в паре шагов от меня.

Вжжжух!

Обломки камня мелкой дробью ударили в стороны.

Не знаю зачем я выхватил меч. Потому что сражаться с куском воды с помощью клинка — это же дурь несусветная. Разве что для баланса в лапе держать.

И, пригнувшись от пролетавшего мимо осколка размером с пятилитровую баклажку, я рванулся в самое безопасное место, какое только могло сейчас существовать на этом берегу — прямиком к Посейдону.

Деметра между тем продолжала мило беседовать с жеребцом, как ни в чем не бывало.

Прошмыгнув за ее спиной, я схватился за хвост и срезал клок легким движением клинка.

— А-аааа! — продолжал орать Посейдон. — Чего ты хочешь от меня, проклятая⁉

Деметра вздохнула, краем глаза проследила за моим пируэтом и, скрестив руки на груди, проговорила.

— Вот ты вроде и взываешь ко мне, но как-то это все… без уважения. Давай еще раз? Скажи мне то, что я хочу услышать.

— Отпусти меня! Прости! Молю, отпусти! Ну что еще ты хочешь⁈

— Раскаянье в твоем голосе услышать. И да, убери эти твои жужжалки — бесят неимоверно.

— Я раскаиваюсь!!! — вскричал конь.

Водяные веретена безвольно расплескались по земле, теряя всю свою воинственность. И вместе с ней — форму.

Деметра опять глубоко вздохнула.

— Сомневаюсь, конечно. Ну да ладно. Будем считать, что я удовлетворена. Даня, отпустишь его? А то мне как-то лезть туда руками не хочется.

Блин, как будто я всю жизнь мечтал!

— Скорее!!! — взвыл Посейдон.

Делать нечего.

Тихо выругавшись себе под нос, я подобрался под пузо деревянной кобылки и, направив энергию в плечо, резким взмахом саданул по деревяшке, чтобы спокойно добраться до устройства.

Посейдон с перепугу так дернулся назад всей своей тушей, что деревянная кляча со скрипом развалилась, частично освобождая несчастного бога.

— Да я только до ловушки добраться хотел! — в свое оправдание пробормотал я.

— Скорее уже!!!

Наконец, я сдвинул нужный рычажок и освободил жеребца, на которого, признаться, смотреть было жалко.

Опустив могучую голову, притихший Посейдон стоял и жалобно постанывал на каждый вдох.

Потом повернулся к Деметре.

— В том, что случилось тогда, виновен не я один, — проговорил он низким грудным голосом. — Спроси Зевса, когда увидишь его в следующий раз. Спроси, почему Дионис в тот день принес мне свое вино. И кто подослал Эрота с его ядовитыми стрелами…

Посмотри на меня, Деметра. Смотри внимательно!.. Вот он — я. Твой обидчик. Заперт в зверином облике и скован оскорбительным проклятьем. Я поднимаюсь на поверхность из глубин лишь для того, чтобы исполнить предначертанное! Кто бы мог подумать, что царь морей может быть приговорен к такому унижению? Но посягательство на бывшую супругу великого Зевса — преступление столь дикое и отвратительное, что, пожалуй, заслуживает самого сурового наказания. Не так ли?..

Злорадная усмешка на лице моей прекрасной богини растаяла. Она побледнела и зябко обняла себя за плечи, будто на мгновенье потеряла неуязвимость бессмертных и вдруг замерзла, как обычная женщина.

А жеребец, вскинув голову, сверкнул дикими синими глазами и с яростью выкрикнул в небо:

— Зато как свободно теперь стало возле олимпийского трона! Не так ли, брат⁈ Аид далеко, Посейдон глубоко. Кто теперь осмелится схватить тебя за руку?

Встряхнув гривой, он, тяжело переступая копытами, двинулся к воде.

Уголки губ Деметры дрогнули. Казалось, она колеблется.

— Посейдон! — крикнула она вслед водяному жеребцу. — Подожди…

Конь остановился, не оборачиваясь.

— Что еще ты от меня хочешь? — проговорил он, опустив голову.

Деметра подошла к нему. Тонкими пальцами коснулась переливающейся шкуры на спине, и от ее руки поплыла искристая дымка, которая тонким светящимся ручейком пробежала по конскому хребту и растеклась по ребрам.

Посейдон повернул к ней голову.

Деметра одернула руку, словно смутившись.

Несколько мгновений они просто молча стояли рядом, не глядя друг другу в глаза.

Потом Деметра негромко проговорила:

— Будь здоров.

Жеребец медленно кивнул. И вошел в бушующие волны.

Я молчал.

Деметра тоже.

Какое-то время мы просто смотрели вместе с ней на тяжелую свинцово-серую воду, с брызгами разбивающуюся о прибрежные валуны.

Если Посейдон не солгал, получается, Зевс хладнокровно продал Деметру ради возможности скомпрометировать и удалить брата.

А мне казалось, я уже вполне привык к жестоким играм местных богов.

Оказывается — нет.

И похоже, эта мысль сейчас тревожила не только меня. Промеж бровей Деметры пролегла строгая морщинка, лицо казалось бледнее обычного, короткие волосы сердито раздувал ветер.

— Пойдем отсюда, — сказала она, наконец.

Я кивнул.

— Согласен.

Деметра открыла портал, и мы по очереди вошли в него.

— Как видишь, я сдержала слово, — сказала она, когда мы очутились в ее оранжерее. — Всего за одно утро мы решили твою проблему.

— И попутно приобрели еще одну для тебя?

Деметра усмехнулась.

— Ну… я бы не назвала это проблемой. Для меня даже запоздалая информированность все равно лучше незнания.

Я попытался поймать ее взгляд.

— И что ты теперь собираешься делать?..

Она улыбнулась — но на этот раз улыбался только ее рот, а глаза смотрели все так же невесело, как и минуту назад.

— А теперь я собираюсь выпроваживать тебя. У меня сегодня в полдень мероприятие в одном городе, которому я покровительствую. Надо привести себя в канонический вид и замотаться в белую простыню, как того требует традиция, — отшутилась она.

— Нафиг простынь. Объяви протест, положи начало новой традиции и выйди к народу голой с фиговым листочком на причинном месте и с феминистическим транспарантом над головой «Мое тело — мое дело»!

Деметра рассмеялась. На этот раз — по-настоящему.

— Ты заметил, что как только мы вместе сходимся, в голову обоим начинают приходить жу-ууткие, и вместе с тем совершенно прекрасные идеи, от которых весело и земля горит под ногами? Но на этот раз я, пожалуй, все-таки воздержусь.

— Неужели храбрости не хватает? Не могу поверить!

— Нет, просто фиговые листочки закончились, — парировала Деметра, улыбаясь. — Но тебе и правда пора.

Я кивнул.

— Хорошо. Тогда до встречи?

— До встречи, — с нежностью в голосе повторила она, и у меня на сердце потеплело.

Я подошел к двери, толкнул ее, окинул взглядом расстилавшуюся повсюду пустоту.

Надо сказать, с погодой им здесь явно повезло больше нашего.

— Слушай, а ты не можешь как-то наладить климат внизу? А то у нас в пересменке королей то дождь, то солнце, то мороз — очуметь можно. Это же в твоей власти?

— Теоретически — да, — отозвалась Деметра из глубины своей оранжереи. — Но я не стану вмешиваться, извини.

— Ну, нет так нет, — пожал я плечами.

— Это не из лени, если что, — сказала Деметра. — Просто у любого действия есть энергия отдачи. На протяжении многих лет король своей особой властью держал природные катаклизмы под жестким контролем. Все проявления допускались в умеренных количествах и сообразно сезону. За это время в природе накопилось достаточно энергии хаоса, и теперь нужно дать ей возможность выплеснуться. Иначе смерть следующего короля приведет к чудовищным последствиям, и хаос возьмет с человечества немалую жертву.

Я присвистнул.

— Понял. Природа сложней, чем кажется.

— Все сложней, чем кажется, — сказала Деметра, помахав рукой мне на прощанье.

В святилище я вернулся умиротворенным, с клоком конских волос за пазухой и новым поводом ненавидеть Зевса, чтоб он сдох.

Нергал не стал меня ни о чем расспрашивать. Только смерил пристальным взглядом, удовлетворенно кивнул — и отправился по каким-то своим делам.

Гая на месте тоже не было.

Зато кошки засуетились вокруг. В отсутствие хозяина они все дружно принялись наводить в святилище чистоту и уют.

Тогда я спросил, на найдется ли для меня лошади, потому что я бы хотел съездить в город. Но вместо коня мне вручили ярко поблескивающий амулет с зарядом на три-четыре перехода и провели краткий инструктаж, как им пользоваться.

Так я сам себе открыл портал недалеко от въездных ворот.

И оказалось, что в окрестностях Вышгорода сегодня неожиданно приятная погода — тихо, по-мартовски тепло и солнечно. Торговцы, выстроившиеся у въездных ворот, бойко переговаривались и подшучивали друг над другом. Стражники щурились на солнце и старались осматривать товар побыстрее.

В общем, красота.

Поскольку я был без телеги, то прошел КПП без очереди и досмотра.

Город жил обычной жизнью выходного дня. Рынок кипел, горожане спешили по делам, жрецы активно окуривали храмы. Мальчишки с ящичками леденцов и свежих кренделей в руках наперебой расхваливали отцовские товары. Свернув в сторону «Жареного Лося», я услышал из окон одного из домов радостные хмельные голоса:

— За тебя, Димитрий!

— За друга!

— Пей до дна, долгих тебе лет!