Наложница Ду Ши оказалась мудрой и решительной. Пользуясь всяческими средствами, она достигла большого тайного влияния во дворце. Именно она свела воедино все возможности и подготовила главное.

В день очередного ритуала переливания тень отдал свое молодое тело императору, очнулся в его израненном теле, встал и сам направился к раскаленной докрасна чугунной беседке. Он уже встал на дорожку из горячих углей и вдруг обернулся, сохраняя невозможное, непостижимое спокойствие на лице.

– Стариком ты стал еще в первой жизни. Вот почему в новых телах ты бездетен, – сказал младший сын семьи Тан, и придворные пали ниц в безмерном ужасе. Ведь нельзя прямо обратиться к императору и никак невозможно сказать ему «ты»! Но Тень пребывал в теле сиятельного… и, кто знает, не обладал ли толикой его величия? Тан продолжил: – Ты сгнил изнутри, отравленный страхом смерти. Ты начинаешь войны, посылая смерти щедрые дары жизней. Ты пируешь, когда подданные голодают. Смеха ради побиваешь камнями младенцев… бесишься от злобы и зависти к нам, людям одной жизни. За порогом для нас – обновление и свет, а для тебя – лишь тьма и пепел.

– Убейте его, – сказал император, который до тех пор молчал, окаменев от наглости тени.

– Я уже иду в смерть… то есть в жизнь, – тень рассмеялся, отвернулся и пошел в высокое пламя. Последние его слова были: – Нерушимый указ дал нам одну жизнь на двоих. Воистину – великий дар!

И сгорел мятежный Тан, отдав свое тело императору, как отдавали многие до него, ведь указ о тенях нерушим. И слова его не имели особенного, тайного смысла.

Так думали все. Так было восемь раз по восемь дней. Когда истекло это время, император упал – бездыханный. Шу-нань, стража, лекари и мудрецы три дня искали причину, пока она не проступила на теле пятнами: такие дает лишь мистический медленный яд, составленный из спор черной немочи, высушенных и сбереженных на пыльце горного цветка Ин. Без запаха и вкуса… без противоядия. Каждый, кто касался теплого еще тела властителя, прожил не более восьми раз по восемь дней.

Болезнь широко распространилась во дворце, но не покинула его стен: за день до ритуала в городе разразилась смута, и ворота двора были заперты изнутри.

Смерть Дао Ин Му исчерпала нерушимость указа о тенях. И более того: в несколько месяцев сам клан Му сделался тенью, сгинул… В запертом дворце умерли шу-нань, верные министры, лекари и ученые – все, кто соприкасался с телом императора.

Городская смута утихла быстро. Старший сын семьи Тан был главой гарнизона и позаботился об этом. Он не стремился занять трон, но имя его было названо звездочетами и повторно – учеными… Есть причины думать, что произошло это при участии наложницы Ду. Именно она держала в руках все нити заговора. Она помогла устроить неудачное покушение, вынудив Му провести ритуал. Она выверила сроки и передала яд последней тени. А ведь тенью был Тан Со Ши, ее нареченный жених…

Вот так, жертвой мужчины, трудами его брата и умом его нареченной невесты было прекращено губительное для страны правление кровавого Му.

В третий день весны старший сын семьи Тан, славный полководец Ин Ляо Тан, известный походами на врага и охраной границ, взошел на престол. Первым указом новый император вернул в страну исконные устои. Были отпущены с миром все тени, впрок собранные в тайном месте. Они прожили остаток жизни людьми. Их дети присягнули клану Тан в вечной верности: они снова носили имена, они могли почитать отцов своих!

Первый император династии Тан правил двадцать семь лет, он соединил страну, расширил границы и утвердил закон. При нем население увеличилось на треть, а территория приросла двукратно. Император пролил много крови, но остался в памяти людской как «Непобедимый Ин», и мало кто роптал на его жестокость.

Первый император Тан взял в жены наложницу Ду, последнюю из древнего и малочисленного клана Ши, и тем соединил два клана, и далее в хрониках именовался Ин Ши Тан – глава двух кланов. Император возвел жену в полные права дочери неба, сделав равной себе во власти, и правила она твердой рукою, пока муж укреплял границы. Власть была передана сыну Непобедимого Ина при жизни отца, и старость первый император Тан провел, как сам того желал – в постоянном движении, осматривая и укрепляя границы.

Похоронены супруги Тан по их завещанию в скромной усыпальнице за столичной стеной, на вершине сторожевого кургана, где прежде рассеивали прах теней, сожженных алчным Му.

На памятном камне выбито: «Хотя время непобедимо, люди не терпят поражения, следуя закону перемен».

Воистину, жизнь и смерть – двуединая целостность.