Внезапно дверь открылась, и в кафе ворвался поток зимнего воздуха вместе с Даниилом. Он снял шарф, стряхнул капли дождя с пальто и, обведя помещение взглядом, тут же нашёл меня.

— Ага! Я же говорил, что приду раньше, чем ты успеешь мне написать злую СМСку, — объявил он с порога.

— Опять опоздал, — сухо заметила я, подняв глаза.

— Да всего на десять минут! — Он небрежно бросил пальто на спинку стула и уселся напротив, слегка наклонившись ко мне.

— Признайся, ты даже скучала.

— Я скучала по твоим оправданиям, — ответила я сдержанно, но уголки моих губ дрогнули в слабой улыбке. Он щелкнул пальцами, подзывая официанта.

— Кофе. Черный, как мой потенциал к моногамии, — сказал он с таким серьёзным видом, что официант растерялся.

— Даниил! — возмутилась я, покачав головой.

— Ладно-ладно, не ворчи, — поднял он руки вверх в знаке “сдаюсь”. — Рассказывай, как проводила время без меня. Что-нибудь захватывающее случилось? Может, ты наконец завела хомяка или купила новый плед?

— Да, а ты, как всегда, собрал целую коллекцию телефонных номеров?

— Неправда, — сказал он, сделав вид, что обиделся. — Это время было особенным.

— Неужели? — Я подняла бровь. — Ты влюбился?

— Боже упаси, — он закатил глаза. — Просто у одной из моих «подруг» оказалось невероятное чувство юмора. Это было неожиданно.

— Ты же ненавидишь, когда шутят лучше, чем ты.

— Именно, поэтому пришлось расстаться.

Я фыркнула и откинулась на спинку стула, впервые за вечер расслабившись.

— Да уж, с тобой скучно не бывает.

— А с тобой всегда спокойно. Мы дополняем друг друга, дорогая. Ты — моя тихая гавань, я — твой тайфун.

— Ты — моя головная боль, а не тайфун, — поправила я, не удержавшись от улыбки. Даниил подался вперёд, глядя на меня сощуренными глазами.

— Признавайся, ты не представляешь жизни без меня.

— Ты прав, — вдруг серьезно сказала я, чем заставила его на мгновение замереть. — С кем бы я ещё так часто спорила?

Он рассмеялся, и этот смех, искренний и громкий, эхом разнесся по залу.

— Ладно, с прелюдией закончили, а теперь рассказывай все, что тебе удалось узнать! — Резко посерьезнел он.

— Я была в антикварном магазине, чтобы продолжить узнавать историю с зеркалом, но больше ничего увидеть не удалось, — начала я.

— Да ладно?! У тебя такого еще никогда не было, — разволновался он.

— Так и есть. Поэтому я расспросила Станислава, а после отправилась в архив, смотри, что я нашла, — развернула перед ним свой блокнот, открытый на вклеенной статье.

Даниил внимательно рассмотрел фото и прочитал статью.

— Красивое поместье… Странно, что они так и не разгадали это убийство. Вот после таких историй и веришь в настоящую любовь. Влюбленные, которые даже после убийства остались в объятиях друг друга. Две резко прерванные жизни, а после их смерти остались лишь предположения, — грустно заключил он.

— Да, и это не дает мне покоя.

— Я понял. Когда едем в поместье? — подмигнул он.

— Я тебе говорила уже, как сильно тебя люблю?

Мы не стали откладывать надолго эту поездку и решили съездить на выходных.

Глава 3

Серый рассвет лениво поднимался над горизонтом, окрашивая небо оттенками пепла. Я остановилась у тяжелых кованых ворот, покрытых ржавчиной и увитых сухим плющом. Рядом со мной, поправляя рюкзак, стоял Даниил. Поместье возвышалось перед нами, как угрожающий призрак прошлого.

— Ну что, готова к приключению? — Даниил старался говорить бодро, но его взгляд выдавал тревогу.

— Готова, — я стиснула зубы, чтобы не показать, как сильно мне страшно.

Мы толкнули ворота. Те скрипнули так громко, будто кто-то недовольно ворчал. Дорожка, ведущая к особняку, была засыпана снегом, через который пробивался старый сухой бурьян, но кое-где все еще пробивалась черная плитка, указывая путь. Здание было огромным: его покосившаяся крыша и выбитые окна напоминали гигантский череп, скрывающий мрачные секреты.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — прошептал Даниил, когда мы подошли к порогу. — Все-таки стоило сделать это как-то более законно и не вламываться на чужую территорию.

— Нет, — честно ответила я. — Искать владельца было слишком долго, я не могла ждать. Тем более, если мы не узнаем, что случилось здесь, никто больше не узнает.

Мы вошли внутрь. Половицы под ногами угрожающе скрипели, а пыль в воздухе густо кружилась в лучах света, пробивавшихся сквозь щели. В холле нас встретило величественное, но разрушенное зрелище: лестница, некогда украшенная вычурной резьбой, теперь была наполовину разрушена. В воздухе висел запах сырости и чего-то давно прогнившего.

Мы прошли вглубь поместья, комнаты сменялись комнатами.

— Смотри, эта та самая комната, — воскликнула я.

Я медленно провела пальцами по шершавой поверхности обшарпанной стены. Камень был ледяным, будто хранил в себе вечный холод. Я закрыла глаза и сосредоточилась, позволяя своему дару пробудиться. Мир вокруг растворился. Звук дыхания Даниила, стоящего позади, стал едва различимым, как шум далекого моря.

Сначала было только темно. Потом пришли вспышки.

Мужчина в длинном пальто, склоненный над столом. Он что-то писал, его рука двигалась быстро и нервно. Рядом стояла женщина — ее лицо было скрыто тенью, но в ее позе чувствовалось напряжение.

— Ты в порядке? — Даниил подскочил ко мне, схватив за плечи. — Что ты видела?

Я вырвалась и подошла ближе к старому деревянному столу в углу зала. Его поверхность была покрыта густым слоем пыли. Я снова вытянула руку, игнорируя протесты Даниила.

Когда я прикоснулась к столу, мир вокруг замер, а затем взорвался красками и звуками, будто я шагнула в другое время. Видение накрыло меня, как волна.

Гостиная, залитая теплым светом старинной люстры. Молодая женщина стояла у окна, ее тонкие пальцы сжимали белый платок. Чувствовалось ее волнение и страх.

— Ты не понимаешь, Генри, — голос женщины дрожал, но она старалась оставаться твердой. — Деньги ничего не значат. Ты мне дорог. Только ты.

Ее собеседник, высокий мужчина с резкими чертами лица, нервно теребил край своего пальто. Его глаза метались, словно он искал выход, которого не было.

— Элизабет, — произнес он, делая шаг к ней. — Ты тоже дорога мне, но деньги мне нужны сейчас… Если я упущу этот шанс, то я буду никем.

Он схватил ее за руку, но женщина резко выдернула ее.

— Генри, это безумие! После свадьбы деньги и так будут твоими, — прошептала она. — Но если ты думаешь, что то, что завещал мой отец…

Ее слова оборвались, когда Элизабет увидела, как в глазах Генри мелькнула злоба. В его руке блеснул нож — блестящий и хищный. Все произошло слишком быстро. Элизабет попыталась отступить, но он ударил. Один раз. Потом еще. Красный, густой поток залил пол. Женщина упала,