свернуть ей шею. Таращиться и облизывать вмиг высохшие губы.

Напугай женщину до мурашек, до кондрашек, и она проявит дивные способности к самосохранению. Вот смерть добралась до неё и нагнулась, чтобы растерзать. Из её глазниц во всю мощь лупило чистое кровавое пламя, раскочегарившее эту машину убийства. И тогда из Руаны вместе с последним вздохом вырвалось:

— Я хочу тебя.

Тихо, сипло и — на её взгляд — совсем неубедительно. Предсмертные хрипы кошки под асфальтным катком. И о чудо! Красное пламя в глазницах смерти замерцало, притухая. Её огромные лапы, опустились на обнажённые женские плечи, но кости лишь затрещали, а не разлетелись сотней осколков.

Прямо-таки неприлично похотливая жертва обвила толстую шею, вздувшуюся вибрирующими жилами. Она хотела всего лишь притвориться — её подбросило и понесло в жадном горячечном вихре саморазрушения. Или самовозрождения — уже не до того, чтобы разбираться.

Девственное тело бедняжки Руаны сотрясалось от привычного Ольге наслаждения. Наслаждения обладать мужчиной. Бешеного, ненасытного… Будто с цепи сорвалась!

Нельзя так долго закручивать желания в звенящий, запредельно тугой жгут. Если уж тот, наконец, лопнет… Боже, как хорошо!

Разгорячённая, потная и опустошённая, она лежала рядом с ним. Положив голову на столь же разгорячённую потную грудь — на которой можно дрова колоть. Магия ДАРА превратила живую плоть назла в неприятную на ощупь и немного пугающую твердь. Будто на паровозе разлеглась: и жарко, и твёрдо, и сейчас как рванёт с места — костей не соберёшь.

Когда чего-то слишком много, оно перестаёт быть хорошим — вяло текли мысли Руаны во все стороны разом. Картины этой и прошлой жизней мешались и вызывали размягчение мозга. Благостная слабость выжатого до последней капли тела, казалось, воцарилась в нём до скончания веков.

— Что теперь? — глухо прогудело в его вздымавшейся груди.

— Теперь давай отдохнём, — предпочла она вовсе не понять смысла поднятого невовремя вопроса.

Какого чёрта?! Зачем портить такой замечательный отходняк после такого сумасшедшего секса? Ей так изумительно, восхитительно хорошо, что…

— Ты поняла! — разозлился этот бездушный чурбан.

— Теперь можешь меня убивать, — благодушно разрешила Руана, млея от тяжести его руки на своей спине. — Я испытала такое блаженство, что даже ты стал похож на человека.

— Я польщён! — зло съязвил этот зануда.

Сгрёб в кулак волосы на её затылке и оторвал голову от своей груди. Совсем не больно, однако хамство поощрять нельзя.

— Отпусти! — угрожающе прошипела она, состряпав пронзительный прищур.

Получилось неплохо. Жаль на ярана не произвело впечатления. Он сухо повторил:

— Что теперь?

— Хорошо, — сдалась Руана и попросила: — Отпусти волосы. О серьёзных вещах предпочитаю говорить сидя.

Он отпустил — она села, и не думая прикрыться. Он удивлённо приподнял брови — она хмыкнула:

— Я тебе отдалась. После этого стесняться тебя просто нелепо. Я не ханжа.

Он кивнул и приказал:

— Говори. Слушаю.

И Руана решила, что сейчас лучше не лукавить. Вдруг получится обескуражить его неприкрытой честностью? И он отстанет со своей дебильной идеей, будто она намеревается захватить власть в империи. То есть, власть над императором — насчёт империи это она замахнулась.

— Сначала я намеревалась соблазнить тебя, чтобы тебя казнили.

— За насилие? — холодно усмехнулся Радо-Яр.

— За него.

— Что изменилось?

— Ты соблазнил меня. И всё полетело к демонам.

— Я? — внезапно опешил он. — Соблазнил тебя? Да, если бы ты не сказала… то, что сказала, я бы уже закапывал твоё тело за крепостной стеной.

— Ну, откуда я знаю, что произошло? — слегка закапризничала она. — Помутнение в голове произошло. Я захотела тебя, и я тебя получила. Какая разница, что мне ударило в голову? Ты что, священник? Ещё каяться меня заставь!

— Понятно, — процедил назл. — И что теперь?

— Издеваешься?! — возмутилась Руана. — Что ты заладил? Может, для начала ты мне скажешь: что теперь? К чему этот важный и ненужный вопрос?

— Ты действительно была девственницей, — этак простецки констатировал он, будто гинеколог на приёме. — И ты не придворная блудница.

— Я никому не скажу, — пожала Руана плечами, озадаченно разглядывая его мускулистое тело.

С головы до ног. Поразительное дело: впервые видела, чтобы на мужском теле не произрастало ни единого волоса. Нет, может, они там и были. Но глазу не видны. Что это? Последствия работы с ДАРОМ? Их боевые штучки? На груди Викрата волосы растут — своими глазами видела. А тут…

— Знаю, — как-то сразу поверил ей на слово Радо-Яр. — Ты не из тех женщин, что горазды на такую подлость. Но я должен знать, что тебе нужно от императора.

— Залезать к нему в постель я не собираюсь, — осторожно пообещала Руана, чувствуя, что его заходы неспроста. — А что мне от него нужно… Не могу сказать! — упрямо нахмурилась она. Это тебя не касается.

— Касается, — отрезал он.

— Не касается! — упёрлась Руана, всем лицом иллюстрируя, насколько это не его дело. — Яран, ты забываешься. У тебя не получится исправить наш… нашу случайность женитьбой. Ты не получишь надо мной власти. Поэтому заткнись и…

— Почему не получится? — внезапно абсолютно спокойно поинтересовался Радо-Яр, заложив руки за голову.

Подмышками у него тоже оказалась одна чистая кожа. Дамы на Земле обзавидовались бы.

— А почему Багена не может стать женой Таа-Дайбера? — раздражаясь на пустой разговор, проворчала Руана.

— Она боится родичей, — всё так же спокойно даже слегка равнодушно пояснил яран. — И меня.

— И что?

— А я ничего не боюсь, — усмехнулся он, прямо-таки наслаждаясь её обескураженностью. — Кстати, среди моих соплеменников не все тверды в нежелании породниться с таарами.

— Тогда, какого демона ты прицепился к Викрату?! — не на шутку рассердилась Руана.

— Он увёл у меня женщину.

— Судя по твоему тону, невелика потеря, — съязвила она, подумывая, что его пора выставить прочь.

Всё самое замечательное уже закончилось. А предстоявшее, ну, никак не вписывалось в приятную действительность.

— К тому же, — продолжила она, — ты только что обесчестил его невесту. По-моему, ты расквитался. Тебе мало?

— Мало, — так же внезапно помрачнел Радо-Яр, сверля её совсем нерадостным взглядом.

— Хорошо. Я не стану его женой, — не понимая, что происходит, покладисто согласилась обесчещенная невеста ещё на одну фальшивую потерю.

— Ты и так ею не станешь, — пренебрежительно процедил этот стервец. — Я не позволю.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась Руана Создателю, оставившему её наедине с опасным дундуком.

— Что тебе нужно от императора? — резко сев, вцепился ей в плечи назл.

— Ай! — скривилась она. — Я и так в синяках от твоих лап! Больно!

— Что тебе нужно от императора? — не принимая жалоб, повторил он.

Ещё и встряхнул для острастки.

— Убирайся, — сообразив, что давно не переключалась в контрасте, хладнокровно потребовала Руана. — Надоел.

— Потерпишь, — покривился яран. — Мне повторить вопрос?