Она была поглощена своими планами, перспективами… Да, конечно, Любочка очень талантлива, за первые годы работы в театре ее голос раскрылся, она превратилась в зрелую, высокопрофессиональную певицу. Такое сокровище не должно прозябать в провинциальном театре — разве Максим сам не понимал этого? Понимал. Он гордился ее талантом, ее восхитительным голосом, он желал бы ей самых головокружительных успехов. Если бы не страх. Не ледяной страх потерять ее навсегда. Любочка развивалась более быстрыми темпами, чем он сам. Она уже готова была сделать серьезный шаг в карьере, а он пока только прокладывал себе дорожку, только примерялся к той сфере, в которой решил применить свои собственные способности. Люба жила музыкой, дышала запахом сцены. Она была готова работать с утра до ночи. И при такой самоотдаче она, конечно же, добилась бы своего, стала бы звездой высокого полета. Такой как Анна Нетребко. Или Любовь Казарновская. И неизбежно настал бы момент, когда он, Максим, смог бы увидеть свою Любочку только по телевизору…

Вспоминать об этом было больно, и Максим постарался стряхнуть с себя наваждение. Не получилось. Второй раз судьба заставляла его испытывать тот же самый страх — страх потери любимого человека. Все эти годы жена заставляла его волноваться: она тяжело переживала потерю голоса, тосковала, прекратила общаться с друзьями, стала потихоньку пить, думая, что он ничего не замечает. Прятала по шкафам свои бутылочки, дурочка. Как золотая мишура, с нее слетел былой лоск, исчезла царственность походки, потухли глаза, опустились уголки губ. Но это все равно была его Любочка, его единственная, любимая на всю жизнь жена. Пусть такая, пусть какая угодно — лишь бы с ним. Лишь бы рядом. Максим терпеливо ждал, что когда-нибудь это пройдет, ее боль утихнет, в жизни Любочки возникнут какие-то новые интересы. И вот, кажется, дождался.

— Что за похоронный вид? — раздался за его спиной голос Семы Панюкова.

Максим, смотревший в окно, где в подслеповатом зимнем свете бежал своим привычным чередом будний день, резко обернулся.

— Я тут у тебя немного похозяйничал, — сказал он, указывая на бокал.

— Ты? С утра пораньше и с коньяком? — не поверил своим глазам Панюков. — Не иначе как что-то случилось. В чем дело, старина?

— У Любы кто-то есть, — без предисловий и оби-няков сообщил Максим.

— Не может быть, не верю, — так же мгновенно ответил Сема. — У нашей Любочки? Никогда!

— Этому не надо верить или не верить, — отозвался Максим, — это факт. И меня интересует обладатель вот этого номера телефона.

— Что о нем известно?

— Мне — ничего, — пожал плечами Максим, — кроме того, что его зовут Илья.

Он протянул старому товарищу листок бумаги, на котором был записан номер телефона.

— Все, что возможно, — попросил Максим, — по максимуму.

— Понял, не дурак, — кивнул Семен, на лице которого появилось встревоженное выражение.

Максим знал, что лучше Семы Панюкова с поставленной задачей не справится никто. Семен — бывший мент, давно работающий в частной сфере. Его скромный ЧОП, который он организовал на паях с бывшим сослуживцем, давно вырос в солидный холдинг. Несколько лет назад Семен остался единственным владельцем своей конторы, которой очень гордился, потому что сегодня его «Сокол» оказывал не только услуги по охране объектов, он включал в себя частный сыск, службу экономической безопасности, страховую компанию, коллекторское агентство, группу оценки банковских и страховых рисков и многое другое. На работу он принимал профессионалов, имеющих опыт работы в правоохранительных органах, хороших юристов, много им платил и много от них требовал. К Панюкову можно было обратиться с любой проблемой: оценить подноготную будущего делового партнера, выявить утечку информации, обеспечить личную безопасность — в общем, решить множество всяких деликатных проблем. Максима связывали с ним, кроме личных, тесные деловые взаимоотношения.

— Оля, вызови ко мне Насонова, — обратился он к секретарше, и через несколько минут сотрудник выслушал срочное задание получить максимально возможную информацию о лице, на которое зарегистрирован такой-то мобильный номер.

— У меня еще одни переговоры, — сообщил Панюков, взглянув на часы, — мне надо отойти, но все равно ситуация такая, что я просто не знаю, что тебе сказать.

— Я тебе мешаю? — уточнил Максим. — Могу погулять где-нибудь.

— Нет-нет, это мне придется уйти, — остановил его Семен, — я отойду в переговорную на час, если захочешь, угостись еще чем-нибудь. Перекуси, например. У Олечки все есть.

— Спасибо, я просто посижу с коньячком, — ответил Максим, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

После бессонной ночи он очень быстро задремал и проснулся, только когда Панюков похлопал его по плечу.

— И где она откопала этого плейбоя! — довольно бесцеремонно воскликнул Сема. — Вообще-то его не должно было быть в городе. Что тебе обо всем этом известно?

— Да почти ничего, — пожал плечами Максим.

— Но ты что-то замечал за ней?

— Замечал, но давай я лучше потом тебе об этом расскажу.

— Ладно, — согласился Панюков, понимая, что в подобной ситуации и сам бы проявлял такое же нетерпение. — Но я не про подробности спрашиваю. А о том, сможешь ли ты узнать его по фотографии.

— Да нет же! — воскликнул Максим. — У меня есть только их переписка. И больше ничего.

— Ну тогда слушай.

Друзья устроились друг против друга.

— Этот телефон принадлежит Шаталову Илье Андреевичу, 1981 года рождения, зарегистрированному по указанному вот тут адресу в Москве, — сообщил Панюков. — Но в столице данный гражданин проживает недавно, всего два года, а ранее жил здесь, в нашем с тобой родном городе. И работал, представь себе, в Следственном комитете в должности следователя, в отделе тяжких насильственных преступлений, имеет звание капитана юстиции.

Панюков замолчал, пристально всматриваясь в лицо своего собеседника.

— Ничего не промелькнуло? Никакого воспоминания?

— Нет, — уверенно ответил Максим. — А что, я должен был что-то о нем слышать?

— Не должен был, но мог, — парировал Сема, — и не о нем, а скорее о ситуации, в которой он был участником.

— Рассказывай, — взволнованно произнес Максим, лицо которого покраснело от дурного предчувствия.

— Это была ситуация, касающаяся нашего с тобой общего знакомого. Сергея Ивановича Ярового, — многозначительно гладя на компаньона, продолжил Семен.

Немногим более трех лет назад был момент, когда Сергей Иванович Яровой мог считать себя абсолютно счастливым человеком. И считал, потому что к тому были все основания. Раньше положенного срока спустилась на погоны очередная звездочка, и он получил повышение, которое считал венцом своей служебной карьеры. Он не метил на первую должность, первые лица в их сфере — фигуры политические, и подобные назначения — это другой уровень интриг и другой уровень связей. Должность заместителя руководителя областного следственного управления Следственного комитета РФ он получил вполне заслуженно: на его счету было множество сложнейших раскрытий, успешное руководство отделом по тяжким насильственным преступлениям, молодежь, воспитанная им, уже самостоятельно показывала отличные результаты. Карьера сложилась именно так, как хотел Сергей Иванович: он еще не стар, находится на своем месте, к которому стремился. В его жизни произошло и другое важнейшее событие: он женился на женщине, о которой мечтал. После трудного развода с женой Сергей Иванович несколько лет вел образ жизни разочарованного в женщинах холостяка, заводил партнерш только для поддержания мужского здоровья и о повторной женитьбе не задумывался, пока не встретил Ингу Малышеву. Сергей Иванович любил талантливую молодежь. На самом деле его внимание привлек парнишка из следственного отдела одного из районов города, который очень ярко проявил себя на раскрытии по горячим следам громкого двойного убийства. Мальчик обладал цепким умом, интуицией, аналитическими способностями, был образован шире обязательного юридического курса и стремился к новым знаниям. Парнишку звали Илья Шаталов. По виду никогда не скажешь, что этакий холеный красавчик может оказаться толковым следователем — слишком уж нежной была его внешность. Сергей Иванович таких не жаловал, но для Шаталова сделал исключение — парень был способный без дураков. Ему не хватало умений, которые приходят с практикой, так что с годами, при вдумчивом руководстве, в коллективе опытных коллег, такое природное дарование вполне могло достичь самых больших высот в своей профессии. И Сергей Иванович перетащил его из района в областное управление. А вместе с ним и криминалиста Ингу, интересную такую, изящную девушку, которую непонятно как занесло в столь неромантическую профессию. Ухаживать за сотрудницей много младше себя, да еще и находящуюся в подчинении, было недопустимо, и Сергей Иванович благодаря своим связям смог предложить ей переход на престижную высокооплачиваемую работу. Чем больше они общались, тем сильнее он к ней привязывался, пока наконец не признался и себе, и ей, что любит ее горячо и преданно и готов посвятить ей всего себя и весь свой остаток жизни. Они поженились и прожили год счастливой, безоблачной семейной жизнью. Тем страшнее и оглушительнее оказалось настигшее Ярового жестокое разочарование. Не важно, как именно Сергею Ивановичу открылась правда, но суть ее заключалась в том, что его обожаемая Инга была безумно влюблена в своего бывшего коллегу Илью Шаталова. Какое-то время у молодых людей даже был страстный роман, но после перехода Инги на другую работу он прекратился сам собой. Уже сделавшись госпожой Яровой, Инга попыталась восстановить романтические отношения с Ильей, которого никак не могла забыть, преследовала его, но он избегал близости с женой начальника. Она стала беситься, выдавать себя и свое состояние, которому муж пока объяснения не находил. В какой-то момент Илья все-таки дал слабину, и это было его роковой ошибкой. Случайная близость сделалась достоянием Ярового, он пришел в бешенство, случился дикий скандал, в ходе которого Инга потребовала отпустить ее к любимому. А вот ждал ли ее любимый — это был еще очень большой вопрос. Сергей Иванович не мог прийти в себя не только из-за измены жены, не меньший гнев и обиду он обрушил на парня, которого вытащил из района, учил, холил и лелеял… Такое гнусное предательство не укладывалось в голове, и Яровой поставил Илье ультиматум — выметаться из управления подобру-поздорову, пока он не нашел способ «уйти» его по компрометирующим обстоятельствам. Более того, Яровой предупредил Илью, что отныне в следственных органах ему делать нечего, и он употребит все свое влияние, чтобы уничтожить карьеру молодого человека на корню. Инга билась в конвульсиях, требовала от Ильи того, чего он и не думал ей давать, пока не зашла в тупик. В один прекрасный момент Сергей Иванович, не понимающий, чего дальше от нее ждать, закрыл жену дома. Он еще не принял решения. Ни простить, ни отпустить Ингу он не мог. Кончилось дело печально: Инга приняла смертельную дозу какого-то снотворного. Ужаснее всего было то, что она не собиралась сводить счеты с жизнью, просто хотела продемонстрировать и мужу, и любовнику, насколько серьезно ее состояние. Через приемную она узнала, когда Сергей Иванович выехал из здания, и выпила таблетки в расчете на то, что муж застанет ее еще в сознании. Но Сергей Иванович в тот день не поехал домой, как обещал жене. Он записался на срочный прием к стоматологу. Поняв свою ошибку, Инга пыталась спастись, стала звонить подруге, но было уже поздно…