– Плохо, что женщины, – вздохнул Маркиз, –замуж вышли, фамилию поменяли – и все, нет больше никаких Ильиных–Остроградских.

– Вот еще адрес. В четырнадцатом году у профессора былаквартира на Пушкарской улице, доходный дом купца Шестапалова.

– Ты издеваешься? – вскипел Маркиз. – Тогодоходного дома наверняка и нет уже давно!

– Отчего же? – Лола пожала плечами. – Старыедома крепкие, может, там и сейчас люди живут…

– И бабульки на лавочке вспомнят профессораИльина-Остроградского, – ехидно сказал Маркиз.

– Так ты берешься за это дело? Тогда надо Лангманупозвонить, что мы согласны.

– Как-то я сомневаюсь, – неуверенно заговорилМаркиз, – что-то мне в этом Билле Лоусоне непонятно. За каким чертом емувообще эти родственники сдались? Бабушка перед смертью просила найти? Тогдаотчего он так долго собирался? Сама посуди, бабуля скончалась году примерно ввосемьдесят пятом, ну там еще был железный занавес, но сейчас у нас две тысячивторой год, то есть лет уже десять назад он совершенно спокойно мог найти своихрусских родственников, никто бы и слова не сказал.

– Он одинокий, решил присмотреть возможных наследников…Так Лангману объяснил: дескать, если найдутся среди российских родственниковприличные люди, то он об этом подумает, а если они все пьяницы и бандиты, тотогда он какому-нибудь фонду все деньги завещает.

– Говорю – жлоб! – припечатал Маркиз. – Икстати, с чего это он о смерти задумался? Ведь ему по моим подсчетам должнобыть не больше пятидесяти, еще жениться можно и наследников заиметь!

– Ну не знаю, может, у него СПИД или ещечто-нибудь! – заорала потерявшая терпение Лола. – Вот он и решилзаблаговременно передать свое богатство в надежные руки.

– Ладно, не кипятись, – примирительно заговорилМаркиз. – Сделаем мы все, раз Лангман просит. Ты пока выздоравливай,набирайся сил, я сам этим займусь. И начну с этого самого агентства «Пуаро».

– Да зачем тебе эти охламоны нужны? – фыркнулаЛола. – Они же ничего не выяснили…

– Из принципа, – твердо ответил Маркиз, – разденьги взяли, должны их отработать. А то в самом деле – совесть надо иметь…

Из кухни донесся оглушительный грохот. Маркиз стремглавбросился туда и застал трогательную картину. Кот Аскольд и Пу И, обычнодемонстративно не замечавшие друг друга и всячески подчеркивавшие взаимноепрезрение, дружно восседали на полу вокруг остатков курицы, которую стащили состола, и расправлялись с ней, громко хрустя костями.

– Аскольд! – с нескрываемым возмущением произнесМаркиз. – Ну уж от тебя я такого не ожидал! Ведь ты такой солидный,воспитанный кот!

Аскольд смущенно покосился на хозяина. Скрывать следыпреступления было уже поздно, и поэтому он только жалобно мурлыкнул,постаравшись тем самым сказать, что его подбил на это злодеяние невоспитанный,вульгарный, хулиганский чихуахуа…

Детективное агентство «Эркюль Пуаро» Маркиз быстро отыскалпо компьютерной базе данных. Агентство размещалось в шестиэтажном старом домена Загородном проспекте, однако подъезд дома оставлял желать лучшего: краска навходной двери основательно облупилась, лестницу не мыли, наверное, с тех давнихвремен, когда доходный дом стал народной собственностью, а домовладельцаотправили чистить снег на улицах.

Тем не менее, поднявшись на третий этаж и найдя нужнуюквартиру, Маркиз увидел вполне современную офисную дверь, украшеннуюминиатюрным глазком видеокамеры. Придав своему лицу совершенно благонадежныйвид, Леня нажал кнопку звонка и приготовился к долгим переговорам с суровымохранником. Однако его ожидания были обмануты. Дверь распахнулась без уговоров,и Леня вошел в офис агентства.

Внутри царил ужасающий беспорядок. На столах громоздилисьвысоченные груды папок и скоросшивателей, коробки с дискетами и видеопленками,фотоаппаратурой и деталями компьютеров. В одной из таких коробок рылсяневысокий полноватый человек. При появлении Маркиза он вылез из коробки иотряхнулся от микросхем и фотопленок, как выбравшаяся из реки собакаотряхивается от воды, рассыпая вокруг себя брызги.

Повернувшись к Маркизу широким веснушчатым лицом, толстякизвиняющимся тоном проговорил:

– Мы в новый офис переезжаем. Я здесь один остался… Авы, наверное, Апельсинов? Застукали вашу жену, застукали, я вам сейчас все фотографииотдам. Это просто «Плейбой» какой-то! Или «Пентхаус». С вас, кстати, еще двестипятьдесят баксов…

– Вовсе я не Апельсинов! – прервал Маркизтолстяка, наскоро посочувствовав в душе несчастному обманутому цитрусу. –Я по совершенно другому делу.

– А по какому? – насторожился толстяк. Глазки егозабегали. – Вы из налоговой? Так я ничего не знаю. Я здесь вообщеслучайный человек.

– Нет, я не из налоговой, – успокоил егоЛеня. – А если вы ничего не знаете, так, может, вы скажете мне адреснового офиса, я там найду кого-нибудь более информированного?

– Нет, это я только для налоговой ничего незнаю, – толстяк мгновенно успокоился, – а так пожалуйста, я отвечу налюбые ваши вопросы. А в новом офисе пока все равно никого нету, там ремонтделают. Так, что вас конкретно интересует? У нас, знаете ли, очень известное ипопулярное детективное агентство. Среди наших клиентов есть такие значительныеперсоны, такие персоны! – Толстяк воздел глазки к потолку. – Если быне принцип анонимности и конфиденциальности, которого мы строго придерживаемся,я назвал бы вам несколько очень, ну очень громких фамилий…

– А я хотел бы услышать от вас одну не очень громкуюфамилию. Не так давно в ваше агентство обратился некий господин Лоусон изАвстралии, который хотел найти в России своих давно потерянных родственников.Кто из ваших сотрудников занимался этим делом?

Леня прекрасно понимал, что «всухую» ему на такой вопрос неответят, поэтому в руке у него волшебным образом, как козырной туз из рукавашулера, возникла зеленая стодолларовая купюра и призывно зашелестела, оживляяпамять и сговорчивость толстяка. Но тут произошло нечто необъяснимое, нечтограничащее с чудом и достойное книги рекордов Гиннесса. Сотрудник агентства«Эркюль Пуаро» никак не отреагировал на купюру!

Маркизу в своей жизни приходилось наблюдать, как при видетакой купюры слепые прозревали, а глухие безошибочно узнавали на слухбожественный свободно конвертируемый шелест. Но впервые на его глазах скромныйофисный служащий равнодушно отвернулся от сотки зеленых. Более того, в его лицеи движениях возникли напряженная враждебность и плохо сдерживаемая неприязнь.

– Не знаю никакого гражданина Австралии! Вообще проАвстралию первый раз слышу! – прошипел он, с угрозой двинувшись напосетителя.

– Вы меня неправильно поняли, – пробормотал Леня,медленно отступая к дверям, – я только хотел поговорить с вашимсотрудником… я сам довожусь этому австралийцу дальним родственником… таксказать, седьмая вода на киселе… хотел, знаете, узнать о здоровье дяди Билла…