старший лейтенант и восемь матросов, поссорившись с капитаном, с вещами сошли на берег и покинули нас. Здесь также Чарльз Пикеринг, капитан «Пяти портов» (другой оплот нашего путешествия), расстался с жизнью, и его прах был предан земле там, где мы брали воду, с подобающими в таких случаях ружейными залпами. Г-н Томас Страдлинг, лейтенант, возглавил командование кораблем. [… ]

8 декабря, завершив все дела, мы отплыли вместе с капитаном сопровождающего корабля Страдлингом, порешив не высаживаться на берег до прибытия в Хуан-Фернандес. [… ]

4 января 1704 года мы попали в сильный шторм с юго-западным ветром, во время которого потеряли связь с сопровождающим судном; но мы все же надеялись встретить его в Хуан-Фернандесе, выбранном местом встречи.

9 января капитан Дампир, думая, что мы находимся к западу от мыса Горн, приказал взять курс на север. 11-го утром мы увидели землю, оказавшуюся, вопреки ожиданиям, группой из четырех островов приблизительно в пяти лье к востоку от Огненной Земли, [… ] после чего снова взяли курс на юг. 14 января скончался один из наших людей, и его вещи были проданы следующим образом. Сундук, стоимостью 5 шиллингов, продан за 3 ливра; пара обуви, стоимостью 4 шиллинга и 6 пенсов, продана за 31 шиллинг; полфунта нити, стоимостью 2 шиллинга, продано за 17 шиллингов и 6 пенсов. [… ]

* * *

10 февраля, пять месяцев спустя после отбытия из Великобритании, «Святой Георгий» бросил якорь у острова Хуан-Фернандес. «Пять портов» опередил его на три дня, причем экипаж этого корабля был на грани бунта.

Здесь мы запасли дров, воды, почистили днища кораблей и натерли их до блеска. Капитан Страдлинг повздорил со своим экипажем, и сорок два человека сошли на берег; таким образом, в течение двух дней корабль оставался без команды; но благодаря усилиям капитана Дампира людей уломали, чтобы они вернулись на борт.

Этот остров получил название в честь своего первооткрывателя, испанца по имени Хуан, или Джон, Фернандес. Он насчитывает примерно четырнадцать лье по периметру[18], на нем есть высокие горы и маленькие уютные долины. В лесу произрастают деревья различных пород, но ни одно не может быть использовано для мачты. В изобилии есть перечные деревья[19], но их пряные плоды еще не созрели во время нашего пребывания. Много капустных деревьев, хоть и с маленькими, но очень вкусными и сладкими плодами. У капустного дерева тонкий прямой ствол с многочисленными узлами, или сочленениями, каждый промежуток между ними составляет приблизительно четыре дюйма, как у стеблей бамбука, ствол свободен от листвы, за исключением вершины, посреди которой находится капуста; вареная она вкуснее любой огородной, которую мне только доводилось пробовать. Ветки обычно двенадцать-тринадцать футов[20] в длину, они выпускают листья длиной четыре фута и шириной дюйм с половиной. Листья растут так плотно, что кажется, будто каждая ветка выпускает только один лист. Капуста, когда ее срезают у основания ветки, составляет, как правило, шесть дюймов в ширину и приблизительно фут в длину, некоторые кочаны больше, некоторые меньше, и она белая, как молоко. У основания капусты растут ягоды в виде виноградной грозди весом примерно шесть фунтов[21]. Они цвета и размера спелой вишни, в середине ягоды большая косточка; а вкус очень напоминает английский боярышник. Мы никогда не карабкались по стволу, чтобы собрать капусту, так как дерево очень высокое, зацепиться не за что, поэтому весьма затруднительно залезть на него. Я видел некоторые из этих деревьев после того, как мы их срубали (что обычно делают, чтобы собрать капусту), они были девяносто или сто футов в длину.

На этом острове очень много диких кошек самого прекрасного окраса, завезенных сюда (как я предполагаю) испанцами, чтобы истребить коз[22] [… ].

Коз огромное число, особенно в западной части острова; они собираются в этом месте, так как здесь пастбище лучше. Из мяса этих коз мы заготовили съестные припасы; жаркое из одной туши примерно с полуфунтом вареной капусты – кушанье очень вкусное. Я слышал, как капитан Мартин рассказывал о каких-то французских пиратах, тщетно бороздивших эти моря и всюду попадавшихся испанцам; потеряв надежду укрыться от неприятеля, они решили подойти к острову Хуан-Фернандес. Французов было около двадцати, они думали остаться здесь на девять-десять месяцев, что, вероятно, и сделали. Подойдя к острову с запада, они высадились на сушу. Очень быстро матросы так наловчились приручать коз, что некоторые животные сами стали приходить для дойки. Из молока французы изготавливали хорошее масло и сыр, и не только чтобы удовлетворить нужду в продовольствии, но и для заготовки впрок. После десяти месяцев, проведенных на острове, они выходят на своем маленьком военном корабле в море, достигают берега Перу, встречаются с испанским кораблем и на его борту, как говорят, находят сумму в двести тысяч песо, добрая половина которой – в золотых дублонах[23]. [… ]

Из обитателей моря здесь водится тюлень[24] в таком изобилии, что им кишит все пространство; не охотясь на него, невозможно добраться до суши. Также много морских львов[25]; а морские коньки, чешуйницы, рифовый окунь, сардины и лангусты[26] – в почти невероятном изобилии.

Морской лев так называется (как я думаю) потому, что его рев напоминает рев льва; голова также похожа на львиную. У него четыре больших передних зуба, остальные частые, короткие и расплющенные. В этом животное походит на льва; в остальном оно совсем иное. У него четыре ласта, два передних служат ему, когда он выбирается на сушу, чтобы поддерживать корпус, после чего он выволакивает и нижнюю часть тела на берег; два задних ласта на суше ему не нужны, он пользуется ими только в воде. Эти создания очень тучны; посему мы забили их в огромном количестве и вскоре натопили тонну лампового масла; большинство матросов использовало его, чтобы жарить на нем рыбу; и на самом деле, вкус его не неприятен. Мы забили одного зверя длиной двадцать три фута, четырнадцать футов с половиной по окружности и вырезали семнадцать фунтов жира. У морских львов короткая шерсть светлого окраса, более светлая у молодых, песочного оттенка у матерых. Их мясо отдает рыбой; так как все, чем они питаются, живет в воде, обычно они выходят на сушу только для сна. Пять, шесть, семь животных улягутся бок о бок, как это делают свиньи, и могут так оставаться три-четыре дня, пока не надоест. Они