только мы завернули за угол, я направилась в библиотеку, где располагался кабинет.

План этажей особняка я выучила наизусть.

Спасибо, Zillow. (прим. Zillow — американская компания, занимающаяся риэлторскими услугами).

Когда Зак приобрел поместье у швейцарских королей, занимавших его до этого, он почти ничего не изменил, разве что переоборудовал подземный гараж в высокотехнологичную художественную галерею.

Изначально я думала, что мне придется каким-то образом проникнуть туда.

Увы, я наткнулась на обложку Wired за прошлый месяц. Статья о последнем враждебном поглощении Зака.

Вот она.

Увековеченная на блестящем двойном развороте журнала, почти незаметная под властью его бездушного взгляда.

Подвеска.

На полке.

Закреплена стеклом.

Lo siento, sucker. (пер. с испанского Прости, сосунок). Сейчас тебе не хватит одного произведения искусства.

Я пробиралась по коридору, проходя мимо картин, которые, вероятно, стоили больше, чем все состояние Баллантайн.

Особенно сейчас, когда Вера и ее дочери топят папину компанию на глубине, недоступной даже "Титанику".

Я понятия не имела, о чем он думал, разделяя собственность на клининговую компанию на четверых. Трое из нас не работали ни дня в своей жизни.

Дверь библиотеки вырисовывалась передо мной. Я вцепилась в ручку, ожидая, что она не сдвинется с места. Я потратила два месяца на то, чтобы научиться взламывать бесконечные замки с помощью набора, засунутого в лифчик.

Но дверь открылась без труда и без единого звука.

Хрустящий воздух овеял мою кожу, вызвав мурашки. Я пробралась внутрь, закрыла дверь и прижалась спиной к дереву, давая себе возможность хоть на мгновение унять сердцебиение.

Это не первый раз, когда я совершаю что-то, за что меня могут посадить в тюрьму. Но это был мой первый случай кражи у одного из самых могущественных людей в мире.

Я не сразу оценила кабинет Зака Сана, хотя никогда прежде не ступала на порог столь экстравагантного места. Не с кулоном, который маячил мне, как маяк. В той же стеклянной коробке из журнала Wired, рядом с идентичной копией.

Набор "его-ее".

Что ж, кажется, это подходит. Один из них — его, другой — мой.

Путаницы не будет.

У папиного кулона был один недостаток, который делал его уникально нашим. В детстве я сделала кулону "прическу". Нити болтались на дюйм короче, чем нужно.

Я пронеслась мимо стола, не обращая внимания на бумаги, которые с порывом ветра швырнуло на ковер.

Наконец-то — наконец-то — кончики моих пальцев коснулись толстого стекла.

Прямо над папиным кулоном.

— Прости, что так долго, — прошептала я, и слезы навернулись мне на глаза. — Он запер тебя в золотой клетке. Не волнуйся. Я вытащу тебя отсюда.

С тех пор как папа умер, я хранила его любимый кулон в тумбочке, чтобы прижимать к себе, когда просыпалась посреди ночи, скучая по нему.

Пока Вера не продала его, на замысловатых узелках все еще витал его запах. Готова поспорить, что к настоящему моменту этот запах уже испорчен клиническим существованием Зака.

Я все верну, папа.

Обещаю.

Задрав рваный подол бледно-голубого платья, я отцепила портативный стеклорез от пояса нижнего белья.

Лезвие щелкнуло, когда я размахнулась, пронзая угол стекла. В ушах зазвенело от сильных ударов, когда я начала вырезать круг вокруг маленького замка.

И тут я услышала его.

Достаточно громко, чтобы пронзить мое сердце.

— Что, по-твоему, ты делаешь?

Черт.

2

ФЭРРОУ

Холодный голос не соответствовал своему владельцу.

Я повернулась, нацепив на лицо пустую улыбку в стиле Регины. Такую, которая кричала: У меня нет ничего, кроме пыли и последней коллекции Chanel между ушами.

— О боже, это ты. Зак Сан. Давно хотела с тобой познакомиться.

Я была не против погладить мужское эго, если это означало, что они оставят меня в покое. Обычно они были простыми существами, которых легко отвлечь комплиментами.

К сожалению, мистер Сан выглядел таким же оттаявшим, как айсберг B-15.

— Я задал тебе вопрос. — Он шагнул вперед, его глаза превратились в темный вихрь, такой пустой, что я боялась провалиться в его яму. — Сейчас самое время ответить.

Не помогло и то, что его присутствие отвлекало меня. Он был высок, а его челюсть была так четко очерчена, что я могла бы точить о нее ножи. Его волосы и глаза чернее, чем кончик воронова крыла.

Он был одет в смокинг с фраком, волосы убраны на бок и зачесаны назад.

От него веяло силой, элегантностью и красотой. Харизма капала из него, как из расплавленного золота.

И все же он был слишком клиническим.

Слишком холодным.

Как безжизненная, пустынная планета.

Я видела его бесчисленное количество раз — сама того не подозревая — и никак не могла привыкнуть к его великолепию.

Его правая бровь приподнялась.

— У кошки есть язык?

Больше похоже на то, что я выделываюсь после того, как меня поймали.

— Я заблудилась, пытаясь найти картинную галерею. — Я поклонилась, глядя на него за занавесом тяжелых ресниц. — Мне так жаль. Я не смогла удержаться. Слухи идут впереди.

— Художественная галерея находится в гараже. — Зак потянулся к включателю и поставил регулятор яркости на самый высокий уровень. С потолка полился белый свет. — И если ты знаешь о ее существовании, то тебе также известно, что она строго запрещена. Кроме того, ты не любишь искусство.

Он сказал это с такой уверенностью, что у меня на мгновение перехватило дыхание.

Как будто он видел меня насквозь.

Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней, чтобы преградить мне путь к отступлению, сложив руки на груди.

— Давай попробуем еще раз — почему ты здесь?

Бросив прощальный взгляд, я оторвалась от нефритового кулона и зашагала через комнату, сокращая расстояние между нами покачивающимися бедрами.

Вместо агрессии, сексуальность была отличным оружием.

— Я не люблю вечеринки.

Или тебя.

Или тот факт, что ты вальсируешь в моей жизни и забираешь то, что принадлежит мне, так легко, как будто я ничего не значу.

Я похоронила эти слова рядом со своей гордостью и бросилась на него, поправляя вырез платья. Его глаза даже не дрогнули.

О.

Переходим к плану Б.

Я обмахивала лицо веером, отбрасывая волосы на одно плечо.

— Мне нужно было перевести дух, и ноги привели меня сюда.

— Что ж, я убедительно прошу их вывести тебя с территории, если ты не хочешь провести ночь в тюремной камере.

То, что он не был приятным парнем, меня не удивило, но он вел себя как откровенный мудак. С другой стороны, я пришла сюда, чтобы обокрасть его.

Я порхала по