бренди, сахар, муку и т. д. 18-го, когда маленькая барка водоизмещением примерно тридцать тонн появилась в поле зрения, мы направили к ней большой баркас и шлюпку и захватили барку. Она перевозила мало груза, только немного серебра. Капитан Страдлинг оставил барку для собственного пользования. Здесь наш капитан и капитан Страдлинг, повздорив, решили разделиться. Оба экипажа были вольны выбрать корабль, на котором идти дальше. В результате пятеро наших людей перешло к капитану Страдлингу, а пять из его команды пришли к нам.

Пленники сказали, что на борту захваченного нами судна была сумма в 80 000 долларов, которую они украдкой доставили в Лиму и спрятали у причала. Наш капитан не поверил им и не желал более мешкать. Он считал, что мы должны тщательно обыскать корабль снизу доверху и что потеря времени повредила бы его дальнейшим замыслам. Таким образом, взяв сколько-то провизии, мы освободили захваченное судно.

19 мая мы разошлись с «Пятью портами», намереваясь поживиться на побережье Перу. [… ]

* * *

На борту «Святого Георгия» Фунел продолжает вести журнал до тех пор, пока 6 января 1705 года он, в свою очередь, вместе с тридцатью двумя членами экипажа не покинет Дампира, чтобы направиться к берегам Индии. Через две недели после того, как они разошлись с «Пятью портами», в журнале сделана последняя запись, позволяющая ретроспективно осветить первый бой, проведенный корсарами в водах Хуан-Фернандеса.

Уильям Фунел: 7 июня мы заметили парусник, устроили за ним погоню и захватили его. Корабль водоизмещением примерно сто тонн прибыл из Трухильо и направлялся к Панаме, груженный мукой, сахаром, бренди и т. д. вместе с несколькими тюками шелковых тканей. Мы взяли связку с письмами и вскрыли их. Первое, которое мы прочли, было от капитана французского корабля, с которым мы сразились в водах Хуан-Фернандеса и встретились снова на входе в порт Лимы. Оно было адресовано губернатору Панамы и давало отчет о выдержанном сражении против двух кораблей английских корсаров в водах острова. Меньшее из двух [ «Пять портов»] дало только восемь или десять пушечных залпов перед тем, как отойти в тыл, и больше не показалось за все сражение, вероятно, из-за отсутствия ветра. Большое судно (то есть мы) сражалось борт к борту в течение более шести часов. Мы убили у них много людей, по прибытии в Лиму они высадили тридцать два человека, каждый из них потерял или руку, или ногу, или глаз. Им очень повезло, что мы их не захватили, так как, когда мы ретировались, они считали себя на краю гибели, не имея более людей, чтобы защищаться. В других письмах два французских корабля, увиденные нами напротив Хуан-Фернандеса, сообщали, что встретили в море баркас, на борту которого были англичанин и собака; речь шла о баркасе капитана Страдлинга, оставленном в одиночестве, когда мы отправились в погоню. Два упомянутых французских корабля стали на якорь в Хуан-Фернандесе и захватили наши якоря, якорные цепи, баркас со всей провизией капитана Страдлинга, также пятерых наших людей и негра, которых мы там оставили.

* * *

Что стало с «Пятью портами» после расставания? Об этом ничего не известно, так как небольшое судно потерпело крушение в конце этого года у перуанского побережья и бортовой журнал был утрачен. До нас не дошло никакого письменного свидетельства о событиях, произошедших на борту в течение этих пяти последних месяцев, и особенно о конфликте между капитаном Страдлингом и его старшим помощником Селькирком. Капитан Страдлинг, один из семи выживших, был захвачен испанцами на баркасе и отправлен в тюрьму Лимы. Уильям Дампир покинет потрепанный «Святой Георгий», сойдя на одном перуанском острове. Он закончит свое третье, последнее и губительное кругосветное плавание на захваченной бригантине.

10 октября 1704 года Александр Селькирк просит капитана Страдлинга высадить его на острове Хуан-Фернандес.

Он остается всеми забытый, один-одинешенек.

«Герцог» под командованием Вудса Роджерса подбирает Александра Селькирка на острове Хуан-Фернандес

Глава III. В которой капитан Вудс Роджерс рассказывает, как нашли Александра Селькирка на острове и как он выжил. Одиночество и выживание

Чтобы рассказать следующую часть нашей истории, нужен беспристрастный взгляд, внимательный, точный, не искаженный, не предубежденный. Капитан Вудс Роджерс, щепетильно честный офицер, и есть этот безукоризненный свидетель. Он рассказывает в своем «Путешествии вокруг света»[32], как он подобрал Александра Селькирка на острове Хуан-Фернандес и как последний там выжил. Единственный раз он высказывает личное суждение: «Видно, одиночество и уход от мира не такое уж невыносимое состояние, как большинство людей себе это представляет». Но он вскоре отрекается от своих слов, предоставляя судить об этом «философу и теологу» (он не упомянул романиста).

Рассказ Вудса Роджерса занимает двадцать скупых страниц среди повествования о путешествии, представляющемся полной противоположностью путешествию Дампира (притом что последний находился у него на борту)[33]. Наперекор болезни, поражающей экипаж, традиционным спорам о том, как начинать преследование, экспедиция завершится без серьезных раздоров и бунтов. Разногласия разрешаются на советах, и соглашения подписывают все офицеры. Их ждут богатые трофеи: будет захвачен один город (Гуаякиль, Эквадор) и один испанский галион. Каждый из уцелевших вернется в Англию с многими сотнями ливров в кармане…

Если только не проиграет свою часть добычи.

Думаю – и это мое личное мнение – что отзвук истории покинутого моряка не раздавался бы до сих пор у нас в ушах, если бы мы не имели свидетельства этого человека, проницательного и строгого, никогда не впадавшего в преувеличения. «Путешествующим в Южном море очень не повезло, – пишет он в предисловии. – Корсары, чтобы соответствовать роли странствующих рыцарей и выдать себя за образчик храбрости и чистоты нравов, дали столь романические описания своих приключений и рассказали столь удивительные истории, что последующие путешествия более скромных странников казались поверхностному читателю заурядными и скучными. Потому я прошу будущих читателей быть снисходительными в своей критике, когда они просмотрят этот дневник, рассчитанный не на то, чтобы их развлечь, а на то, чтобы просто изложить правду».

Чуть ниже Вудс Роджерс объясняет, каким образом составлялся его отчет.

«Со дня нашего отплытия я изобрел наилучший способ создания правдивого описания путешествия. Я вел ежедневные записи всех событий в журнале, доступном для каждого. И если что-нибудь вызывало справедливые возражения, то на эти страницы вносились исправления».

Чтобы оценить стиль этого антиромантика, этого мастера преуменьшать, нужно послушать рассказ о решающем сражении с испанским галионом, когда он скромно