приведя себя в порядок, прислушался.

За мной следом, как ни странно, никто не побежал. Хотя это было самое прямое направление в сторону точки сбора.

Может, не все успели выбраться. В любом случае, ждать никого не буду. В одиночку мне как-то поспокойнее, чем в компании. Я не особо люблю ходить в группе. Даже в разведку хожу один и караул стараюсь нести тоже без помощников.

Рысью миновал небольшую поляну, поросшую травой. Ночная роса тут же пропитала комбинезон. Штанины мгновенно намокли и прилипли к ногам. Ну, ничего, долго терпеть не придётся. По крайней мере, от штанов уже повалил пар, свидетельствуя о том, что они скоро высохнут. Пламя, бегущее по венам, согревает.

Я старался держать один ритм бега, хотя бежать по пересечённой местности и пытаться не споткнуться о частые корни деревьев — дело не самое простое.

Лунный свет не особо помогал, но после того, как в меня поместили тот кристалл, я стал чуточку лучше видеть в темноте. Как мне кажется, это как-то связано с этим огненным зверьком. Кажется, лисы тоже хорошо видят в темноте.

Наконец начало светать.

Я вышел к небольшой деревеньке, но не решился заходить в неё. Обошёл по кругу, оставаясь под защитой зарослей, и не прогадал.

Почти миновав деревню, шестым чувством почуял неладное:

— Стой, кто идет! У меня оружие, буду стрелять! — тонко вскрикнул знакомый

голос.

— Петрушин, твою мать, в себя выстрели.

Глава 3 Великий и ужасный

Петрушин, совсем молодой парень, недавно попал в наши ряды. Несмотря на непростую судьбу, он выглядел как подросток.

Парень так обрадовался встрече, что я чуть не разбил ему нос, когда он бросился обниматься. Да, выглядел он не лучшим образом. Очки набекрень, щеки и руки расцарапаны, будто пробирался через огороды и бурелом. Но в дрожащей руке трясется пистолет. На плече болтается автомат. Похвально, оружие он не оставил.

— Как ты вообще здесь оказался?

— Н-не знаю, — его зубы все еще клацали от страха.

— Убери, пока не подстрелил кого, — я кивнул на пистолет.

Судя по всему этот балбес просто несся напрямую по буеракам пока силы не кончились. Тогда он и остановился.

Вот ведь повезло. Нет чтобы с тем же Ложкиным столкнуться, который прикрыть может. Хорошо ещё, что у него с собой оружие.

— Ну, пришел в себя? — хмуро спросил я.

Петрушин на мой вопрос неуверенно кивнул, и я продолжил:

— Тогда выдвигаемся на точку сбора. Еще полпути, и их лучше пройти пока не полностью рассвело.

Я шел по узкой тропинке между полем и лесом, и рядовой семенил сзади.

— Как думаешь, кто нас накрыл? — нервно спросил Петрушин.

Вот уж без кого я бы обошелся, так без болтливого напарника.

К тому же в его голосе было столько надежды, как будто школьник спрашивал учителя, который всё знает, всё объяснит и успокоит.

— Ну, понятное дело, — западники. Вон, стреляли из-за линии фронта.

— А что будет, если они победят?

— Петрушин, ты совсем глупый что ли?

Я бросил на него взгляд. Можно было и не уточнять в принципе.

— Чего глупый-то сразу, Вась? — обиженным тоном спросил меня Петрушин.

— Нет у них шансов нас победить, — твёрдо заявил я. — У нас численное преимущество. Мы их всюду тесним и всюду бьём. С чего им нас побеждать?

— А ты видел, какие у них пушки? Ты видел, какие снаряды они на нас посылали? Нашим магам такого и не снилось. Думаю, ещё немного времени, они понастроят этих своих машин смерти, и наши аристократы побегут, сверкая пятками, — зло проговорил Петрушин.

Я лишь поморщился. В его словах было немало правды. И, с одной стороны, я был бы рад, если бы наших магов пожгли заживо, но, в то же время, проигрывать в войне я тоже не согласен.

— И наши учёные много чего разработали, — хмуро ответил я. — Подожди ещё. Такого им покажем, что они сами будут убегать, сверкая пятками.

Петрушин тяжело вздохнул, продолжая топать.

— Для чего вообще вся эта война? — горестно протянул он.

Я аж глаза закатил. Почему нельзя просто идти молча? Но это я так, из вредности. На самом-то деле, у самого нервы шалят. И поговорить хоть с кем-то хочется, пускай даже и с Петрушиным.

— Почему мы им просто эти земли не отдадим? Что нам своей территории мало? — продолжал причитать тем временем рядовой.

— Нельзя ничего своего отдавать, — пожал плечами я. — Раз отдашь, потом всю жизнь отдавать будешь. Это и в жизни так, и в большой политике тоже. Стоит только слабину показать, как устанем отбиваться от захватчиков.

Петрушин мрачно покивал головой, искоса взглянув на меня. Мол, дело говорю.

На самом деле, проблема была совсем в другом. Не раз я слышал разговоры офицеров и примерно смог составить детальную картину происходящего. Всё дело было в пресловутом прогрессе. В том, что технологии слишком уж стали пугать аристократию.

Главная ошибка, которую допустила западная коалиция: они строили все свои заводы неподалёку от границы Российской империи. И не учли того факта, что у нашей аристократии тоже есть глаза и уши. Они прекрасно понимали, что готовят западные маги, и что там разрабатывается оружие. Естественно, на все намёки со стороны Российской империи западники не реагировали.

Вот наши и придумали прекрасный план. Граница была проведена по реке, что разделяла наши земли на две части. Ну а в Российской империи одна из самых сильных школ водной магии. Вот они и изменили чуть-чуть течение реки, вследствие чего она стала протекать на пару десятков километров западнее, значительно сместив границу. А самое главное — большая часть предприятий за пару дней вдруг стала располагаться на нашей территории.

Со стороны морали это, конечно же, было самым настоящим пиратством. Но со стороны закона всё было чисто. И наши знали, на что шли. Война началась спустя неделю, после того как стало понятно, что император не собирается идти на уступки. После того, как началась война, реку и вовсе осушили. Потому что она была не только границей, но ещё и источником энергии и воды для тех самых предприятий.

— Западники действительно на нас свою бомбу сбросят? — продолжал тем временем расспросы Петрушин.

— Не сбросят, — с видом знатока ответил я.

Хотя сам был на 100 % уверен, что как только противник поймёт, что шансов у него нет, обязательно сбросят. Но это уже не нашего ума дело.

Я помнил, что при попадании ядерной бомбы человека если не испепелит, то он гарантированно ослепнет на какое-то время. Нам рассказывали, что взрыв