Сурт убрал кристалл карты, развеялась иллюзия уменьшенной местности.

— Тормошить нужно наших хаосистов, одну я прогнал для твоего благодушия. Драконы умеют призывать первоматерию, сырой Хаос, осталось научиться его контролировать. Все изменения кракалевны производят через него. Мутировать можно не только тела, но и местность, если распылить первоматерию по большой площади. На драконов такая малая её концентрация не влияет, не проходит сквозь щит ауры и рефлекторную волю, но на растения, животных и погоду — легко. А знаешь, как кракалевны выбирают из всех возможных случайных мутаций нужную? Единственным способом, которым можно контролировать первоматерию и создавать из неё миры.

— Только Вышний из сказок Светлых на это способен, — Аменемхат развернулся ко взлётному окну.

— Вот кракалевны им и стали. Нам нужен свой Вышний.

Сурт не пустословил, но даже Аменемхат не сразу понял, о чём он говорит.

Кроме известного всем драконам прановладения — магии, основанной на использовании жизненной энергии — они могли овладеть другим способом изменения реальности, чьи результаты были не столь очевидны, как взрывы кипящей праны, но куда более невероятны и глобальны. Кобничество требовало высокой степени самоконтроля, поскольку овладевшей им дракон был способен изменять мир вокруг себя одной собственной волей и мыслями — это и подразумевал Сурт понятием «думать» или «решать, что будет».

Кобников среди беглецов было немало, ведь новый демиург начал видеть в них опасных конкурентов за власть, чья магия незаметна и потому её результаты нельзя было свалить на них прямо. Под знаменем свободолюбия Хардол покинули Марда — первая хаосистка, систематизировавшая кобнические приемы в собрании текстов «Чёрной руки», Нергал — жрец высокого посвящения, выдавший всем будущим нашаранам тайный «чистый язык», чтобы все их слова стали священными и претворялись в жизнь… даже сам Аменемхат, по слухам, не смог бы удачно осуществить такой масштабный «побег» из-под носа слуг демиурга, если бы не умел превращать случайности в необходимые для себя события. Но даже со всем этим арсеналом драконы были равными кракалевнам, а не превосходили их.

Большинство драконов по-прежнему не были кобниками, и даже среди них некоторые не понимали метафор, воспринимая слова буквально и действуя прямо. По «предложению Сурта» некоторые глупцы решили сами попробовать стать требуемым Высшим, но избрали для этого витиеватые и опасные пути. Не имея никакого понятия о том, каким образом Иерон или тот же Радвер стали демиургами, то есть фокальной точкой энергии всего драконьего народа, они стали пробовать разные способы наобум, часто с печальными последствиями.

Другой проблемой стало отсутствие общего языка. Да, «чистый язык» объединил многие диалекты праговора, но не сделал образ мысли Темных, Светлых и хаосистов единым. Не все Тёмные были благородны, как Аменемхат, и до сих пор желали ублажать Тьму убийствами и прочими непотребностями. Не все Светлые даже после атеистического просвещения Радвера отринули идею, что Вышний существует, возможно даже в физическом теле, и имеет единый кодекс поведения для жителей всех планет: если существует раса немых разумных, они после смерти поголовно низвергнутся в нижние слои потому, что не пели оры Создателю по утрам. А большинство хаосистов и вовсе пересматривали свою жизненную позицию каждый день — впрочем, самые отъявленные безумцы пустились вплавь обратно на Хардол в первые дни отбытия эскадры.

Потому маг тени Намира Арё и решила, что незачем делать тучу Вышних, когда существует одна Тьма, неподкупная и единственно правильная. Она собрала наиболее преданных Тьме сторонников для проведения обряда, который был призван не просто вызвать Безначальную покровительницу, но и сразу предоставить ей все возможности для защиты своих почитателей. И ранее на оставленных землях существовали Воплощения, наделённые силами Тьмы, видящие её глазами и несущие её волю. Почему бы не создать ещё одно?

Ритуалы призыва не производили со времён осады Авваатера — столицы Светлых — их собственным безумным демиургом Семарглом. Но секреты обряда, поведанные одним из древнейших кобников, самим Разором, сохранились — в Нашар прибыла дочь одного из учеников Разора, Арма Наур. Намира не потратила много времени на её уговоры — эта самка прекрасно видела, как гибнут собратья по вине кракалевн, да и навью энергию ощущала. Идея Намиры, смелая и безрассудная, завлекла её, и Арма согласилась помочь с проведением обряда.

Из убийства Намиры Арма не стала делать пышного ритуала — не важно было, каким образом она умрёт. Чтобы не вредить телу, она решила просто её удушить. Потом подняла её мёртвое тело за гриву:

— Воплотись, явись в явь, — она повторяла слова, когда-то сказанные Разором над телом возвращаемой из ничего драконессы. — На веки вечные. Скройся, скройся в этом сосуде.

Арма не знала, кого звать на этот раз, поэтому всё, что она делала — мешала сущностям-выскочкам занять неподобающее им место, отрезала возможность воплотиться в Намире кому-либо. И всё равно — Тьма явилась, потому что ей ничто не сможет помешать.

Уничтоженная, потраченная на призыв душа восстановилась в ней, но уже не имела характера, потому не светилась каким-то цветом, а поглощала свет.

— Забавно, — произнесла она, вставая на задние лапы и осматривая свою лапу. — Что ты решила предоставить мне совершенно не сопротивляющийся разум. Это было верным решением, Арма Наур, но повторять его я не советую. Особенность сознания иногда способна пригодится, потому следующий призыв меня в драконье тело лучше совершать без вытряхивания души.

— В твоей силе создать новую или оживить тело без неё, иначе ты не стоишь нашего почтения, Великая и Безначальная, — совершая приветственный жест крылом, Арма, в отличии от сжавшихся в испуге Тёмных, не изменила своего равнодушного взгляда. — Я не всеведуща, как ты, и не знаю, когда придётся вселять тебя в следующий раз.

— Я обучу тебя более эффективному способу, — Намира помассировала себе горло, звучавшая в её голосе хрипотца стала пропадать. — Нет смысла уродовать души и ранить тела драконов, иначе как они смогут служить мне? Достаточно положить тело в могилу, незачем его убивать.

— При нужде попробую. Но сейчас у нас иные заботы, — Арма напомнила Тьме, но пояснять не стала, поскольку той и так всё было известно.

— Это всего лишь задача вам на обучение, которую не решить в один момент, но которая поможет нам