— Извините, — едва слышно пролепетала я и принялась собиратьосколки.

— Нервишки у девчонки пошаливают, — усмехнулся Рыжий изакурил сигарету.

Наверное, она что-то натворила, — согласился Лысый слюбопытством поглядывая на меня. — Наверное, знает что-то такое, что хочет отнас скрыть.

Не обращая внимания на их слова, я постаралась взять себя вруки и унять дурацкую дрожь. Как ни странно, мне это удалось. Достав чашки, яналила кофе и поставила на стол. Парни переглянулись и сделали несколькоглотков. Я села напротив и приготовилась к самому худшему.

— А ты что не пьешь? — поинтересовался Рыжий.

— Не хочется.

— Да какой ей кофе! Ты только на нее посмотри. На ней желица нет! — ехидно захихикал Лысый. — Бледная, как стенка. Еще немного — и вящик свалится. Мы что, такие страшные?

— Не знаю, страшные вы или нет, но ко мне еще никто так вквартиру не врывался.

Рыжий лукаво подмигнул мне и посмотрел на Лысого.

— Не понимаю, что только Топор в ней нашел? Обычная баба,каких тысячи… Баба-то, конечно, красивая, но не стоит того, чтобы из-за нееголову терять. Таких полные кабаки. Обычная одноразовая телка. На одну ночьсгодится. Ничего в ней особенного нет. Ты Топора давно знаешь? Как давно он ктебе повадился?

— Кто?! — дрожащим голосом спросила я.

— Топор.

Какой еще топор? — расширила я глаза. — У меня вообщеникогда топора не было. Я же не мужик, чтобы мясо рубить. Я, когда мясопокупаю, лучше лишний червонец отдам, чем самой топориком тюкать. На черта мнетопор в доме держать!

— Ты что, подруга, совсем спятила? — зло зашипел Лысый. —Думаешь, мы с тобой шутки пришли шутить?! Что ты тут из себя дурочкуразыгрываешь?! Можно подумать, не понимаешь, о чем мы тебе говорим. У тебямужик есть?

— Нет. Я не замужем. Одна живу.

— С кем-нибудь встречаешься?

— Встречаюсь.

— С кем?

— С мужчиной. Он женат.

— Как зовут?

— Сергей.

— А имя Топорова Геннадия Юрьевича тебе о чем-нибудьговорит?

— Нет.

— Совсем ни о чем?

— Совсем ни о чем.

— А может, ты поднапряжешь память?

— У меня таких знакомых нет. — Всхлипнув, я смахнулавыступившие слезы.

Парни одновременно закурили.

Лысый сплюнул прямо на пол и одарил меня презрительнымвзглядом. Я вздрогнула и заерзала на стуле.

— Послушай, подруга, ты что, до сих пор не поняла, что стобой тут серьезно разговаривают?! Ты знаешь, что вчера в лифте твоего домабыло совершено убийство?

— Слышала немного. Я вчера на работе была. Сутками работаю.

— Так вот. Человека, которого убили, звали Топоров ГеннадийЮрьевич. Проще говоря, Топор. Это так, для своих пацанов. Топор — наш близкийбоевой товарищ, и мы хотим знать, кто его убил. Усекла?

— Усекла. Только я здесь при чем?

— При том, что Топор приезжал к тебе

Моментально смахнув выступивший на лбу пот, я сделалаглубокий вдох и открыла рот. Затем опомнилась и замотала головой.

— Вас неправильно информировали. Как же он мог ко мнеприехать, ежели я его в глаза никогда не видела?

— А к кому он приезжал?

— Понятия не имею. Тут квартир много.

— Квартир-то тут много, только контингент у вас больносомнительный. Одни пенсионеры да алкоголики. Ты одна яркой пташечкойзатесалась. Мы уже всех перебрали. Выбор пал на тебя. Больше он ни к комуприехать не мог.

— Ребята, я тут ни при чем! — взмолилась я. — Я вашегоТопора в глаза не видела. Может, он к какому-нибудь пенсионеру приезжал?

— И что же он у него делал, — усмехнулся Лысый.

— Может, квартиру хотел купить или опекунство оформить… Унас тут часто к одиноким пенсионерам наведываются. Смотрят, кого из квартирыможно выселить. А вдруг ваш товарищ, царство ему небесное, недвижимостьюзанимался? Какого-нибудь безобидного старичка вычислил и решил провернутьгрязное дельце. А я еще слишком молода, чтобы на меня опекунство оформлять.

— Топор такой суетой не занимался. Он по другим делам былмастак, а в недвижимости ничего не шарил. Говорят, он в последнее времякакой-то бабой увлекся. По всей вероятности, этой бабой была ты, — сурово изрекЛысый. — Так что давай, колись, подруга. Деваться тебе, девочка, некуда. Мытебя к стенке прижали. У нас не каждый день друзей убивают. А за своих друзеймы привыкли мстить…

Я почувствовала, как меня зазнобило, и инстинктивнопередернула плечами. Затем посмотрела на парней обреченным взглядом и почтишепотом произнесла:

— Я вам всеми святыми клянусь, что с вашим товарищем личнознакома не была. Если бы я его знала, то обязательно рассказала бы вам. Какойсмысл мне что-либо от вас скрывать, сами посудите… Я бы вам все, как на духу,выложила. Но я его, клянусь, не знаю. Мне по-человечески жаль вашего Топора, ноя и сама не могу понять, к кому он в нашем доме мог прийти. У нас тут простыесмертные живут. Ни одного нового русского нет. Я тоже к состоятельным дамам неотношусь. У меня, кроме этой квартиры, ничего нет. Обстановка, сами видите,оставляет желать, да и вообще я девушка скромная, живу по средствам. Кругахзнакомых у меня никогда не было и вряд ли уже будут. Так что, ребята, вы попалине по адресу. Если бы ваш Топор и в самом деле ко мне приходил, я бы не сталаскрывать. Если вы его друзья, то, значит, плохого мне бы не сделали.

Замолчав, я поправила взъерошенные волосы. Затем опустилаглаза и стала машинально вертеть ложку в руках.

— По логике все верно, — сказал Рыжий. — У Топора бабнемерено было. Да и жена — фотомодель с ногами от ушей. Он ее страсть каклюбил. На кой черт ты ему сдалась. А ты где работаешь?

— В одной фирме.

— В какой?

— Да так, ничего особенного. В службе «907». Работа непыльная, но на жизнь, слава Богу, хватает. Да и на такси тоже.

Парни, не сговариваясь, усмехнулись. Рыжий оглядел меня сног до головы и почесал затылок.

— Ты путана, что ли?