Через два часа прическа была готова. Фэй надела темно-синееплатье, полагавшееся по роли, ей наложили грим в соответствии с указаниямирежиссера. Все, Фэй готова к выходу. На площадке обычное волнение, кружатсякамеры, суетятся статисты, волнуется сценарист, режиссер совещается сосветителями, все актеры на месте – кроме главного героя. Фэй услышала, каккто-то пробормотал:

– Как всегда!

Фэй подумала: если у него такой стиль работы… Тихо вздохнув,она присела на стул. Если надо, они начнут сцену и без него, но вообще-тоопоздание в первый же день не предвещает ничего хорошего. Она посмотрела насвои синие туфли без каблуков, какие обычно носят пожилые женщины, и вдругпочувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв глаза, Фэй увидела потрясающекрасивого светловолосого мужчину с глубокими голубыми глазами на загореломлице. Она подумала, что кто-то из актеров хочет поздороваться с ней передначалом съемок, и осторожно улыбнулась ему, но молодой человек серьезноспросил:

– Вы не помните меня?

Долю секунды она чувствовала то, что и любая женщина,столкнувшаяся с мужчиной, который хорошо вас знает, а вы его не помните вовсе.«Неужели я действительно знакома с этим человеком? Кто же это?» А он молчастоял и смотрел на нее в каком-то отчаянном напряжении, и она невольновздрогнула. Глубоко в памяти что-то мелькнуло; но она никак не могла понять,кто это такой. Может, она играла с ним раньше?

– Хотя конечно, почему вы должны помнить. – Голосбыл тих и спокоен, глаза серьезные, но явно разочарованные от того, что она неузнала его сразу. Неловкость нарастала. – Мы встречались на Гвадалканаледва года назад. Вы выступали у нас, а я был адъютантом командира.

– О мой Бог! – Глаза ее расширились… Внезапно нанее нахлынуло прошлое. Это красивое лицо… и их долгая беседа… молодая медсестра– его погибшая жена… Вспомнилось, как они вдвоем сидели в столовой, не сводяглаз друг с друга. Воспоминания захватили обоих. Как же она могла его забыть?Это лицо преследовало ее столько месяцев, но она никак не ожидала увидеть егоснова.

Фэй протянула руку, и он с облегчением улыбнулся. Он долгомучался вопросом – помнит ли она его?

– Добро пожаловать домой, лейтенант.

Он красиво отсалютовал, как делал это и прежде, и слегкасклонил голову. В синих глазах заиграли озорные искорки.

– Теперь уже майор, благодарю.

– Прошу прощения. – Она почувствовала великуюрадость от того, что он жив. – С вами все в порядке?

– Конечно. – Он ответил так быстро, что Фэй дажеусомнилась, на самом ли деле это так, но выглядел он прекрасно, даже шикарно.Она очнулась, вспомнив, где находится и что сейчас начнутся съемки – если ееколлега наконец появился.

– А что вы здесь делаете?

– Я живу в Лос-Анджелесе. Помните, я говорил вамтогда… – Он улыбнулся. – А еще я говорил, что когда-нибудь заеду настудию. Обычно я сдерживаю свои обещания, мисс Прайс. – В нем было что-топорывистое, но одновременно и сдержанное, он напоминал великолепного жеребца нанатянутых поводьях.

Фэй знала, что ему сейчас должно быть двадцать восемь, и,действительно, он утратил свой мальчишеский облик. Каждым дюймом своего тела онбыл уже зрелым мужчиной. Но в ее голове бродили другие мысли… Об актере,которого до сих пор нет, например. И как-то неловко снова увидеть Варда именноздесь.

– Ради Бога, как вы попали сюда, Вард? Она помнила егоимя. Задавая вопрос, она медленно улыбнулась.

Озорная искорка снова сверкнула в его взгляде, и онсчастливо засмеялся.

– Да подмазал кое-кого, сказал, что я ваш старый друг,что война… Пирл-Харбор… испепеленное сердце… медали… Гвадалканал, делообычное. – Теперь засмеялась. Фэй – он дал взятку.

– Но почему?

– Я же сказал, что захотел снова увидеть вас. Но Вардумолчал о том, что часто думал о ней в эти последние два года. Тысячу разпробовал написать ей, но не осмеливался. А что, если вдруг она выбросит письмовместе с почтой других поклонников, да и по какому адресу писать? Фэй Прайс,Голливуд, США? Он решил подождать возвращения, если оно когда-либо состоится.Были моменты, когда он сомневался в этом. И вот теперь он здесь. Это как сон –стоять радом, смотреть на нее, слушать ее. Этот голос – глубокий, чувственный –жил в его памяти два долгих года.

– Когда вы вернулись?

Вард снова улыбнулся, решив быть с ней откровенным.

– Вчера. Я мог бы сразу прийти, но мне кое-что надобыло сделать.

Вард должен был повидать адвокатов, заполнить кое-какиебумаги, посмотреть дом… Впрочем, он показался ему слишком большим, поэтомупришлось остановиться в отеле.

– Прекрасно. – Внезапно Фэй поняла, что рада ему.Тому, что он жив, вернулся домой. Вард стоял перед ней, как герой далекого сна,встреченный в джунглях два года назад… И теперь он здесь, улыбается ей, вштатском, как другие здешние мужчины. Но чем-то неуловимым он отличался от них.

Наконец появился ее партнер, и все на площадке пришло вдвижение. Раздался призывный крик режиссера – ей предстояло играть первую сценус партнером.

– Вам лучше уйти. Начинаются съемки. – И Фэйвпервые в жизни ощутила, что разрывается между работой и мужчиной.

– А мне нельзя посмотреть? – Он был похож наразочарованного ребенка.

Но Фэй покачала головой.

– Не сейчас. Первый день для нас очень тяжел. Черезнесколько недель станет легче.

Ему понравились ее слова – «через несколько недель»… Этозвучало, как если бы в их распоряжении было все время мира. «Кто этот человек?»– спросила вдруг она себя, пристально глядя на Варда. В конце концов, он жечужой ей.

– Поужинаем вечером? – прошептал он, когдаплощадка стала погружаться во тьму.

Она начала было что-то говорить, качать головой, но режиссерснова закричал, и Вард попытался что-то сказать, но она протестующе подняларуку и тут, встретившись с ним взглядом, почувствовала, в чем сила этогомужчины. Он дрался на войне, вернулся, он потерял жену и приехал специально,чтобы увидеть ее, Фэй… Может быть, это все, что следует о нем знать? Во всякомслучае – пока.

– Хорошо, – прошептала она в ответ.

Он спросил, где она живет. Фэй улыбнулась и нацарапала емуадрес, смущенная тем, что он увидит великолепие ее дома. Не Бог весть что,конечно, но, безусловно, может его насторожить.

Однако придумывать другое место встречи было некогда. Фэйпросто сунула ему клочок бумаги и махнула, чтобы он уходил с площадки, а черезпять минут ее уже представляли партнеру. Это был огромный, располагающий к себекрасавец, но после нескольких часов работы Фэй поняла: чего-то не хватает –тепла, очарования… она пыталась найти нужные слова, рассказывая о нем Перл вуборной.