* * *

Большую роль в комплектовании того «Спартака» сыграли Григорий Есауленко и Александр Тарханов. Последнего я давно хотел позвать к себе в ассистенты, и вот наконец это удалось.

О работе с Есауленко у меня остались положительные воспоминания. О нем потом ходило много разговоров, но меня Григорий в работе не подводил. Если я говорил, что какой-то игрок мне нужен, это было для него законом. «Не переживай, этот футболист у тебя будет», – говорил он. И готов был в лепешку расшибиться, но сделать так, чтобы парень в конечном итоге оказался у нас. Заслуга Есауленко в первых российских чемпионствах «Спартака» довольно-таки приличная.

Из воспоминаний Александра Хаджи:

– Есауленко в «Спартак», по сути, привел я. Он был агентом (в частности, устраивал за границу Писарева и Атауллина). И при этом владел рестораном «Разгуляй». Два раза в неделю он приходил играть в футбол с ветеранами. Там и познакомились. Потом пригласил к себе в ресторан. Начали общаться плотней. Он стал приходить на футбол, интересоваться командой. Я его познакомил с Иванычем. И Есауленко предложил свои варианты помощи команде, понимая, что ей нужны деньги. Они договорились с Романцевым работать на паритетных началах – один тренирует, другой достает деньги.

Из воспоминаний Александра Тарханова:

– Когда я приехал к Романцеву, он первым делом сказал: «Команды нет. Надо собирать». И мы с вице-президентом Есауленко включились в процесс.

Из «Пахтакора» я пригласил Пятницкого и Кечинова. Из Одессы – Цымбаларя и Никифорова. Последние двое уже одной ногой были в «Динамо». С ними договаривался помощник Газзаева, некий Юра. Но тут помог случай. Динамовцам надо было лететь в Лиссабон, на ответный матч Кубка УЕФА с «Бенфикой». Юра тоже напросился в поездку. Газзаев ему сказал: «Вот решишь вопрос с Никифоровым и Цымбаларем – тогда полетишь». Тот уверил, что с ними все на мази. И улетел.

Я узнал про эти переговоры. Решил зайти со своей стороны. Помогло то, что я знал дядю Никифорова. Позвонил ему, тот говорит: «Приезжай». Мы с Есауленко рванули – сначала на поезде до Киева, оттуда на машине до Одессы. Приехали к дяде, тот пригласил Юрку. Я объяснил, почему ему лучше перейти в «Спартак». Он согласился. Да, мнение дяди свою роль сыграло. Он у него бывший футболист, после тренером работал. Потом стал цеховиком, богатым человеком. Юрка его слушался. Только спросил в конце разговора: «А Цылю возьмете?» Я говорю: «Можно подумать. Позвони ему, пригласи к нам».

Приехал Цымбаларь. Спрашиваю у него:

– Цыля, хочешь в «Спартак»?

– Где Юрка, там и я, – отвечает.

Так они стали спартаковцами. А своего Юру Валерка Газзаев потом уволил.

За переход Ледяхова из «Ротора» мы боролись с ЦСКА. Я с ним предварительно переговорил, но тут узнал о том, что его могут перехватить. Он прилетал в Москву из турне по Америке вместе со сборной СНГ, и мы вместе с Валентином Покровским поехали встречать его в Шереметьево. Одновременно туда приехала «армейская» делегация – человек пять! Там был тренер Костылев. Кроме этого, они специально привезли из Сочи отца Игоря. Спрашивают: «Чего вы приехали? Мы сейчас его заберем». Я отвечаю: «Забирайте, какие проблемы». А сам шепчу на ушко Покровскому: «Иди выведи его через другой вход». Тот так и сделал, посадил его в машину.

Армейцам, которые так и остались там в ожидании, я пожелал «спокойной ночи». А мы поехали к Романцеву. Добрались к нему только в два часа ночи. Они переговорили, и Игорь дал добро на переход.

Интересная история получилась с Кечиновым. Мы уже рассчитывали, что заберем его, но нас едва не опередили. Я был в Красноярске, у меня умерла теща, и я улетел на похороны. И тут мне звонят знакомые из «Пахтакора». «К нам прилетел агент, поляк Влодзимеж Любаньский. Хочет забрать Валерку в льежский «Стандард».

Я моментально вылетел в Ташкент. И сразу к родителям Кечинова. С ними быстро все обговорил. Организовал билеты до Москвы, помог собрать вещи, посадил в поезд. Там их уже ждала квартира. А Валерку забрал с собой в самолет.

Любаньского потом увидел в аэропорту. И в шутку сказал: «Ну и зачем ты сюда прилетал? Ты только появился – и мне сразу все рассказали».

С Пятницким тоже было весело. Мне позвонили и сказали, что надо срочно вылететь и забрать его в Москву. А билетов нет. Обратился к администратору «Спартака» Александру Хаджи – тот только развел руками. Но я все равно поехал в Домодедово. В терминале увидел знакомого майора: «О, Александр Федорович, какими судьбами?» Говорю: «Дело есть. Проведи меня к ташкентскому самолету. А там я уже разберусь». Тот провел. Командиром был кореец. Я ему сказал, к кому я лечу (это были очень видные люди из Узбекистана). Тот дал добро. Я на месте все оплатил. И тут воспротивилась сопровождающая: «Он не полетит!» Но кореец ее приструнил: «Давай иди отсюда, будешь тут командовать, в моем самолете». С билетами обратно уже было проще, местные помогли. Вылетели с Пятницким без проблем.

А в 1994 году «Спартаку» предложили купить Роберто Карлоса. Тогда он выступал за «Палмейрас», и мои друзья из Америки устроили тур этой команды по России. Я активно помогал – заказывал самолет, договаривался насчет гостиниц. В первой же игре – с «Палмейрасом» по тайму сыграли «Динамо» и «Спартак» – Роберто Карлос показал уровень – фирменные забеги, передачки, удары. Плюс забил гол сумасшедшим выстрелом в девятку.

Я между делом спросил у вице-президента Маркуччи, сколько он стоит. Тот с ходу ответил: «500 тысяч – и он ваш!» Я пошел к Романцеву, но тот только развел руками. 500 тысяч для 1994 года были огромнейшими деньгами. Особенно при нашем бюджете в 3 миллиона долларов. А через полгода Роберто Карлоса за 5 миллионов продали в «Интер».

Помимо селекции и помощи, в общем тренировочном процессе в «Спартаке» я занимался с вратарями. Я дружил со Славой Чановым, а у него была своя система. Он, еще будучи игроком, готовился к тренерской работе, записывал упражнения. И когда мы с ним пересеклись в сборной, я кое-какие упражнения переписал себе – мало ли, пригодится. Работал в «Спартаке» с Черчесовым, Стауче. Стас уже тогда выделялся профессионализмом. Он знал, как себя готовить.

Конечно, я наблюдал за тем, как работает Романцев, на его фишки. Он был отменным психологом, знал, как вести себя с игроками. За три года, что я провел в «Спартаке», там не было ни одного скандала. В Тарасовке была своя аура. Заезжаешь на базу – и уже ни о чем, кроме футбола, не думаешь. И ребятам, которые какое-то время жили на базе – Цымбаларю, Онопко, – было там вполне комфортно. А Карпин, у которого квартира была за МКАД, специально лишний раз оставался в Тарасовке. Это действительно был второй дом.

* * *

Начав работать главным тренером «Спартака», постарался сделать так, чтобы у ребят стало больше свободы. Их меньше контролировали, и им даже самим хотелось ездить на сборы в Тарасовку.