Совсем недавно, сожалея о том, как мне не хватает Мариши с ее способностью сначала привлекать неприятности на свою пятую точку, а потом превращать их в нечто диаметрально противоположное, я под пятой точкой понимала некую философскую абстракцию.

Сейчас мне удалось убедится, что Мариша не приемлет абстрактных рассуждений и все философские концепции, в том числе и связанные с собственной задницей, тут же воплощает в реальную жизнь. Короче, я сама запуталась со всеми этими абстракциями и концепциями и приключениями на пятую точку.

А по жизни все свелось к тому, что моя только что обретенная сестренка умудрилась каким то образом изогнутся и залезть в хаотичное переплетение реек и трубочек шедевра техно-магической мысли, прямо в самую середину. Наверное, очень хотела доказать мне, что в конструкции профессора присутствовал табуреточный элемент. После этого она водрузила свою попу на небольшую, расположенную горизонтально решетку и размахивая в воздухе ногами принялась дерзить профессору Адаму Смиту.

И не надо думать, что я критикую Маришкину попу. Она у нее вполне спортивная и очень изящная. У меня не хуже. Мы же с Маришкой близняшки. Да все парни в Универе оборачивались нам вслед и пялились на нижние девяносто, когда мы с сестренкой в боевой раскраске приходили на занятия.

Но в данном случае определяющим фактором стала не форма, а содержание. Все-таки к числу Дюймовочек Маришку не удалось бы причислить даже при самой богатой фантазии. Судя по всему, конструкция профессора не была рассчитана на нагрузки значительно превышающие сорок килограмм.

Возможно, если бы профессор проявил деликатность, которая должна быть присуще ученому мужу, то все и обошлось бы. А так он принялся орать. И на кого? На Маришку. Самоубийца. Даже я не всегда рискую повышать на нее голос. Так, разве что под настроение.

Так вот, вполне естественно, моя сестренка разнервничалась. А как обычно в таких случаях поступает женщина? Пытается вернуть себе хорошее настроение одним из двух привычных способов. Лично мне лучше всего помогает заварное пирожное и чашка кофе. А вот Маришка предпочитает приобрести себе новую красивую безделушку.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы проникнутся чувством вины и раскаяния и оставить в покое не в чем не повинный портальный маяк, сестренка начала отвинчивать от верхушки магические кристаллы и вставлять их по одному себе в волосы. Как ни странно, они прекрасно держались в ее платиновой гриве и придавали Маришке вид сказочной феи.

К этому времени профессор изошел криком, и мне даже показалось, что он начал уменьшаться в размерах. Роскошная огненная аура, полностью окутывающая Демона еще минуту назад потускнела, оставив после себя отдельные темно красные пятна в случайном порядке расположенные на теле. Профессор Адам Смит больше не кричал. Он натужно сипел, угрожая Маришке всеми возможными карами, если та немедленно не прекратит хулиганить.

«Вот видишь, Блонда, — прояснил мне ситуацию Демон Голубого Хамелеона. Перед тобой — классический конфликт между магической печатью, которая запрещает Демону наносить любой вред жителю Эдема, и страстным желанием профессора немедленно уничтожить твою сестру в особо извращенной форме.

Обычно подобные внутренние противоречия ничем хорошим для Демонов не кончаются. Я бы на месте профессора поостерегся и попытался расслабится.

Маришка делала вид, что не замечает потуги профессора, тем самым еще больше заставляя того беситься, и продолжала один за другим снимать магические кристаллы, украшая ими свои волосы. Надо не забыть узнать, каким образом она их фиксирует.

— Блонда, — поинтересовалась Маришка у меня. — Как ты думаешь, мне идет? У тебя случайно зеркальца под рукой нет.

Ответить я не успела. Вся магическая конструкция, не выдержав над собой такого надругательства, просто рассыпалась, оставив на плите груду несвязанных между собой элементов.

Главное, Маришка не пострадала, с облегчением отметила я, наблюдая как сестренка уверенно выбирается из под обломков, раздраженно отшвыривая в стороны наиболее крупные куски.

— Глупцы, молите всех своих богов за то, что на мне магическая печать, которая запрещает причинять вам вред. — Начал вещать профессор — демон, к которому снова вернулся голос. — Иначе даже чертоги Демонов Боли показались бы вам местом отдохновения. Я покидаю вас. Но знайте, что вам никогда не удастся пробиться сквозь стены, ограждающие эту площадку. Они укреплены магией. А после разрушения портального маяка вас никто и никогда не сможет найти. Слишком сильное заклинание охраняет это место. Даже я, покинув его, не смогу сюда вернутся. Вы так и умрете здесь, мучимые жаждой и голодом.

С этими словами профессор демон снова покрылся кроваво красной аурой и стремительной кометой помчался вверх в небо, оставляя за собой огненный шлейф.

— Стой, — закричала вслед ему Маришка. — Блонда, хватай его. Вот черт, удрал таки.

После этого сестренка подошла ко мне и глядя в глаза твердым голосом заявила.

— Блонда, пообещай мне, что когда мы снова поймаем вашего профессора, ты отдашь его мне, а потом поможешь сделать с ним все, что я хочу.

Поскольку повышенная кровожадность плохо сочеталась в моей голове с образом Мариши, я поинтересовалась:

— А что ты с ним хочешь сделать?

— Ну Блондочка, ну пожалуйста, просто пообещай, не спрашивай. Ну что тебе жалко?

Встретив мой твердый отказ, Маришка вздохнула и призналась.

— Я ему рога хочу отпилить. Ну хотя бы один, левый.

— Зачем? — Изумилась я.

— Ну, представляешь, — объяснила мне сестренка. — Выйду я замуж. И тут вдруг увижу, как мой благоверный заинтересованно рассматривает молоденькую сестру своего приятеля. Вот тогда я и покажу ему эти рога с намеком, что у самого такие могут вырасти.

— Да-а-а, — изумленно протянул в моей голове Демон Голубого Хамелеона. — Какая все-таки твоя сестра удивительно предусмотрительная девушка. Не то, что некоторые.

Хорошо зная Маришку, поняла, что просто так она не отстанет, поэтому пообещала всяческое содействие в деле приобретения спецсредств для воспитания будущего мужа, одновременно в душе пожелав профессору Адаму Смиту никогда с нами не встречаться. Ну вот не лежит у меня душа считать его законченным злодеем и мерзавцем.

— Как жалко расставатся с иллюзиями, — пожаловалась я Милке. — Мне всегда нравился профессор Адам Смит. Подтянутый, уверенный в себе Демон. К тому же, прекрасный преподаватель. А скатился до уровня какого-то чмо из низкобюджетного триллера. Вещает пафосно, но не убедитьельно. Пугает изо всех сил, а совсем не страшно. Ну разве что принца Осю затеррорезировал, — сохраняя объективность вынуждена была констатировать я. — Неужели он так поглупел, вернувшись в родной мир? Тогда, действительно, права Мариша, рога отпилить и забыть. Надеюсь, возвращение к истокам не сказалось на умственных способностях Демона Голубого Хамелеона, — поддела я своего собеседника.