корягу под ней. Коряга внезапно зашевелилась, заставив нас с визгом рвануть назад и рухнуть на землю. Человек, закутанный в плащ грязно-коричневого цвета, поднялся на ноги. Это был молодой парень, чей пушок на лице ещё не начал формироваться в бороду.

— Поаккуратнее! Здесь столько камней, что можно переломать все конечности!

— Запоздалое предупреждение, — хмыкнула Маша.

— Да уж! Зачем так пугать?! — рассматривая образовавшиеся на моих руках ссадины, я возмущённо поддакнула ей.

— Я хотел остаться незамеченным, но потом решил, что вы выглядите… заслуживающими доверия, — казалось, он приложил усилие, чтобы не сказать «глупыми». — Будем знакомы. Меня зовут Селебум, и я искатель сокровищ.

Я посмотрела по сторонам и сказала со скепсисом:

— Это не похоже на подходящее место для поиска сокровищ.

— Вы, наверное, не знаете, что здесь было раньше.

— Будьте добры объяснить?

— Здесь был торговый район Урука, нашего некогда могущественного и процветающего города. Потом здесь было всё порушено набегами гутиев — племён, пришедших из-за гор Загрос.

— И как ваши поиски?

— Да это же просто золотая жила! Особенно места, излюбленные состоятельными ювелирами. Только посмотрите, что у меня есть!

Он взял холщовый мешок, болтавшуюся у него на плече, и извлёк из неё бронзовую маску, блеснувшую в лучах заходящего солнца. Это был скульптурный портрет мужчины с крупными чертами лица и орлиным профилем, завитки бороды и собранных на затылке волос были тщательно вырезаны, а в глазницы вставлены драгоценные камни. Мы не успели рассмотреть все подробности — Селебум быстро спрятал в сумку свой трофей.

— Это реликвия, прославляющая Саргона Великого, создателя Аккадской империи. А может быть, это его внук Нарам-Суэн… В любом случае, ценная находка, согласитесь?

— Согласимся, — кивнула Маша.

Мы заметили, что начинало темнеть, и решили попрощаться:

— Нам пора уйти. Если задержимся, то у нас могут быть проблемы на работе.

— До свидания. Если тоже решите искать сокровища — обращайтесь. Время сейчас слишком нестабильное, чтобы рассчитывать на одну только работу.

«Да о каком времени все говорят?» — подумала я, уже разворачиваясь.

* * *

Вернувшись к храму Инанны, мы хотели сразу же пойти в жилые комнаты, но Маша, резко остановившись, дёрнула меня за рукав:

— Постой, может, спросить у кого-нибудь о прошлом этой страны? Например, жреца. Вряд ли он откажется отвечать.

— Это было бы правильно, — согласилась я. — Надеюсь только, он не догадается о нашем отсутствии.

Мы вошли в здание, где, по словам надсмотрщика за работниками, находился алтарь, и вошли через деревянную дверь с короткой стороны прямоугольного строения. Внутри было просторно и пусто. С длинной стороны был установлен алтарь, и вокруг — вотивные статуи молящихся мужчин и женщин, раскрашенные яркими красками, с огромными подведёнными глазами. Я видела такие на картинках, но в непосредственной близости они производили несколько иное впечатление.

— Эти статуи вживую такие жуткие, — прошептала Маша, озвучив мои мысли. — Бррр! Аж мурашки по коже!

Нам повезло — мы встретили здесь Дингирмумасума. Сидя возле алтаря, он рассматривал цилиндрическую печать в своих руках. Рядом была и Алураг. Когда мы подошли к ним, врачевательница взяла меня за руку и с профессиональным интересом посмотрела на свежие ссадины.

— Это вселяет в меня надежду, что ваш первый рабочий день прошёл плодотворно, — сказала она.

— Совсем пустым он, конечно, не был, — покривила душой я.

— Вы здесь, чтобы поговорить с богами? — спросил нас жрец.

— Нет, — помотала головой Маша. — Мы хотели бы поговорить с вами.

— Что вы хотите знать?

Алураг тем временем извлекла маленький сосуд из складок своей робы и смазывала мне руку горько пахнущим бальзамом, который пощипывал кожу.

— Что случилось с Аккадской империей? — Маша задала наш вопрос.

Жрец снова посмотрел на свою печать.

— Да, эта некогда великая империя теперь лежит в руинах, — начал он. Его поставленный голос эхом отражался от стен. — Это стало нам всем уроком. Уроком о том, что нельзя роптать на богов. Виной тому — царь Нарам-Суэн, приравнявший себя к богам и взявший титул властелина четырёх углов Вселенной.

Когда Алураг закончила обрабатывать мои ссадины, я сделала шаг к жрецу и смогла увидеть рельефный рисунок на печати в его руках: человек в набедренной повязке и шлеме с украшением в виде рогов держал поднятой руку в копьём.

Священнослужитель продолжал:

— За это на империю было послано проклятие, имя которому — гутии. Поведением — люди, разумением — собаки, обликом — сущие обезьяны, сколько они забирали жён от мужей и детей от родителей! Варварские племена с востока совершали набеги на города Междуречья, сметая всё на своём пути. Они установили свою столицу в Адабе и обязали нас платить им дань.

— Все города были покорены? — спросила Маша.

— Некоторые, наиболее сильные, стали независимыми царствами, например, Лагаш. Мелкие населённые пункты оказались заброшенными из-за засухи, а их жители разбрелись и стали заниматься разбоем.

— Вы были когда-нибудь в Лагаше? — вопросительно посмотрела на нас Алураг.

— Нет, — признались мы.

— Если когда-нибудь окажетесь там, пожалуйста, найдите девочку по имени Хабарису. Вы узнаете её по длинному шраму на левой руке.

Мы не могли ничего обещать, поэтому только вымученно улыбнулись.

* * *

— Может, надо было сказать им, что мы из будущего? — предложила Маша едва мы вышли из здания.

Я даже подскочила — это предложение показалось мне настолько же рискованным, насколько оно было неожиданным.

— Ты что?! — зашипела я на подругу.

— Ведь древние люди знали о путешественниках во времени. Диана находила записи, а ещё, во время нашей первой миссии…

— Да, я помню. Но, может, таких, как мы, здесь не любят, и разумнее будет держать язык за зубами. Они и к иностранцам-то предвзяты.

— Хорошо, подождём более подходящего момента, — Маша поумерила свой пыл. — Чего доброго, нас опять попытаются сжечь на костре.

— Если не придумают чего похуже. Нет уж, хватит!

* * *

Мы слились с толпой, торопившейся на ужин, вместе с ней втекли в зал и сели за длинный деревянный стол на низкие жёсткие табуретки. Нам подали по тарелки чечевичного супа с крахмалом и по буханке ячменного хлеба. Увидев еду, мы поняли, как же сильно проголодались за целый день, но, утолив первый голод, поняли, что хлеб жёсткий и совершенно безвкусный, поэтому стали обмакивать по кусочку в бульон.

— Слушай, а где зеркало, которое оказалось в звёздном атласе? — шёпотом спросила меня Маша. — Я так толком и не увидела его.

Торопливо проглотив всё, что в тот момент было у меня во рту, я вытащила из-под стола свой рюкзак и достала зеркало.

— Это что у вас, зеркало? Можно взять ненадолго? — сзади к нам подошла низкорослая сухопарая женщина