– Это ужасно – так говорить. – Фэй была потрясена,ощутив почти физическую боль, и снова подняла на него глаза. – Чтозаставляет вас так мрачно смотреть на мир?

Вард долго смотрел на нее, уговаривая себя промолчать, ивдруг ему невыносимо захотелось, чтобы она ушла. Но она ждала ответа, ивнезапно ему стало все равно, кто перед ним. Какое это имеет значение? Главноевыговориться.

– Полгода назад я женился на армейской медсестре, ачерез два месяца ее разорвала японская бомба, будь она проклята. После этогодовольно трудно хорошо себя чувствовать здесь. Понимаете?

Она застыла на скамейке, потом медленно склонила голову. Таквот почему такая пустота в его взгляде. Вот в чем дело. Неужели он навсегдаостанется таким? Может, все-таки снова оживет когда-нибудь? Может быть.

– Простите, Вард. – Что еще могла она сказать? Ввоенное время таких случаев много, ей нечем его утешить.

– Это вы меня простите. – Он слабо улыбнулся. Нестоило взваливать на нее такое. Она ведь не виновата и совсем не похожа наКэти. Та была тихая, простая, и он так отчаянно ее любил. А эта – ослепительнаякрасавица, но в то же время земная до кончиков ярко накрашенных ногтей. –Мне не надо было рассказывать вам о своем горе, подобных случаев тысячи.

Фэй знала, что так оно и есть, но от этого не легче. Она емуочень сочувствовала, и когда они медленно возвращались к джипу, порадовалась,что не попала на ужин к командиру, о чем и сообщила ему. В ответ Вардповернулся к ней с легкой улыбкой, странным образом трогавшей ее гораздобольше, чем самые ослепительные улыбки Голливуда.

– Приятно слышать.

Ей захотелось дотронуться до его руки, но она не решилась.Сейчас здесь не было актрисы Фэй Прайс, она была самой собой.

– Хорошо, что вы поделились со мной своим горем, Вард.

– А почему? Зачем вам страдать из-за меня, Фэй? Я ужевзрослый и могу сам о себе позаботиться. Что и делаю уже давно.

Но она видела то, что когда-то до нее видела Кэти, дажебольше – понимала, как ему отчаянно больно, одиноко, что он не может выйти изшока после гибели своей маленькой медсестры…

– Я все думаю о том, как здорово, что вы приехали сюда,к этим парням, уставшим от войны.

– Спасибо.

Он остановил джип, и они долго сидели, глядя друг на друга.Каждому хотелось очень многое сказать, и каждый понимал, что здесь этоневозможно. С чего начать? Какими словами? Несколько лет назад он читал о еесвязи с Гейблом. Интересно, продолжаются ли их отношения. А она думала о том,как долго он будет оплакивать свою любовь.

– Спасибо за ужин. – Фэй робко улыбнулась, и он рассмеялся,открывая ей дверцу и помогая выбраться из джипа.

– Я ведь сказал вам, что это как «21»…

– В следующий раз потребую хаш.

Они снова подтрунивали друг над другом, но, доведя ее допалатки и раздвинув полог, он опять погрустнел, и в его глазах промелькнулочто-то тихое, глубокое и живое. Еще несколько часов назад он смотрел иначе.

– Зря я рассказал, только расстроил вас. – Онкоснулся ее руки.

– А почему, Вард? Что в этом плохого? С кем еще вымогли бы здесь поговорить?

– Тут мы не говорим о подобном. – Он пожалплечами. – Все всё и так знают. – Внезапно слезы, с которыми Вард такупорно боролся, снова подступили к глазам, и он отвернулся, однако Фэй схватилаего за руку и повернула лицом к себе.

– Это хорошо, Вард. Это хорошо… Вам нечего стыдиться.

Они плакали оба – он по умершей жене, а она по этойнезнакомой девочке, по тысячам других погибших и тем, кому еще сужденопогибнуть. Они плакали от страданий, потерь и страшного горя, неизбежногоздесь. Потом он посмотрел на нее сверху вниз, нежно проведя рукой пошелковистым волосам. Более красивой женщины он никогда не видел. Вард совсем нечувствовал вины за эту мысль. Поняла бы его Кэти? Может быть, это уже не имеетзначения, ведь Фэй не вернется сюда… Он никогда снова не прикоснется к ней так,как сейчас… и вряд ли когда-нибудь ее увидит. Он знал также, что хочетнемедленно переспать с ней, пока сам не погиб, пока не погасла искра,вспыхнувшая в обоих с такой силой, словно рядом разорвалась бомба.

Фэй медленно опустилась на единственный стул и посмотрела наВарда. Он сел на ее спальник. Они молча держались за руки. Просидеть бы такцелую вечность, и пусть где-то там идет своя жизнь…

– Я никогда не забуду вас, Фэй Прайс. Надеюсь, выпонимаете это.

– Я тоже буду вас помнить. И знать, что всегда, когдавспоминаю о вас, вы живы и здоровы.

И он поверил, что так все и будет. Она добрая, несмотря наизвестность и славу, на это вычурное платье из серебряной парчи. Она назвалаэто нарядом. Ну да, так и есть. Наряд. Часть ее красоты.

– Может, я удивлю вас – возьму и заскочу к вам настудию, когда вернусь домой.

– Обязательно, Вард Тэйер. – Ее голос звучал тихои твердо, а глаза после слез стали еще красивее.

– А вы меня не вытолкаете вон?

Казалось, эта мысль его позабавила, а она всерьезрассердилась.

– Конечно, нет!

– Во всяком случае, я постараюсь.

– Хорошо.

Фэй снова улыбнулась, и тут он увидел, как она устала… Ужепятый час утра. Меньше чем через два часа ей вставать и ехать дальше, наследующий концерт. Несколько месяцев она вкалывала без остановки, на пределесил. Два месяца в пути. А перед этим работала без единого выходного над большойкартиной, и по возвращении ее ждет новый фильм. Фэй была настоящей звездой, и унее головокружительная карьера, но все это, казалось, его не трогало. Онапросто красивая женщина, с добрым, щедрым сердцем, и он уже был готов влюбитьсяв нее, даже за такое короткое время.

Вард встал, осторожно сжал ее тонкие пальцы и поднес кгубам.

– Спасибо, Фэй… Даже если я никогда больше не увижувас, спасибо за эту ночь.

Она долго не отнимала руки, но глаз не поднимала.

– Когда-нибудь мы обязательно встретимся. Он оченьсомневался в этом, но ее словам хотелось верить. Неожиданно для самого себя онвдруг выпалил:

– Бьюсь об заклад, то же самое вы говорите и другим парням.

Она рассмеялась и тоже встала, а он медленно пошел к выходу.

– Вы невозможны, Вард Тэйер. Он оглянулся.

– А вы совсем неплохой человек, мисс Прайс. Теперь онастала для него просто Фэй, и он с трудом вспомнил, кто она еще? Да, Фэй Прайс…Кинозвезда… актриса… певица… знаменитость… Нет, для него она теперь просто Фэй.Во всяком случае, на эту ночь.

Лицо его стало серьезным.

– Я увижу вас утром?