Вот и сейчас мною овладело пламя волнения. Захотелось его прямо здесь. Сейчас. Потереться об его крупное тело, ощутить попкой твердый бугор сквозь джинсы и попросить наказать себя за то, что пошла в клуб без его ведома.

Все это я показывала, извиваясь в очередном танце, постоянно поглаживая себя рукой и маняще улыбаясь. Я знала, что Рома все понимает, и его взгляд говорил о полностью взаимных чувствах.

Мы так и занимались любовью, находясь на расстоянии, окруженные трясущейся толпой, никого не замечая. Только он и я во всем мире. Нужно ли мне что-то еще? Мы вглядывались в друг друга, обещая показать всю сладость секса, как вдруг меня подняли в воздух чьи-то крупные руки и куда-то понесли.

Что?!

Я шокированно посмотрела сначала на Рому, потом на Софу и пронзительно закричала от страха.

Когда позвонил Леха, я почти полностью зарылся в исследовании девяностого года, сам не зная зачем. На следствие я никак повлиять не могу. Правда, можно позвонить московскому подполковнику, которому я прободение язвы лечил. Не буду. Это как ворошить улей, потом мне же и прилетит.

— Ну ты чего там застыл? Идешь? — позвал меня Новиков.

Мы вышли из машины возле крупного пафосного клуба. Дешевая выпивка и девки. Яркий свет. Громкие басы. Это было нормальное место, чтобы отвлечься от всего. Абстрагироваться от любых проблем и просто насладиться отдыхом.

Принадлежало место какому-то депутату, бывшему заключенному. Но кто знает? Ничего удивительного, а вот увидеть здесь Аню таковым было.

Я не успел поднести ко рту стакан с виски, как рассмотрел ее среди танцующего кружка девчонок. В первое мгновение во мне вспыхнула злоба. Вернулся внутренний зверь. Особенно когда какой-то еблан навис над малышкой, но тут же ушел. Меня отпустило, я понял, что злиться на Аню за то, что она привлекает внимание даже одетая в простое черное платье-клеш, было идиотизмом.

Где бы она ни появлялась, казалась фарфоровой статуэткой среди хлама. Такая тонкая, хрупкая, такая чертовски завлекательная.

— О, малыш! — обрадовался Новиков. Они вообще быстро нашли общий язык. — Ты вроде сказал, что она с подругой.

— Ну. Вон, — кивнул я. — Рядом трясется и подруга.

— Да не одна, походу. Просто райский сад и все для меня одного. Аня! Аня!

Аня была изумительна. Извивалась под мелодию, вскидывая руки и подпрыгивая в такт. Ее улыбка могла озарить помещение ярче любых софитов. Особенно когда она наконец заметила мой взгляд и обратила чарующую, манящую улыбку ко мне.

Ну привет, малыш. Кажется, кто-то напрашивается на порку.

Теперь чертовка танцевала только для меня. Исчезли снующие туда-сюда официанты. Исчезли толпящиеся у бара завсегдатаи. Исчезли танцующие, они стали лишь размытым пятном. Весь мир померк.

Аня была вроде и далеко, но казалось, что, протяни руку, и сможешь коснуться и шелка волос, и влажности рта, и розовых складок, что прячутся под юбкой. Та, с которой все проблемы казались никчемными. Та, которую я не мог не полюбить. Та, которую уносил тот самый «еблан».

Что за блядство?

— Что за хрень? — выпустил я испуганный выдох, и Новиков, не мешкая, ломанулся вниз по лестнице.

С балкона до танцпола метра три. Но я, не тратя времени, перемахнул через парапет и, цепляясь рукой, свесился вниз. Затем спрыгнул. Расталкивая всех, я рванул за амбалом, уносившим мою Аню.

Леха уже был за мной. Мы вырвалась на улицу, туда, где этот урод уже пиликал сигналкой, пытаясь открыть свой внедорожник.

— Стой, урод!

Аня все это время не прекращала кричать прямо в ухо похитителю, потому что вырваться из таких лапищ было просто нереально. Когда она нас заприметила, ее лицо заметно расслабилось, отошла паника, и она, быстро соображая, откинула рукой брелок, так и не пикнувший.

Попробуй сделать хоть что-нибудь, когда на тебя присел вихрь, волосы которого лезут в рот, а руки царапают лицо. В следующий миг она еще и за ухо умудрилась его укусить.

Повезло, что ей не прилетело обратно, когда он завыл и просто сбросил ее на скользкий, покрытый тонкой коркой льда асфальт.

Из клуба уже выбежала порядочная толпа, многие с камерами. Охрана же стояла в сторонке. Там же стоял, судя по всему, тот самый депутат. Смотрел просто.

Я уже хотел сделать шаг назад вместе с Аней, как этот «еблан» схватил ее за плечо.

— Отпусти, — рыкнул я, ощущая покалывание во всем теле от желания съездить уроду по роже. Или яйцам.

— Я первый ее увидел.

— А я первый трахнул, — не остался я в долгу. — Отпусти, пока ногу не сломал.

— Ты первый, а я буду последний, — заржал он. — Такая пташка не должна быть одна.

— Я не одна, — попыталась вырваться Аня, испуганно прижимаясь ко мне.

Больше разговаривать не было смысла. Я сделал замах ногой и ударил мужика в голень. Он тут же охнул и отпустил Аню, она спряталась за мной. Я быстро толкнул ее в сторону подружек. Просто знал…

Это так просто явно не закончится. Дал Новикову знак не дергаться. Разберусь.

Еблан взвыл и пошел на меня со своими кулаками, больше напоминающими молоты.

Теперь это скорее напоминало представление. Я гибкими движениями избегал мощных лап этого придурка, то и дело коля ударами то ногу, то бочину, то грудь. А иногда задевая и морду. Да так, что тот в итоге повалился на свой «LandRover» и помял его. Не без помощи скользкого асфальта, конечно.

Я не смог сдержать победной улыбки. Тренировка тренировкой, но показать другим и в первую очередь Ане, на что на самом деле способен, стоило крайне дорого.

Но не так дорого, как жизнь, на которую посягнул этот удод, приставив к моему лбу пушку.

— Рома! — в ужасе закричала Аня, но я не мог на нее посмотреть.

В голове пронеслось несколько возможных исходов, но драться против огнестрельного — это в кино. А здесь реальность и прохладное дуло, давящее на лобовую кость, тоже реальность.

Умереть легко, жить трудно.

Мудак еще мгновение целился мне в голову, в следующий миг заржал и убрал пистолет.

— Испугался?

Аня тут же на меня налетела и у всех на виду начала плакать и испуганно шептать, как она испугалась и как меня любит. Я же все так же не сводил взгляда с кармана, в который мужик убрал оружие.

— Нормально ты так дрался. Кикбоксинг? — спросил амбал, и я кивнул, а затем пожал протянутую руку. Не мог иначе, с такими людьми нельзя шутить. — Меня, кстати, Кабаном зовут.

— Вы же могли его…! — возмущенно заголосила Аня, но тут же умолкла, когда я коротко приказал: