчановой — возникало внутреннее сопротивление. Всё же, они вместе тренировались, учились, и даже недолго жили в одном доме. Не верилось, что отличница и умница была способной к терроризму.

«Но ведь всё стало ясно ещё тогда, когда она расчленила трёх наёмников, и бровью не повела, — размышлял Волховский. — Даже мне было не по себе после того, как я впервые пролил кровь. И было сложно пойти на убийство без колебаний, и я колебался».

— Вряд ли придётся пытать её, — князь решил разрядить обстановку. — Она сама разговорится, когда окажется в мастерской отца. Поверь, подобные места и психологические крючки, связанные с ними, способны развязать язык.

— Мне кажется, она не сможет молчать, — рассуждал княжич. — Впервые вижу её испуганной.

— Бесстрашие порождено безнаказанностью, — пояснил князь. — Она испугалась, потому что ощутила приближение грядущей расплаты за свои преступления.

Машина остановилась, и Молчанова увидела за окном двор своего особняка. Уже брошенный, без слуг, без охраны. Дом напоминал старую фотографию самого себя, успел покрыться пылью, был припорошен бетонной крошкой.

— Нет, — она вжалась в кресло, когда дружинник распахнул дверцу.

— Вылезай, или я вытащу тебя оттуда как мешок с дерьмом, — пригрозил дружинник.

— Нет! — крикнула Молчанова, стала отбрыкиваться, когда дружинник схватил её за ноги, и потащил на улицу.

Она едва успела прикрыть затылок, когда ударилась об порог, а потом рухнула спиной на землю.

Князь был во дворе, когда её вытащили. Он равнодушно глядел, как дружинники поднимали Молчанову с земли. Она упиралась, обмякла в их руках, поджала ноги и умоляла: «Не надо! Пожалуйста! Не надо меня пытать!»

Ей удалось зацепить струнку жалости в душе Волховского-младшего, и взгляд его выражал сожаление, почти не прикрытое.

— Может, стоит проявить к ней снисходительность, и не обращаться так жёстко? — произнёс княжич, покосившись на отца.

— Она отдавала отчёт своим действиям, — ответил князь. — В её страхе нет раскаяния. И перед смертью она должна в полной мере ощутить последствия. Это наказание. Идём.

Князь и княжич вошли в особняк следом за дружинниками. Они минули библиотеку, оказались в мастерской, где дружинники бросили Молчанову на пол. Она побледнела, когда увидела крест. Каскадом перед мысленным взором пронеслись страшные воспоминания о том, что с ней делал отец.

Ей было не страшно унизиться. Она на коленях подползла к князю, взяла его за подол пиджака, взмолилась:

— Умоляю вас, ваше сиятельство! Не делайте мне больно!

Князь наотмашь влепил Молчановой звонкую пощёчину. Она повалилась на пол, свернулась калачиком, и тихо заплакала.

— Ты заслуживаешь боли, — сурово произнёс князь, и положил ладонь на рукоятку меча. — Твои действия — часть цепи предательств, из-за которых я едва не лишился сына, и потерял бизнес. Из-за которых пострадали невинные люди. Однако признаю, что твоя вина всего лишь косвенна.

— Отец, она всего лишь подросток со сломанной психикой! — у княжича не выдержали нервы. — Не нужно пыток!

— Не лезь! — Прошипел князь, и злобно покосился на сына. — Или убирайся прочь, если не способен совладать с эмоциями!

— Я всё скажу, — проскулила Молчанова, и всхлипнула. — Всё скажу, всё сделаю. Только не надо боли.

— Кто твой спонсор. — Князь воткнул меч в пол рядом с Молчановой, и она вздрогнула. — Кто обеспечил семенами, и какие задачи поставил. Быстро, по существу. Или ты сама знаешь, что будет.

Глава 21

— Не нужно, — жалобно попросила Молчанова, уселась, и обхватила себе колени. — Я буду говорить.

Князь смерил её презрительным взглядом, хмыкнул, и убрал меч в ножны.

— Я тебя слушаю, — это князь. — Кто он? И, главное, где он?

— Я не знаю…

— Наверное, ты плохо меня поняла. — Князь присел на корточки, схватил Молчанову за воротник. — Я ведь могу и по-плохому. Моё терпение на исходе.

— Я не знаю, клянусь, — ответила Молчанова. — Он приходил внезапно, уходил тоже внезапно. Не было ни шума, ни следов портала.

— И зачем он пришёл?

— Он никогда не объяснял своих целей.

— Зачем ты помогала ему? Только ради того, чтобы привести мир к краху? По собственным соображениям?

— Нет. — Молчанова покачала головой. — Сначала — нет. Он… Он обещал, что если я помогу ему, то ваш сын полюбит меня.

— Что? — тут уже Волховский-младший вмешался. — Невозможно. Невозможно влюбить в себя человека даже с помощью магии. Если чувств нет, то их и быть не может.

— Я знаю, — ответила Молчанова. — Знаю. Но ты никогда не обращал на меня внимания. Я была в отчаянии, была готова на что угодно, лишь бы ты меня заметил.

— Всё равно это неразумно, — задумчиво произнёс князь. — Смысл ломать себе жизнь, если знаешь, что ничего не получится? При твоём-то уме можно было догадаться о провале взаимодействия с этим человеком.

— Я догадалась, — с неохотой признала Молчанова. — Но никакие разумные доводы не могли заставить меня упустить такой шанс.

— Странно. На нём ведь маска Кабуки, верно? — Князь обратился к Молчановой. — Верно, или нет?

— Верно, — ответила Молчанова.

— Голос, — с горькой усмешкой произнёс князь. — Он ввёл тебя в транс с помощью заклятия голоса. Семья Игараси владела театральной маской, которая принадлежала забытому актёру ещё в эпоху Эдо. Не помню его имени, но помню, что при полнейшем отсутствии таланта этот актёр умел покорить зрителя с помощью голоса. Когда выяснили, что актёрский успех обусловлен магией, актёра тут же казнили. Выходит, на лице нашего противника не просто маска, а магический артефакт. Занятно. И если это так, то…

Князь обратил взор на то, что осталось от библиотеки. Он на пару сантиметров оголил клинок, вошёл в сверхскоростное пространство, и мир застыл. Волховский-младший сделался недвижимым, в воздухе застыла слезинка, которая сорвалась с щеки Молчановой, даже ветер перестал дуть.

Пространство это было особым. Всякий, кто использовал древнюю магию, оставлял в нём след. И князь увидел его. Увидел белёсый шлейф магической энергии, который тянулся на улицу, растворялся во дворе.

— Прекрасно. — Удовлетворённо произнёс князь, и вышел из сверхскоростного пространства. — Кажется я знаю, как его найти.

— Отец? — не понял княжич.

— С возрастом магические артефакты аккумулируют в себе энергию, которая становится видна с определённых, скажем так, ракурсов, — пояснил князь. — Молодые артефакты, вроде наших мечей,