болоте, а след почти моментально затягивался. Странное место, по мнению человека, но вполне обычное по меркам Хэллы.

— Влад, твой выход, — Сергей приблизился к отмеченному месту, посмотрел наверх, на маленькую чёрную точку дрона, затем ниже, на кроны, ветви и, наконец, стволы. Выглядело всё довольно спокойно и безобидно. Это-то и настораживало. — Остальным смотреть в оба.

— Мой звёздный час, — заявил Влад. Вошёл в подсвеченный круг, установил треножник, скинул рюкзак. Извлечение и установка непосредственно бура заняли ещё минут пять, и всё это время товарищи стояли рядом, спинами друг к другу, внимательно следя за любым движением в зарослях.

— Не облажайся… опять, — попросил Корней, которому явно надоело затянувшееся ожидание. — Долго ещё провозишься?

— Ты делаешь мне больно своими словами, — отозвался Владислав, выставляя настройки. — Это очень сложная техника, с ней нужно обращаться нежно, с любовью, как с женщиной, — он замолчал, убрал руки от панели ввода, сделал шаг назад, с надеждой глядя на капризную аппаратуру. Бур пару мгновений раздумывал, переливаясь лампочками, и наконец заработал. Сверло с треском и шипением вошло в землю, разбрасывая клочья мха и почвы, вскоре к ним добавились и камни. — Думаю, несколько минут у нас есть.

— Хорошо бы, — протянул Сергей, не находя себе покоя. Затишье его напрягало. На Хэлле сложно, а то и вовсе невозможно отыскать клочок поверхности, где не копошилась какая-нибудь тварь. Любого размера и формы, от грибов и насекомых до пауков на метровых ходулях. Когда видишь угрозу, то сразу прикидываешь, как с ней справиться и, самое главное, что от неё ожидать. Если вокруг много суетливой мелюзги, значит, крупных зверей поблизости нет, и наоборот. Сейчас же на глаза не попадалось вообще никого и ничего, словно бесчисленные обитатели разбежались и не торопились возвращаться.

Нервозности добавлял и сам бур. Устройство мало того, что достаточно громко шумело, так ещё и создавало вибрацию, привлекая тварей, что, возможно, ещё не видел глаз человека. Казалось бы, простая вылазка, но могла обернуться крайне плачевным результатом.

У них уже был весьма богатый опыт прогулок по Хэлле, в основном по северным территориям, где учёные успели описать и изучить каждую тварь, написать методичку по её истреблению и сделать сноску, как с ней не повстречаться. Наёмники по типу Сергея и команды проверили всё написанное на практике и не поленились сделать пометки в инструкциях от руки, в сдержанных и конструктивных выражениях, конечно же. Ну а что же касалось сегодняшнего задания, то оно действительно звучало крайне заманчиво, если не сказать подозрительно просто. Отправиться на «точку» и пробурить скважину. Быстро и просто.

Дальше шли нюансы. Место оказалось в нейтральной зоне между американскими и русскими лагерями, в низине и, более того, в неизученной толком местности. Конечно, большинство тварей, что тут водились, уже давно были известны науке и неоднократно встречены командой, однако на Базе постоянно ходили слухи об отклонениях и новых существах, попадавшихся по границе «обитаемых областей». Именно это и заставляло быть постоянно начеку — перспектива столкнуться с чем-то новым и непредсказуемым.

Казалось бы, за те полгода, что они провели на Хэлли, страх должен был полностью испариться из крови, но нет, этот фокус здесь не работал. Каждая вылазка отличалась от предыдущей, непредсказуемая, всегда смертельно опасная и как минимум требующая последующей весьма долгой реабилитации. Не столько физической — с этим справлялись скафандры, надёжно защищая от главной напасти джунглей — вездесущих спор грибов. Один вдох неочищенного воздуха означал неминуемую смерть, плесень за несколько часов съест тебя изнутри, оставив в лучшем случае кости и грибные тела. Главной проблемой для людей и в большей степени для тех, кто выходил наружу, было психологическое давление. В этом Хэлле не было равных. Заставить бояться, трястись от страха, стучать зубами от ужаса и вопить от безумия — вот её любимое развлечение. Даже в безопасных стенах Базы человек испытывал это давление, постоянно озирался, прислушивался, старался не оставаться в одиночестве, зная, что между всеми ужасами планеты и тихой спокойной койкой лишь одна тонкая стена. Сергей не был исключением, как и любой боец в его непростой команде.

Полгода. Почти рекорд. Сейчас прежняя жизнь на Земле казалась чем-то невообразимо далёким, миражом, сном. Для них, для каждого без исключения, существовала лишь Хэлла, жестокая, беспощадная, но справедливая. Зазевался, отвлёкся, задумался. Вот основные причины смертей. Тут она играла с людьми честно. Соблюдай правила — и ничего с тобой не случится, можешь даже внушить себе ложное чувство безопасности за бетонными стенами. И при всём при том Хэлла никогда не станет домом, сколько времени здесь ни проведи. Стоило забраться в койку, положить голову на подушку, укрыться одеялом и закрыть глаза, как приходили сны. Сны о Земле, о прошлой жизни, семье и друзьях. Что бы ни предлагала щедрая Хэлла, безграничные сокровища и возможности, во снах людям всегда снилась лишь Земля. Дом.

— Влад, — окликнул Сергей товарища. Ответа не последовало, пришлось повернуться и повторить: — Владислав!

— Эт я, — встрепенулся тот, прервав свою созерцательную задумчивость.

— Чего застыл, природой любуешься? Как наши успехи?

— Нормуль, — отозвался Влад, вытянулся, заглядывая в дисплей. — Минут пять, не больше.

— Хорошо, — кивнул Сергей. — Следи за показаниями, а не в облаках летай. Что ты там такого увидел?

— Да в том-то и дело, что ничего, — озадаченно ответил он. — Просто такое ощущение, что на меня кто-то смотрит.

— Может, в кустах притаилась жгучая красотка и пожирает тебя глазами? — расхохотался Корней, а когда успокоился, заговорил уже более серьёзно: — У меня, кстати, тоже такое чувство, глазами вроде ничего найти не могу, но вот на уровне интуиции… Даже жутко как-то.

— Я ничего подобного не испытываю, — признался Сергей, но тем не менее два его товарища высказали обеспокоенность, а это уже стоит внимания. — Эд, пройдись тепловизором по деревьям.

— Угу, — только и сказал тот. Определённо, Эдик ещё злился: да, он послушно исполнял команды, отвечал, когда требовалось, но не более, ни одного лишнего слова, словно все вокруг для него стали чужими людьми. Оно и понятно, накануне Корней испортил, пожалуй, самый важный и волнительный момент за всё то время, что они пребывали на планете. Дело было в столовой, уже под вечер, когда из смены там оставалось едва ли больше десятка человек. Они вчетвером, как обычно, сидели за столом, вели праздную беседу, когда было