было сухо, и странно ныли конечности. Не потревожив сопевшую у меня под боком Машу, я приняла сидячее положение. Мы были в тесной комнате с низким потолком. Здесь же, за столом, сидел человек, вытачивавший что-то из дерева. Я видела его спину с торчащими позвонками и падающие на пол стружки. Мужчина обернулся и мельком глянул на меня, после чего снова сосредоточился на своём занятии, одновременно обращаясь ко мне:

— А, проснулась? Как себя чувствуешь?

— Могло быть и хуже. Только пить очень хочется, — ответила я.

Он молча подал мне со стола кувшин, разукрашенный спиральными узорами. Сосуд был почти наполовину наполнен водой. Я тронула её губами — она оказалась пресной. Сделала несколько больших глотков и почти сразу почувствовала себя лучше. Потом я смочила кончики пальцев и побрызгала на Машино лицо. Та простонала, открыла глаза и уставилась на меня, сконфуженно хлопая ресницами.

— Вас пыталась ограбить шайка разбойников, когда вы были без сознания, — объяснил резчик. — Я насилу отбил вас и принёс сюда.

— А Диана? — спросила Маша, садясь на постели и подтягивая колени к подбородку.

— Да, с нами случайно не было третьей девушки? — тоже спросила я.

— Я видел только вас, — наш спаситель лишь пожал плечами.

— Надеюсь, с ней всё будет в порядке, — беспокойно вздохнула Маша.

— Конечно, будет, — заверила я.

— А, ну да. Это же Диана, — напомнила себе моя подруга.

Я протянула ей кувшин с водой, и она с жадностью стала пить.

— А где мы, собственно, находимся? — задала я вопрос, с которого, наверное, надо было начинать.

— В моём доме.

— А где находится ваш дом?

— Разве вы сами не понимали, куда направлялись? — резчик хмыкнул.

— Если честно, не совсем.

— Это царство Лагаш.

— Лагаш?

— Он находится под управлением энси по имени Ур-Баба и покровительством бога войны и земледелия Нингирсу.

Я вспомнила, что давно не видела свой рюкзак, но тут же обнаружила его под кроватью. Схватила, стала проверять содержимое, и на глаза попались бирюзовые бусы. Кажется, та просьба Алураг была серьёзной. Надо хотя бы попытаться ей помочь.

Я встала и подшила к резчику с вопросом:

— Вам случайно ничего не говорит имя «Хабарису»?

Тот отложил свою работу и сел вполоборота к нам:

— Ведь не у единственного человека на свете такое имя. Мою старшую сестру зовут Хабарису, жену моего брата зовут Хабарису, и моя бабушка тоже носила это имя. Вас интересует кто-то из них?

— Не похоже, ей должно быть около девяти лет.

— Попробуйте спросить в храме Нингирсу.

— Где он находится?
Вопрос, казалось, вызвал у него недоумение.

— В центре города, как и положено храму.

Маша залпом допила оставшуюся воду и поднялась с кровати.

— Большое спасибо за заботу. Теперь нам нужно идти по делам, — поблагодарила она нашего спасителя.

Мы оглянули в окно перед тем, как выйти на улицу. Судя по небу, был либо вечер, либо раннее утро (больше похоже на последнее). Выйдя за дверь, мы пошли направо, свернули за угол квартала и вышли на главную улицу, которая, как мы уже поняли, вела к священному центру Лагаша. Город был не слишком суетливым. Босоногие мальчишки играли с камешками и кусочками застывшей глины, ремесленники открывали свои мастерские, стражники сменяли друг друга на постах.

Вскоре мы увидели местный храм с местным зиккуратом, где, возможно, нас встретил бы местный Дингирмумасум. Солнечные лучи скользили по крышам его зданий, заставляя его выглядеть легче и светлее остальных домов, как и положено религиозному сооружению.

Ворота в окружавшей храм стене были открыты, и мы увидели увидели девочку не старше десяти лет, простоволосую, в короткой белой робе, которая радостно гоняла по двору мелких пичужек. Её левая рука была перевязана пальмовым листом. Он соскользнул, открыв шрам грязно-розового цвета, протянувшийся от локтя до тыльной стороны ладони. Поправив импровизированную повязку, девочка убежала в глубь двора. Мы подошли к защитной стене с другой стороны, и вскарабкавшись на дерево, стали наблюдать за тем, что за ней происходит. Девочку со шрамом мы нашли, теперь она была рядом с пожилой женщиной.

Худая, даже костлявая, с длинными конечностями, она сидела на скамье, опираясь на клюку. На ней была серая, отороченная бахромой роба, полотно ткани, обёрнутое вокруг головы, скрывало волосы.

— Хабарису, ты совсем не можешь сидеть спокойно! А ведь пора бы тебе уже стать посерьёзнее! — упрекала старушка девочку.

— Но ведь ничего плохого не случится, — дитё не собиралось внимать предостережениям.

— Один раз уже случилось вот это, — пожилая женщина постучала пальцем по пальмовому листу. — А вчера ты чуть не разбила себе голову и любимую вазу верховного жреца, споткнувшись на лестнице!

Решив, что пора покинуть место слежки, мы с Машей перебрались с дерева на стену. Я больно стукнулась животом о её край, так что теперь мне было неудобно двигаться вперёд. Маша хотела прийти мне на помощь, но уже свешанная вниз нога мешала ей это сделать. Некоторое время повозившись, как гусеницы, мы рухнули на землю по другую сторону ограды.

— Мда, мы с тобой не кошечки! — усмехнулась я.

Обе горожанки, пожилая и юная, удивлённо смотрели на нас, пока мы выпутывались из собственных конечностей.

— Подождите! У нас для вас есть сообщение! — крикнула я, когда пауза стала совсем уж неловкой. — Вот!

Я подбежала к ним, протягивая бирюзовое ожерелье. Старушка взяла его, внимательно осмотрела, перебрав сухими руками несколько бусин, поднялась со скамьи так медленно, что мы с Машей ожидали услышать скрип.

— Вы ведь пришли из Урука? — близоруко щурясь, Она всмотрелась в наши лица.

— Точно! Это ведь те самые бусы, которые я прислала Алураг вместе с письмом, когда пыталась связаться с ней по просьбе Хабарису.

Девочка тем временем сконфуженно смотрела то на нас, то на бусы в руках пожилой женщины.

— Значит… Алураг не сможет с нами встретиться? — в её голосе послышалось разочарование.

— Нет, она очень занята, — мягко объяснила Маша.

— Насколько я знаю, мать Хабарису родом из Урука? — уточнила я.

— Да, но она осела в Лагаше после замужества. Её супруг — Сансемасум, состоятельный чиновник, материально поддерживающий наш храм. Поразительная щедрость для нашего времени! Меня зовут Айярту, я главная ткачиха храма Нингирсу, Хабарису — одна из моих учениц, — старушка принялась охотно болтать с нами.

— Мы также слышали, что мать Хабарису пришла в Лагаш, чтобы разыскать свою подругу, — я попыталась направить разговор в нужное русло, надеясь услышать больше деталей о том похищении.

— Мама была знакома со жрицей Инанны, — не без гордости заявила Хабарису.

Сейчас она вела себя очень спокойно, должно быть, стеснялась незнакомцев в лице нас с Машей.

— Была там