Он взял мою руку, прощупывая пульс.

— Алфавит… Как такое могло произойти? Я ничего не понимаю, это… это мне не приснилось? — спросил я и про себя поразился, как же слабо и жалко звучит мой голос.

— Нетипичное поведение. Возможно, встреча с вами вызвала какие-то реакции в его сознании, что привело к приступу, — негромко сказал Беккер.

— Откуда у него взялась такая сила?

— У людей в подобном состоянии очень часто силовые показатели значительно превосходят среднестатистические параметры обычного человека. Именно поэтому санитарам не рекомендовано ходить в одиночку, — ответил доктор.

— Что теперь? — спросил я.

— Не волнуйся, о его теле позаботятся, как следует, — ответил Вадим и отвернулся.

Когда мы вышли из клиники, Вадим протянул мне ключи от машины, признавшись, что после пережитого он немного «расслабился». Я хотел было возразить, что у меня недавно был приступ, но Вадим махнул рукой:

— Главное, не гони слишком быстро.

Вид у Вадима был уставший. До этого он не спал всю ночь на дежурстве и почти сразу начал клевать носом. Я выехал на широкую дорогу, достал диктофон, перемотал запись на начало и решил прослушать. Чтобы не разбудить Вадима, вставил в аппарат наушники.

Когда я включил воспроизведение, то, что я услышал, повергло меня в шок. На записи был только голос Вадима и шум борьбы. Всего того, что говорил Алфавит, не было и в помине.

10

Утром я нашёл записку от Вадима. Он благодарил за то, что я довёз его вчера домой и сокрушался по поводу смерти Олега. Я был расстроен, что не успел рассказать ему про запись, — ведь Вадим был свидетелем того, что происходило в палате, и отчётливо слышал, как Алфавит перед смертью говорил что-то непонятное. Я набрал номер Вадима, он не ответил. Приняв душ и заварив себе кофе, ещё раз прослушал вчерашнюю запись. Ничего не изменилось. Отложив диктофон в сторону, я задумчиво смотрел в окно.

Всё сводилось к тому, что мне непременно стоило найти друга отца Виктора — доктора, которого зовут Олег. Где он, жив ли вообще — я не знал. Но все прочие ниточки были оборваны.

Я начал перебирать всех, кто хоть как-то был связан с моим делом. Получается, есть несколько вариантов развития событий. Первый — человек умирает при неизвестных обстоятельствах, второй — заканчивает жизнь самоубийством, третий — человек исчезает, четвёртый — с ним происходит несчастный случай. И, наконец, пятый. Психиатрическое расстройство с выкалыванием глаз.

Я набросал табличку, вписав туда имена и причины смерти. Большинство из них не выглядело чем-то сверхъестественным: автомобильная авария, остановка сердца, самоубийство — обычная хроника происшествий из газет. Но вот сойти с ума и выколоть себе глаза… Ладно бы единичный случай, но их несколько. И глаза, почему глаза? Стоп. Алфавит как-то показывал записи. Что-то про племя, которое верило, будто человек, лишившись глаз, после смерти становится проводником в другой мир, и для этого проводится специальный ритуал. После того, как жертвы лишались глаз, они входили в некий транс. Но для ритуала выбирали женщин, а во всех случаях, что мне известны, жертвами были мужчины. А еще в ритуале, описанном в книге, глаза выкалывал шаман, и проводник умирал, закопанный в земле. У нас — не так. Очень похоже, что кто-то заставил Алфавита и прочих сделать это.

Что если жертвы, без глаз, но живые, все же могли видеть другой мир? Но даже мимолетное возращение сюда означало для них смерть? Алфавит вернулся — было ощущение, будто он на меня смотрит и что-то пытается сказать. А потом он умер, полностью перешел в тот мир. Скорее всего, так было и с другими жертвами.

Я потряс головой и ужаснулся. Насколько же разыгралось моё воображение! Не стоит забывать, что это просто теория. Причем совершенно сумасшедшая.

Зазвонил телефон, это был Вадим.

— Игорь, привет, спасибо за вчерашнее. Ужасно, что так получилось с Алфавитом. Я всё устрою, не переживай. Договорюсь, чтобы его тело подготовили должным образом и передали родственникам.

— Вадим, спасибо, мне очень надо с тобой поговорить, — мне не терпелось дать ему прослушать запись и изложить свою теорию.

— Извини, не сегодня. И завтра вряд ли, очень много работы — несколько операций надо провести. И да, я помню про твою просьбу касательно Иры и доктора. Узнаю — сразу сообщу. Извини, надо бежать, пока, — Вадим повесил трубку. Я не стал перезванивать. Знал, что когда он так резко прощается, то уже не ответит — занят.

Я решил поехать домой. С Вадимом в ближайшие пару дней поговорить толком не удастся, а терять время мне не хотелось. До больницы, где была припаркована моя машина, идти было не очень далеко, но, похоже, собирался дождь, поэтому я решил взять такси.

Водитель оказался человеком довольно пожилым и немногословным, он только сухо назвал примерную сумму и замолчал. Мы выехали на одностороннюю дорогу и буквально через несколько метров остановились. Впереди была пробка. Мой водитель тихо выругался и вышел из машины — узнать, что происходит. Вернувшись через минуту, он проворчал:

— Авария впереди, это может быть надолго, — и недовольно откинулся в кресле, убрав руки от руля.

На улице как назло начался ливень, оставалось сидеть в машине и ждать.

— Погода в последнее время просто ужасна, — сказал я после нескольких минут молчания.

— У природы нет плохой погоды. Ужасно, когда люди пытаются тебя обманывать, — хмуро ответил таксист.

— Не могу с вами не согласиться, — улыбнулся я, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.

— Мою жену вчера обобрали. Всю зарплату отдала, — зло сказал водитель. — Шла домой, пристала женщина, мол, погадаю. Вот вы верите в гадания? — он пристально посмотрел на меня.

— Ну, скорее нет, чем да, — ответил я, не задумываясь.

— Вот и я никогда не верил. А жена… Слово за слово, в общем, ведьма та нагадала, что дочка наша, если не снять какое-то там проклятие, заболеет. А чтоб вылечить, денег надо принести, тогда она поможет. Жена домой прибегает, говорит, мол, деньги давай — всё, что собирали. Говорит, я уже всё отдала, но больше надо, а то плохо будет с дочкой. Я — что да как, да почему. Зачем деньги? С трудом мне всё объяснила. Ну, я значит, на улицу разобраться с этой шарлатанкой. Так она, меня увидев, стала проклятиями сыпать да как припустила! Попробуй догони!

— У них подходы к людям такие. Заговорят, загипнотизируют, и человек сам деньги отдаёт. Много кто попадается на это, — ответил я.

— Так-то оно, может, и так, только утром сегодня заболела дочка. Температура высокая, лежит и не встаёт. А может, и правда надо было отдать все деньги эти, не в них же счастье, и здоровая была бы! — сказал вдруг водитель с отчаянием, и я увидел слезу на его щеке.

Машина впереди нас тронулась с места, можно было ехать. Таксист быстрым взмахом вытер глаза, нажал на газ, и мы двинулись дальше. Я заплатил таксисту больше денег, чем он просил, — они ему ещё понадобятся. Посоветовал не отчаиваться и не думать, будто в случившемся есть его вина. Он поблагодарил и пожелал счастливого пути.