невзначай обмолвись по поводу условий своего договора с бароном. У нее имеется зуб на всех трех братьев. И если кто-то и сможет тебе подсказать решение и помочь в данном вопросе, то это она.

В карету Деметры меня запаковывал Гай. Очень суетился, давал на дорогу наставления по поводу того, как себя следует держать с великой богиней.

— Я слышал, что характер у нее непредсказуемый. Так что будь осторожен! — на полном серьезе поучал он меня, укрывая мне зачем-то колени клетчатым пледом, как какой-нибудь парализованной бабульке в старом кино.

Я с трудом сдерживал раздражение и терпел. В конце концов, Гаю совсем ни к чему знать, что с Деметрой я знаком достаточно близко, чтобы не париться по поводу того, какую вежливую форму приветствия стоит избрать и на каком расстоянии от нее находиться.

Наконец, он захлопнул дверцу кареты. Быки, как паровозы, выдохнули в небо по белому облаку и медленно двинулись вперед. Шаг, еще один, и еще.

Карета протяжно заскрипела на морозе, колеса увязли в снегу, покрытом ледяной корочкой. Один из бычар вскинул свою здоровенную голову и сердито замычал, и в тот же миг мы резко рванули вверх, будто кто-то невидимый охадил рогатых кнутом.

— М-ммммууу-ууу! — воинственно пронеслось над лесом, и мы скрылись за облаками.

В общем, крутяк.

Вот только лучше бы вместо дурацкого пледа Гай мне пару бумажных пакетов дал на всякий случай. Поскольку перепачкать карету было уж слишком позорно, а совладать с непроизвольной реакцией тела у меня могло и не получиться.

Но в итоге все обошлось. Живой, частично здоровый и с аристократичной зеленостью вместо бледности на лице я прибыл к Деметре. Быки остановились в пустоте, как и в прошлый раз. Толкнув дверь кареты, я принялся озадаченно озираться по сторонам. Во-первых, я не понимал, в какую сторону пустоты мне следует идти. Во-вторых — идти-то мне каким образом? По-пластунски?

Тут справа от кареты прорисовался открывшийся дверной проем, в котором я увидел Деметру.

В мешковатых серых штанах она казалась совсем хрупкой. Белая мужская рубашка была глубоко расстегнута, а на лице играла озорная улыбка.

— Ну? Чего сидишь, кого ждешь? — со смехом в голосе сказала она, скрестив руки на груди. — Как там у христиан? Встань и иди!

— Я тоже очень рад тебя видеть, — проворчал я, непроизвольно улыбаясь ей в ответ. — Хотя нет, погоди. Меня же тут подробно проинструктировали на твой счет. Как там… О, многомилостивая богиня, воззри на меня и склони ко мне свое лицо!..

— Иди в задницу, — с той же лучезарной улыбкой прервала мое приветствие Деметра.

— Никак не могу, ведь ты так и не склонила ко мне свое лицо, — с фальшивой горечью в голосе возразил я.

— Ох и вредный же ты для смертного, — вздохнула Деметра и неспешной походкой подошла к карете, поднялась на ступеньку и, наклонившись, наградила меня звонким поцелуем в лоб. — Так сгодится?

— Нет, конечно, — отозвался я, затаскивая ее в карету к себе на колени.

Она не сопротивлялась. Только засмеялась и, прищурившись, игриво запрокинула голову и сказала:

— Как-то ты не тянешь на того многострадального болящего юношу с чистой душой, о котором говорил Аид. А ну признавайся, чье место занял?

— Забудь. Я его убил и закопал, так что уже не важно, — ответил я, кайфуя от ощущения приятной тяжести ее тела в своих руках.

— Безжалостный негодяй.

— Не то слово.

Она сползла с моих колен и подтолкнула к выходу.

— Давай иди уже!

Я шевельнул ногами.

Работают!

Осторожно привстал, крепко держась руками за стенки кареты. Почувствовав силу в ногах, шагнул на ступеньку, а оттуда — вниз, прямо в бездонную пустоту.

И я прекрасно ощущал свои ноги и стоял без опоры!

— Спасибо тебе огромное. И когда ты только успела?

Я обернулся к Деметре, и с удивлением увидел, что она больше не улыбается. Напротив, промеж ее бровей пролегла хмурая морщинка.

— Подожди меня благодарить. Ну-ка пройдись немного.

Я сделал несколько шагов и обнаружил, что слегка прихрамываю на правую ногу.

Деметра тем временем выбралась из кареты и сосредоточенно наблюдала за моим дефиле.

— Подойди ко мне, — потребовала она.

Я подчинился.

Она осторожно подула себе на ладонь, и в ее руке заискрилось золотистое облачко. Приблизившись ко мне вплотную, она прижала ладонь к моей груди, чуть повыше солнечного сплетения.

Стало горячо.

— Пройдись еще раз, — сказала Деметра.

Я опять поковылял по направлению к входу в дом.

— Не сработало, — медленно проговорила богиня. — Как странно. А ну-ка признавайся, где и кто тебя так отделал?

— Да щас. Где ты видела мужчину, который по доброй воле стал бы рассказывать женщине, кто и при каких обстоятельствах надрал ему зад? — отшутился я. — И вообще, все просто прекрасно! А то, что пока прихрамываю — это мелочи, на которые и внимания не стоит обращать.

— Сложно не обратить. Видишь ли, от такой дозы созидательной энергии даже мертвый олень встал бы и побежал на своих четырех — причем, не хромая, — заявила Деметра, деловито засовывая руки в карманы. — Но это при условии, если бы он умер своей собственной смертью. Или от стрелы охотника. Другое дело, если бы его сразил своей силой кто-нибудь из богов…

— Может, хватит? — попросил я. — Мне не хочется об этом говорить. Можно я просто побуду хромым оленем?

— Ты попал под горячую руку кому-то из бессмертных? — проигнорировала мою просьбу Деметра.

— Может быть.

— Кому?

— Это и правда уже не имеет никакого значения, — уже на полном серьезе сказал я. — Было и прошло. Сейчас есть более актуальный вопрос — не попаду ли я в ближайшее время кое-кому из бессмертных под горячее копыто?..

Брови Деметры вопросительно изогнулись.

Я кивнул.

— Пойдем, — сказала она, и, схватив меня за руку, утащила в свой дом.

Не сговариваясь, мы оба прошли через оранжерею к фонтану — туда, где состоялся наш первый разговор по душам.

— Чего-нибудь налить? — спросил я.

— Давай, — согласилась она. — Как в прошлый раз.

Я улыбнулся.

— Интересно, а закончим мы тоже как в прошлый раз?

Деметра вдруг вспыхнула.

— Ты это на что намекаешь?

— На творческий порыв, конечно. А ты о чем подумала?

Она мило нахмурилась.

— Раз тебя это так сильно волнует, так и быть, отвечу — нет, мы с тобой тогда не переспали! Доволен?

— Вполне, — улыбнулся я, подавая ей бокал.

— И что эта довольная улыбочка означает?

— Она означает, что у нас еще очень многое впереди.

— Дурак озабоченный, — фыркнула Деметра. — Ладно, так куда ты там собрался?

— К Посейдону.

Богиня хихикнула.

— Боюсь, что для Посейдона ты того… Крупом не вышел.

— Это вселяет надежду.

— Что тебе нужно от старого развратника?

— Долгая история. Готова слушать?

— Дай подумаю. Эта твоя история безумна?

— Можно сказать и так.

— И по ходу пьесы ты пару раз оказываешься в дурацком положении?

— Ну, это как посмотреть.

— Значит, да. Тогда скорей рассказывай! — улыбнулась она.

Я начал свой рассказ с того момента, как мы с Янусом нашли Лёху. В общих чертах обрисовал, как мы подружились. А потом — как во время турнира заявились боги, с которыми у Лёхи имелся прижизненный договор, и чем все это закончилось.

Мы пили виски, она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и весело смеялась на каждом забавном эпизоде, а под конец вдруг прослезилась.

— Ты чего?.. — удивился я.

— Лёху… жалко… — проговорила она дрожащими губами.

— Ну-ну, — погладил я ее по волосам. — Я его непременно выручу!

— Бедняга. Ты подумай! Собственная жена не любила!

— Ну как бы и он от нее не был без ума.

— Жизнь не сложилась…

— Ничего себе не сложилась — он первым некромантом королевства был!..

— Боги-покровители его предали…

— Вообще-то в некотором смысле это он их киданул и смылся на тот свет, не рассчитавшись с долгами.

Деметра сердито шмыгнула носом и злобным волчонком уставилась на меня.

— Трудно язык за зубами подержать? Ты мне всю печаль испортил!

Я растерялся.

— Э-эммм… Так я же от чистого сердца тебя утешить пытался.

— А тебя кто просил⁈

— А-ааа, кажется, я понял. Кое-кому просто больше не надо наливать.

— Ну это тебе, конечно, решать, — прищурилась она. — Но, если нальешь, я, так и быть, подскажу тебе, как выдрать клок шерсти из Посейдона. Правда, для этого придется навести справки. Нужно вычислить святилище, где он действительно появляется.

— Да знаю я одно такое! Своими глазами видел, как он в виде жеребца деревянную лошадь… Ой… — под взглядом Деметры я осекся. Черт, вот ведь язык мой без костей! И правда неплохо бы иногда его за зубами удерживать. — Ну… Короче, видел я его, — смущенно проговорил я, виновато пряча глаза.

— Чего-чего он делал с деревянной лошадью? — самым безжалостным